кара была ошибкой.
– Сколько их бродит по Лабиринту? – уточнил Кардалис. Если бы он был человеком, герцог решил бы, что Светлейший нервничает. Пальцы мужчины не останавливались ни на секунду, выстукивая замысловатый мотивчик.
– Меньше, чем хотелось бы.
– Кто еще ни разу не почтил нас своим присутствием? – уточнил Светлейший, что-то перебирая в памяти.
– Уходящий, слышащий и причиняющий боль, – прислушавшись к себе, ответила Ани. – Рассчитывать на последних не приходится. Души, сросшиеся с местом смерти, редко отправляются ко мне. Особенно из Ри-Ан-Свальда.
– Эти двое не станут проблемой, – подумав, заметил Светлейший. – Значит, остающийся, наконец, нас посетил.
– Надолго ли? – Ани была настроена не слишком оптимистично. – Мне не доводилось лично встречать его раньше, но…
– Никаких но. – Кардалис порывисто поднялся. – Сам он не сможет миновать все Врата и вернуться обратно. Куда ты его отправила?
– К остальным мятежникам, – усмехнулась Ани. – Он один из них, пусть разделит и их бремя.
Светлейший недовольно сощурился, но промолчал. Он будто знал что-то такое, что должно было изменить решение коллеги, но передумал говорить. Виной ли тому были посторонние или тайна была слишком неприглядна, чтобы открывать ее, но Кардалис промолчал.
– Пусть так и будет, – поняв, что все взгляды сосредоточились на нем, поспешно согласился Светлейший и поднялся, будто больше тем для обсуждения не осталось.
– Прошу простить мою дерзость, – Анвентар посмотрел на решившего покинуть собрание Великого, – но что будет с пострадавшим? Мне доложили, что юноша жив, хоть и не приходит в сознание…
– Что угодно, – усмехнулся Светлейший, на лице воплощения отразилась брезгливость. – Этот мир только выиграет, если потомки Исчезнувшего уйдут навсегда. Но, увы, – Кардалис обернулся, – не в моих силах даровать мальчишке быструю смерть.
– А жизнь? – вопрос сорвался с губ молчавшего все это время менталиста.
– А жизни недостоин никто из его потомков, – заключил Светлейший. – Закончи начатое, мальчишка лишний в этом мире.
– Это уже мне решать, – хмыкнула Ани, проводив коллегу долгим взглядом. Тот ушел, не оглядываясь, словно разговор исчерпал себя. Впрочем, для Светлейшего так оно и было: здесь свое слово он сказал, теперь следовало навестить потомка, убедиться, что тот по-прежнему верен ему всецело.
– Вы убьете Фьера? – первым нарушил повисшее с уходом Великого молчание магистр Маленвер.
– А ты решишься мне помешать? – Ани чуть наклонила голову, недобрым взглядом награждая светлого. – Или предложишь сделать все за меня?
– Если вы позволите…
– Нет, – отрезала девушка. Качнулась вперед и прошла сквозь стол, меняя реальности в мгновение ока. – Вы, мой дорогой магистр, слишком самостоятельны, если не сказать самонадеянны. Угадайте, кого я видела сегодня в городе в полном душевном здравии? И никаких проблем с даром: он даже чуть подрос от столь интенсивного использования. Нарушил мою волю однажды, что помешает тебе повторить содеянное?
– Я не нарушал данного вам слова, – спокойно, будто выдерживать недовольный, пронизывающий до глубины души взгляд высшей сущности было в порядке вещей, сказал менталист. – Вспомните, о чем мы говорили.
– Она меня не помнит? – уточнила Ани, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от светлого. Так, чтобы он чувствовал исходивший от нее холод. Чувствовал и готовился ощутить его внутри себя. От вновь повысившегося фона осветительные артефакты начали сбоить, то погружая помещение в кромешную тьму, то вспыхивая ослепительным светом. Взмах руки – и все они пришли в негодность, оставляя кабинет начальника управления во власти тьмы. В прямом и переносном смысле.
Маленвер слышал, как герцог, не покинувший кабинет следом за Светлейшим, отступает на шаг, но сам остался недвижим. После того, что он услышал, сомневаться, что божественный покровитель не вступится за его грешную душу, не приходилось.
– Молчишь? Не желаешь объясниться? – Маленверу казалось, что он чувствует чужое дыхание на своей коже, вот только он лучше иных знал: Ани-Арли не дышит, как нормальные люди, не нуждается в сне или отдыхе, и… не прощает.
– В играх богов я всегда буду на стороне людей, – хрипло выдохнул магистр, считая про себя секунды. Что ж, он был готов расстаться с жизнью уже давно, окончательно смирился с неизбежным, выполняя все, что обещал Темнейшей, но стирая глупой и заносчивой адептке память о столкновении с богиней, чтобы собственное вбитое в сознание Ларзан условие не могло сработать. И теперь стоял, вглядываясь во тьму, без единого проблеска света, и ждал. Умирать прежде ему не доводилось, а рассмотреть, что его ждет по ту сторону границы, в сознании Мортена не удалось.
– Ваше Темнейшество… – Между ним и, казалось, осязаемой тьмой оказался герцог. – Я прошу снисхождения для этого человека.
– Разве у тебя осталось такое право? – Насмешливый голос звучал отовсюду, но Маленвер удержался от желания обернуться, оставаясь на месте и глядя поверх плеча неожиданного заступника. Надежда? Почувствовал ли он дуновение этого сводящего с ума ветерка? Отнюдь нет. Едва ли люди могут повлиять на решение жестоких детей, не обремененных привязанностями.
– Нет.
– Так отойди. Твоя жизнь – подарок Маргарите, а я не люблю забирать собственные дары.
– Тогда дайте и ему шанс…
– Возвращайся домой. – Тьма сгустилась напротив, собираясь в едва различимый в лунном свете силуэт девушки. – Тебя позвали, чтобы ты успокоил трясущегося мальчишку за стеной. Не для советов.
– Мне жаль. – Тихий голос герцога достиг ушей менталиста, когда он сам был уже на пороге.
– А тебе жаль? – усмехнулась Ани, вернувшая себе прежний облик. Она не стала зажигать свет, как и Маленвер просить об этой маленькой услуге.
– Нет. Я поступил так, как считал правильным. Девушка глупа и заносчива – это бесспорно, но каждый заслуживает шанса искупить свои грехи. Не перед вами – перед людьми, которым она причинила боль своими ошибками.
– Ты так уверен в этом… – протянула Ани и подняла ладонь, возвращая к жизни один-единственный осветительный амулет.
– Я верю в это, – подтвердил Маленвер. – Чтобы получить допуск к экзаменам, четыре дня в неделю Ларзан работает в больнице для бедных, один – в доме умалишенных. Оба этих места – не императорский госпиталь, никто не стоит у нее за спиной, подсказывая ответ, никто не работает за нее. Но из раза в раз она видит, к чему приводит то, что казалось невинными шалостями для ее круга. Видит и ставит себя на место жертвы. В последнем есть и мое участие, но я не мог пустить все на самотек.
– И она не заподозрит, что это вы постарались? Не пойдет к другому менталисту? – допытывалась Ани. Гнева в ее голосе он больше не слышал, но не спешил радоваться.
– Даже если и пойдет, – Маленвер сжал пальцы, – никто не станет снимать мои надстройки.
– Вот как… – Ани в задумчивости прикусила губу. Откинулась на спинку кресла, глядя в потолок.
Мужчина молчал, ожидая вердикта. Молчала и Ани, размышляя, как стоит поступить. С одной стороны – стоявший у стены человек ее обманул, с другой – выполнил все в точности, как обещал. Разве что убрал несколько неоговоренных пунктов из истории. И кто из них виноват в этом? Далис определенно разгневался бы, стирая с лица земли смутьяна, но она – не Светлейший, не Карающий из-за мелочей дурак, так опасающийся, что с ним перестанут считаться, а потому сотрясающий воздух. Что ж, решено.
Ани улыбнулась и подалась вперед, встречаясь взглядом с напряженно ожидающим решения своей судьбы Маленвером.
– Сама виновата, – хмыкнула девушка. – Нужно было внимательнее тебя слушать и, чтобы ты не занимался самодеятельностью, проконтролировать процесс.
Она поднялась с хозяйского кресла, застегнула верхнюю пуговичку рубашки и направилась к двери.
– И это все? – не удержался от вопроса менталист, делая шаг в ту же сторону. – Вы не будете меня карать?
– Нет. – Ани покачала головой. – Нужно уметь признавать свои, скажем так, недочеты.
– Не всем это дано, – отметил менталист, расслабляясь самую малость. Позволить себе облегченно выдохнуть и забыть о причинах беседы он не мог: боги легко меняли свои решения.
– В этом и причина, – фыркнула девушка. – Не хочу быть как этот упрямый баран.
Маленвер понятливо промолчал. Что позволено говорить Великим друг о друге, весьма сокращает и ухудшает жизнь, если сорвется с уст простых смертных.
– Идем, – позвала Ани замершего в нескольких шагах от нее магистра. – Посмотришь, что осталось от Фьера и есть ли шанс ему помочь.
– Помочь?
– Ну не убить же… Мальчишка, конечно, виноват, что нахватался паразитов, но что – его за это в Лабиринт ссылать? – Она усмехнулась. – К тому же Далис так желает избавиться от любого упоминания об Ар-Шете, что я не могу позволить ему так легко забыть о своей глупости. – Менталист с трудом удержал улыбку, но, борясь с собственной мимикой, немного отстал, оставшись последним гостем кабинета начальника управления. – Идем уже, ночь не бесконечна.
Маленвер согласно вздохнул. Увы, его спутница была права. Ночь, какой бы длинной ни казалась, имела свойство заканчиваться, оставляя груз нерешенных дел на новый день. И с каждым прожитым днем ком нерешенных проблем становился лишь больше, так и норовя погрести под собой незадачливого беднягу, оставлявшего все «на завтра».
Под недовольное сопение Роберта, оставленного герцогом для их сопровождения, они миновали коридор и спустились по лестнице на три пролета вниз. Магистр поежился, чувствуя, как ощутимо похолодало, Ани же даже не поморщилась.
– Внешние раздражители не влияют на вас? – уточнил светлый, приноравливаясь к шагу своей спутницы.
– Обычно – да, – рассеяно ответила Ани, останавливаясь и прикрывая глаза, словно сверялась с чем-то одной ей доступным.
– Мы можем узнать дорогу у Роберта? – предложил Маленвер, но девушка отмахнулась от его слов, как от чего-то несущественного.