к рисковать Серый отказывался категорически. Предлагая следующее. Для начала - выслать лёгких разведчиков. Пускай наблюдают, выстраивают маршрут, составляют графики дежурств и распорядок дня на территории противника. Накопив материала можно подумать о создании лежки в высотке. И, если, проведя там пару дней, они не спалятся - вот только тогда и можно рискнуть, и с крупняком — тоже. Причём, по маршруту он уже сейчас готов сказать, что через железку пересекать границу очень рискованно. Именно там основные "глаза" противника. Заход нужно осуществлять с противоположной стороны. От Тобола, через промзону. Ну, а конкретнее - уже на месте...
Спецназер Сережа говорил о другом. О необходимости бережно относиться к генофонду нации. Это не значит сдувать пылинки с противников, и в розовую попу их целовать. Вовсе нет. При необходимости Сергей мог быть довольно жесток. Но и минимизировать потери тоже желательно.
– Да ты просто за будущих работников из пленных, которых тебе обещали, переживаешь! - вспылил, не сдержавшись Князь.
– И это - тоже, - даже и не подумал смутиться спецназер. — Но самое главное - в другом. Мы все граждане одной страны. Вы же тут в Кургане погрязли в своих мелких войнах и разборках. Для вас эти восточники - однозначное зло. А для меня - мы все одинаковы. Как говорится: со стороны виднее.
– Так что же ты тогда с нами вообще обсуждаешь, как "граждан России" половчее убить?
– Не убить. Подчинить! Если для этого необходимо уничтожить верхушку банды - мы сделаем это. Но рядовых бойцов нужно попытаться сохранить по максимуму.
– Пытаясь сохранить жизни противнику мы невольно подставляем под топоры уже своих ребят, что будут участвовать в операции!
– Нужен баланс. Но и бездумно крошить из пулемета зрителей... Это перевод драгоценного ресурса.
– Патронов? Или людей?
– И того, и другого. Но людей - в первую очередь. Пойми: мы все русские. Чем больше мы сумеем сохранить людей после этой катастрофы, тем сильнее будет Россия, например, лет через десять. Ты же слышал притчу про сыновей и веник? Так и мы. Мы передерёмся сейчас, потратив все силы на выявление сильнейшего. Слабые исчезнут, сильные ослабнут. А через десяток лет придут те, кто сумел подобного избежать и добьют победителей.
– Да кто придёт-то? - в глубине души Князь прекрасно понимал о чём толкует Сергей и, более того, был полностью с ним согласен. Но прилипчивая маска недалекого вояки, напяленная им ещё со времен общения с Москвичом, никак не хотела слезать с лица. - У всех такая же жопа.
– Да кто угодно! Американцы. Турки. Китайцы. Да вон у вас юга Казахстан. Казахи, например, придут. Достаточно найтись сильному лидеру, который не погрязнет в череде мелких междуусобиц и всё. Сильное государство обеспечено. Придут сюда, а у тебя тут полторы калеки по развалинам города ползают. Последние патроны поштучно считают. Какой отпор вы сможете им дать?
– Ну хорошо, - Князь прихлопнул ладонью по столу. — Допустим: ты меня убедил. Восточников нужно завоевывать максимально нежно. Без потерь. Но как ты себе это представляешь на практике? В реале, так сказать?
– Это уже детали обсуждения. Есть у меня пара мыслей как это всё провернуть...
Шиша
Малыш Стюарт Мослу не соответствовал совершенно! Ни роста, ни длины рук, ни силы, ни умения. Ничего общего. Наоборот, словно в насмешку, мальчишка был полной противоположностью великана Мосла. Отрабатывать на нём удары можно было с огромной долей условности.
Впрочем, я был готов к этому изначально. Так же, как и к тому, что мои тренировки привлекут пристальное внимание остальных участников турнира. Именно поэтому свои истинные размышления я постарался спрятать под шелухой ложных да мне и, просто лишних, движений.
Ну, для начала, я показал наблюдателям, что готовлюсь ко встрече со всеми тремя противниками. То есть, отрабатывали и "полуторный меч" и "двустороннюю глефу", и "цепь-кистень". Всё условно, разумеется. Кто б мне тут дал боевое оружие? Просто разной длины палки. Чуть ли не прутики. Даже серьезный дрын опасались мне в руки давать. Только вот такое убожество типа жестяных трубок - черенков от швабры, или, такой же толщины, деревянных. Короче, смех один. Но что делать? Занимаемся чем есть.
Во-вторых, я, в половине случаев, изображал самого себя, а в половине, как раз-таки, противника (меня самого, в этом случае, изображал Стюарт). Это было дважды полезно. Запутывало наблюдавших, и позволяло мне лучше понять противника. Почему он поступает именно так. И что ему в ответ можно противопоставить. Интересные мысли появились. Это было очень полезно в плане понимания тактики боя.
Ну и, в-третьих, я умышленно "гнал туфту", показывая совершенно не то, и не так, как я планировал действовать на самом деле. Нельзя сказать, что я совсем не отрабатывал "правильные" удары, но я умело "прятал" их в куче ложных. То есть, процентов 90 моих движений было откровенной ерунды, и только 10 - настоящей тренировки.
Понятно, что производительность самой тренировки при таких раскладах была крайне невысока. Профанация, а не тренировка, по сути-то, если смотреть непредвзято. Вот, только, у меня и не стояла цель наработать навык. Это было было бы жутчайшее палево. Нет, основной целью было именно понять, что можно противопоставить моим противникам. И кой-какие мысли на этот счет у меня действительно появились. Насколько удачные - большой вопрос. Отрабатывать я их, как уже сказано, я не стал, чтоб не раскрывать свои карты. Но зарубку в голове сделал.
Ну и дополнительным бонусом я, наконец-то, нормально поговорил со Стюартом, без этих тайн и пряток от окружающих. Расспросил мальчишку о его жизни, об интернате, о Серафиме, о том, как он попал сюда. История его была проста и незатейлива. Неблагополучная семья. Сидящий в тюрьме отец и пьющая мать, водящая домой кавалеров. Сын ей только мешал и она поспешила сплавить его в интернат. Местные суровые нравы. Стюарт скупо рассказывал об этом, но, похож, ему частенько доставалось там от старших. Серафима, один раз, походя, не глядя, заступившаяся за него. Она, даже, не запомнила его лица, просто пресекла безобразие и пошла дальше, а мальчишка е запомнил. Не то чтобы он бегал за ней хвостом, в интернате они почти не пересекались, но всё равно, старался держаться поближе.
А потом грянула Беда. Стюарт, потрясенный происходящей на его глазах катастрофой, не заметил когда из интерната исчезла Сима. Но долго горевать ему не пришлось. В один из дней в здании появились вооруженные люди, согнавшие всех выживших детей и уведшие их куда-то. Стюарт тогда ещё не знал, что это цыгане собирали свою кровавую жатву. Но умение прятаться от злых старших как никогда пригодилось ему в тот день. Просидев целый день в кладовке среди швабр и ведер, накрывшись какими-то старыми тряпками, он вышел оттуда только ночью.
Интернат был разгромлен. Воспитатели умерли ещеё раньше, детей увели днём. Всё, что представляло хоть какую-то ценность (в основном, продукты из столовой) вывезли вместе с детьми. Здание интерната знакомое ему до последней комнатушки, внезапно стало пустым и пугающим. Впрочем, этот испуг был ничем, по сравнению с тем ужасом, который испытал Стюарт, выйдя ночью в город. Ему не повезло наткнуться на одно из мест куда цыгане свозили "отработанный материал". Помножьте всё это на ночь, полное отсутствие электрического света (что для городского мальчика было особенно дико) и темные тени пока еще немногочисленных собак...
Следующие несколько дней напрочь исчезли у мальчишки из памяти. Как он жил? Чем питался? Где ночевал? Он не помнил сам. Снова начал он себя осознавать уже тут. В Восточном. Похоже, его подобрал патруль Шварца и, не долго думая, забрал в рабы. Работал он везде, и на огородах, и на стройках, и, даже, в прачечной. Но, в итоге, прибился вот сюда. На кухню Колизея...
На весь день мальчишки не хватило. Он выдохся. Всё-таки такие физические нагрузки для него были запредельны. Я уже подумывал, попросить кого другого для тренировок, но передумал. Перетруждаться не стоит и мне тоже. Это вчера вечером мы лишь часок перед отбоем позанимались. А сегодня часов шесть чистого времени. Уже обед прошел. Скоро вечер. Два дня, выделенные Шварцем на "заживление ран» прошли ещё вчера. Сегодня будет первый полуфинал. Не стоит выматываться на тренировке сверх нормы. А то может не хватить сил на сам бой. Лучше поваляться оставшиеся пару-тройку часов в кровати, дав отдых мышцам.
Всё-таки я хорошо позанимался. Я сам не заметил, как валяясь на кровати, я полноценно уснул! Это накануне-то возможно решающего боя! Сам не знаю, что это было. Полное равнодушие? Отмороженность? Фатализм? Или всё это вместе? Понятия не имею. Но я, на самом деле, уснул и проснулся только уже от рёва толпы и усиленного микрофоном голоса ведущего.
– Дамы и Господа, вот и наступил тот момент, которого вы так долго ждали! Сегодня первый полуфинал. Осталось только четверо бойцов. Зато каждый из них делом подтвердил то, что воистину является легендой! И кто же выйдет на арену сегодня?.. Итак... Номера 8 и 16! Мосол против Качана! Как звучат одни только имена! Это будет потрясающий бой! Да пусть победит сильнейший!
Глава 28
Этот поединок воистину был достоин финала. Как я не держал фасон, и не нагонял жути на охранников, но вынужден признать. Ни я, ни Куктай никак не соответствовали уровню сегодняшних полуфиналистов. По большому счету бой между ними должен был бы венчать весь этот турнир. Как бриллиант в короне императора. Именно он должен был стать финальным. И почему Шварц решил свести двух чемпионов в полуфинале - для меня было непонятно.
Два великана, вышедших на арену, определенно стоили друг друга. Да, Мосол был на полголовы выше Качана. Но по массе майский чемпион был куда тяжелее любимчика Шварца. Да, Мосол производил впечатление своей прокаченной мускулатурой и гордым разворотом плеч. Но сдержанность и невозмутимость Качана сводили его ментальный посыл на нет.