– Ущерб? – Ани вздернула обе брови, давая понять, как сильно ошибся в выборе слова подчиненный.
– Шедевр, – исправился Тень, но добавил: – Увы, никто из слуг, даже если бы осмелился…
– Тогда скрой лишнее, – поморщилась Ани, чувствуя на себе внимательный взгляд и прекрасно понимая, кто наконец-то освободился и желает лично проверить, как у нее дела. – Он не должен видеть, как расширился круг.
Фигура слуги дрогнула, серым туманом расползаясь над поверхностью пола, закрывая лишние линии. Уже направлявшийся в их сторону магистр вздрогнул и нахмурился. Казалось, он весь обратился в слух, раз уж глазам доверять было бесполезно. Медленно, как по полю между ставками враждебных сил, продолжил свой путь, приглядываясь к чистому полу. Но – что Ани с удивлением отметила – не наступая на скрытые от него линии круга. Несмотря на то что видеть их ему было ныне не дано, он ни разу не ступил на черту, словно чувствовал неладное.
Впрочем, не словно. Пожалуй, все в зале ощутили, когда магистр наконец остановился, как по всей поверхности пола прошла волна силы, пытаясь очистить его от любых чар. Недовольно застонали уже приступившие к подпитке круга адепты, которым преподаватель сорвал первую попытку. Отступили от своих незаконченных пентаграмм остальные. Доминика бросила на Ани тревожный взгляд, но та только головой качнула, отмахиваясь.
– Вы вновь преподносите мне сюрпризы, – неожиданно сказал Аркант, стирая со лба пот. Сил для чар он не пожалел и, судя по вперившемуся в пол взгляду, что-то ему удалось разглядеть.
– Как и вы мне, – хмыкнула Ани, переступая через границы внутреннего круга и становясь ровно на то место, где завеса Лорвина оказалась прорвана. В зеленых глазах магистра отразилось удовлетворение. – Но вам не кажется, что остальные не должны платить за ваше любопытство?
Ани кивнула в сторону замерших в ожидании адептов. Никто из смертных не знал, что им предпринять: стоит ли пробовать напитать силой круг вновь или без разрешения магистра можно и не пытаться?
– Возвращайтесь к работе, – бросил им Аркант и добавил: – И вы тоже. Раз уж мы продолжаем занятие.
– Как вам угодно, – хмыкнула Ани и попросила: – Выйдите из круга. Иначе я не смогу гарантировать вашу безопасность.
– Вы – и не сможете?
– Не посчитаю нужным, – отрезала Ани и приказала: – Можешь идти.
Соткавшийся за спиной магистра слуга учтиво кивнул Хозяйке и, сделав шаг в сторону, исчез, уходя на более глубокие слои границы.
– Пожалуй, я не стану пользоваться вашим разрешением, – хмыкнул темный. Отчего-то вместо ожидаемого Ани трепета или хотя бы страха магистр демонстрировал незаурядную наглость.
– Оно предназначалось и не вам, – сухо отозвалась Ани и, не глядя, простерла ладонь над кругом. – У вас есть минута, чтобы уйти, иначе мы продолжим наш разговор уже в другой обстановке.
– Поэтому вы отпустили слугу? – усмехнулся Аркант.
Его веселье действовало на Ани… странно. Она не привыкла к тому, чтобы смертные, оказываясь буквально на пороге Замка, проявляли столько эмоций, выходящих за рамки привычных гнева, отчаяния, страха и обреченности.
А этот темный улыбался. Вопреки всему. Вопреки дурной славе Темнейшей, мстительной и быстрой на расправу. Вопреки событиям прошлой ночи, когда лишь явление Светлейшего спасло его от прямой дороги в Лабиринты. Вопреки ее немигающему взгляду, в котором не осталось ни капли человеческого – одна тьма.
– Если бы вы хотели моей смерти, я был бы уже мертв, – тихо, чтобы не услышали остальные ученики, заметил магистр. – Но я все еще жив, значит, зачем-то нужен вам на этом свете.
– Не нужен, – хмыкнула Ани, тем не менее с удовлетворением отмечая, что Аркант вышел за пределы круга.
– Тогда готов следовать за вами, куда прикажете, моя… драгоценность.
Линии круга вспыхнули так ярко, что опалили кончики волос магистра. Ни один щит не сработал, да и толку не было на них надеяться, когда активировавшийся круг подпитывался первозданной тьмой. Той, что жила в каждом из темных и что принадлежала одной разгневанной богине.
Тонкая завеса протянулась от одного края зала к другому, скрывая от глаз присутствующих пылающий силой круг. На мраморных плитах расплылась первая капля крови – плата за любопытство и самонадеянность. Ноги темного подкосились, роняя его на пол, туда, где уже была его кровь.
– Ради чего все это? – Ани склонила голову набок, изучая более не улыбающегося мага. Теперь он походил на тех, кто пришел к воротам ее Замка.
Мужчина промолчал. Все его силы были направлены на то, чтобы вдохнуть, но сейчас рядом с Ани он мог лишь задыхаться. Тьма выжигала пространство вокруг, лишала столь ценного для людей кислорода, толкала на границу между жизнью и смертью.
Арканту даже показалось, что он видит обвитую плющом арку, делает к ней первый шаг… и заходится кашлем от обжигающе холодного воздуха, наполнившего его легкие.
– Тебе пока нет места в Замке. – От шепота, что был подобен крику, голова раскололась на части. Он чувствовал одну лишь боль, умирал от нее, но более не видел выхода, дороги, пусть и в последний, но путь – без боли и страданий.
– Ты не прав, – заметил знакомый голос, и он почувствовал, как холодные пальцы касаются его лба, снимая поселившуюся там – казалось, навечно – боль. – Лабиринт полон страданий и боли, и у того, кто шагнул туда по собственной воле, дороги назад уже нет.
Мужчина открыл слипшиеся от слез и пота глаза. Отголоски пережитой боли еще терзали его, но больше в памяти, чем на самом деле. Он чувствовал, что лежит затылком на коленях склонившейся над ним девушки. Той, что задумчиво изучила каждую его черту, словно размышляя, стоит ли облегчать страдания наглеца.
– Вы так милосердны.
Улыбка вышла невеселой, но он нашел на нее силы. Что это было: отчаянная храбрость или глупая гордость?
Ани только осуждающе покачала головой.
– Мы все заложники своих историй, – грустно заметила девушка. – Вы пытаетесь казаться глупее, чем вы есть, отчаяннее, чем требует ситуация, и жестче, чем они заслуживают.
Ани посмотрела в сторону, где не прошло и четверти часа, а половина ее однокурсников вымоталась, лишенная незримой подпитки от ее присутствия. И пусть они не видели, как их куратор вкусил все прелести наказания за наглость, темные первокурсники пытались не ударить в грязь лицом, раз за разом репетируя призыв, но не решаясь провести ритуал не под цепким взглядом магистра. Впрочем, еще немного – и кто-то рискнет, потеряв терпение и желая завладеть взглядом Арканта, так надолго остановившегося рядом с невозмутимой Ани.
– Вам хорошо даются иллюзии, – заметил магистр, с трудом отрывая голову от коленей девушки. В отличие от него Ани одним плавным движением поднялась на ноги и протянула Арканту руку, чтобы было за что ухватиться, пытаясь подняться.
– Премного благодарна за высокую оценку своих талантов, – не без иронии поблагодарила Ани. – Пожалуй, у вас есть еще пара минут прежде, чем Калиус призовет, – она нахмурилась, изучая круг, и поморщилась, – Болтливого Иерга.
– Он вам неприятен? – вкрадчиво уточнил Аркант, делая шаг вперед. Он покачнулся, но устоял без посторонней помощи.
– От его бесконечных речей даже у мертвого разболится голова. Тени выгнали его на самый край Лабиринта, чтобы не отвлекал от работы.
– И теперь на нем учатся призыву первокурсники. Он легко откликается на призыв…
– Он его просто ждет не дождется.
– …и не столь опасен, чтобы всерьез покалечить кого-то из учеников.
– А за их душевное здравие вы не переживаете? – уточнила Ани.
– За их душевное здравие отвечаю не я, – хмыкнул темный, практически полностью взяв себя в руки. Если бы не залегшие в уголках глаз морщинки и бледность, свойственная, впрочем, большинству из практикующих темных магов, ничто не выдавало бы в нем человека, увидевшего Первые Врата.
– Не Первые, – поморщившись, поправила Ани, давая понять, что контроль над собой он еще не вернул окончательно. – Темные сразу переходят к Третьим Вратам, минуя привратников. Зачем только люди придумали этих трех страшилищ…
– Людям свойственно себя пугать.
– Вот пусть бы они на них и любовались, – отрезала Ани, не желая вспоминать трех стражей Первых Врат. – Почему Далису молва рисует чертоги, каких нет ни у одного божества, полные яств и иных наслаждений, а мне мрачный край с пронизывающим ветром, вечно алым небом и сонмом чудовищ вокруг?!
Ее недовольный голос отразился от стен, но расширить познания в теологии темным первогодкам было не суждено. Во-первых, помешала завеса, отсекавшая Ани и магистра от остальных, во-вторых, Болтливый Иерг выпрыгнул в реальный мир по первому зову, сопроводив свое появление падением прихваченных с собой бронзовых тарелок.
Оглушительный для царившей здесь прежде тишины звон заставил адептов схватиться за уши, а призванный низший обежал весь круг, выискивая прорехи, и юрко прошмыгнул вовне. И не помешал ему ни свисающий до коленок живот, ни один рог, сохранившийся после беседы с Карбином, ни раздвоенный хвост, не оставлявший своим вниманием ни один предмет в прямой видимости. И даже нетопыриные крылышки ни за что не зацепились: когда дело касалось проявления в реальности, любой из низших был готов поступиться каноничным обликом, лишь бы удрать подальше от призывающего.
Желтое облачко, в котором от Иерга сохранился лишь цвет шкурки, взмыло под потолок, лишь там обретая прежний облик. Зубастая пасть разверзлась и… тонкий голосок, чьим ближайшим родственником был скрип несмазанных петель, возвестил:
– Недоучки, недомерки, недомаги, недо…
– Он вырвался! – Ошарашенный голос Калиуса вклинился в начало приветственной речи низшего. Тот недовольно захлопнул пасть, надуваясь, как кожаный мяч на продажу, и выдохнул, сражая неподготовленных адептов ароматами из своего нутра. Увы, ничего приятного в источаемых низшим запахах не было: падальщик питался чем придется.
– Магистр! – пискнул кто-то, от первой встречи с обитателем Лабиринтов теряясь и забывая все, что учил. Или не учил, но теперь был бы рад изучить.