– Моим, – призналась сидевшая на столе девушка. – Это было только моим решением. Так должно было быть лучше для всех.
– Но не стало.
– Не стало.
– И вы снова хотите уйти, решив за нас обоих?
– Такова наша природа, – безумный смешок сорвался с губ Ани-Арли. – Такими вы нас создали. – Ее голова склонилась набок, а глаза залила тьма. – Такими хотели видеть. – Она начала смеяться. – Таким поклонялись…
Она откинула голову назад, и злой смех наполнил шатер. А вместе с ним пришла и тьма. Внезапный хлопок совпал с исчезновением света, рапортуя о смерти осветительного артефакта. Но резкий звук не в силах был оборвать становящийся все более громким смех.
Ани смеялась, безудержно, зло, жутко в своей неестественности. И тьма становилась гуще, острее, заполняя собой все пространство, обжигая легкие, царапая кожу. Не имевшие никакой защиты вещи рассыпались в труху, заколдованные трескались, приходя в негодность, и прахом слетали на пол.
– Вон отсюда, – приказал знакомый голос, но Мортен не успел понять, кто рискнул вмешаться. Впрочем, тайной это оставалось пару секунд. И, лежа на земле в нескольких шагах от рассыпающегося шатра, мужчина видел ослепляюще яркую вспышку света. А после – все стихло. Только кровь на губах и усеянная прахом земля на месте их шатра свидетельствовали о ночном визите.
– Ты была слишком беспечна, – заметил Кардалис, когда воплощение его коллеги открыло глаза и село. Невидящим взглядом обвело незнакомую комнату и вскинуло бровь. – Азарлен. Я редко кого-то сюда приглашаю.
– Мне стоит чувствовать себя польщенной?
– Обстоятельства вынудили, – отмахнулся Светлейший. Он сидел, закинув ногу на ногу, в кресле напротив кушетки и внимательно следил за тем, как меняется выражение лица коллеги. Как она, прикрыв глаза, вспоминает события, предшествовавшие его появлению, морщится недовольно и наконец бросает:
– Все совершают ошибки. Моя, по крайней мере, не должна была закончиться разрушением всего сущего.
– Ой ли, – ехидства в голосе собеседника хватило бы на троих. Впрочем, он за них и отдувался, не пожелав ставить в известность остальных Великих. – Адриан единственный, кто остался на нашей территории, и недооценивать его, даже скованного карой, было самонадеянно даже для тебя.
– Его метка не может уничтожить никого из нас! – порывисто заметила Ани.
– Но может повлиять. А большего и не требуется. Мы все безумны, как бы ни пытались с этим справиться, и даже легкого толчка может хватить, чтобы разрушить то мнимое равновесие, в котором находится этот мир.
– Ты не дашь этому случиться, – хмыкнула Ани.
– Никто из нас не даст, – согласился Далис, поднимаясь. – Ты стабильна, можешь уходить.
– Он?.. – Ани не решилась задать вопрос до конца.
– В порядке. Но не буду врать, что у меня не было желания избавить нас всех от этой проблемы.
– И подтолкнуть меня к безумию?
– Несколько стертых с лица земли городов – не слишком высокая цена за сохранение стабильности, – пожал плечами Светлейший. – Хочешь сохранить ему жизнь – не навещай более. Не можешь – забери раз и навсегда. Давать ему свободу было ошибкой.
Ани поджала губы и, не прощаясь, ушла. Сил спорить у нее не было, как и уверенности, что сможет переубедить коллегу.
И себя.
Небо над академией окрасилось багрянцем, когда последний из учеников вернулся в ее стены. Молчаливый, с трудом удерживающийся от площадной брани, он растолкал плечами ожидавших его друзей и рванул в свою комнату, не собираясь делиться подробностями минувшей ночи. Он был не одинок в своем желании сохранить тайну. Многие из тех, кто вернулся раньше его, также не пожелали делиться с ожидавшей публикой подробностями своих испытаний. Не стала исключением и Доминика. Впрочем, по лукавой улыбке, которая нет-нет да и появлялась на ее губах, нельзя было сказать, что произошедшее принесло ей какие-то страдания. Напротив, девушка выглядела довольной, а уж внутри – и вовсе ликовала, получив то, на что и не рассчитывала даже. А потому легко дала увлечь себя в водоворот праздника и, в нарушение правил, даже отхлебнула из обернутой в бумагу бутылки.
– Сегодня – можно, – заявил ей незнакомый старшекурсник, наливая бокал и отбегая к следующей вернувшейся адептке. А Доминика пила, и огонь разливался по ее и без того горячей крови. Она могла бы закончить испытание досрочно: госпожа рассказала как, но, увидев, чего хочет от нее источник, не смогла противиться. Увидев ее на пороге, не смог противиться и он, покинувший Иертан, чтобы оказать коллеге услугу.
Доминика покраснела от вспыхнувших в памяти образов и торопливо проверила ментальный щит. Конечно, любой из старшекурсников мог запросто его сломать, но само разрушение защиты оповестило бы ее о том, что некоторые мысли стоит оставить в стороне, а воспоминания – в прошлом, если, конечно, она не хочет делать их достоянием общественности.
– Потанцуй с нами, – вовлекая ее в пестрый хоровод, в котором каких только не было иллюзий, крикнул кто-то. А в следующий миг Доминику подхватил людской поток.
Пару раз ей даже показалось, что она видит магистра Маленвера, наблюдавшего за происходящим с безопасного – в первую очередь для веселья адептов – расстояния. Сам маг не выглядел довольным, но вмешиваться не торопился, подтверждая теорию, что в ночь испытаний адептам всех курсов позволено гораздо больше, чем когда-либо.
– Ее нет среди них, – хмуро заметил Аркант, появляясь за спиной сосредоточенно следившего за происходящим друга. Они стояли на втором этаже двухэтажного домика садовника, который после передачи резиденции в собственность академии остался пустовать. Впрочем, из-за расположения – в парке, подальше от окон основного корпуса, поближе к месту ритуала, – раз в год это место пользовалось популярностью среди преподавателей. Его даже скрыли от посторонних глаз, вплетя в защитный контур маскировочные чары высшего порядка. Такие, чтобы и будущие выпускники не почувствовали.
– Сомневаюсь, что найдется что-то, что может причинить ей вред, – не отвлекаясь от плясок внизу, заметил менталист, скользя по краям чужих сознаний и запоминая, кто и где успел отличиться этой ночью. – Навести Анвентара. Твои подопечные слегка набедокурили.
– А твои – нет?
– Навестим вместе, – не стал спорить светлый. – Когда уже эту традицию смоют воды забвения…
– Думаю, никогда, – хмыкнул его друг. – Да и стоит ли. Если бы не проклятый источник, мы не стали бы так близки, – заметил темный.
Маленвер укоризненно покачал головой.
– Не самые лучшие мои воспоминания.
– Так сотри их.
– И дать тебе шанс быть в чем-то осведомленнее меня? – Брови светлого сошлись на переносице. – Ну уж нет.
– Тогда не жалуйся, – усмехнулся темный и похлопал коллегу по плечу. – Еще полчаса, и загоним их по комнатам. И до конца года вопрос с отработками будет закрыт.
– Жду не дождусь, – не без предвкушения заметил светлый.
Еще одной тайной ночи посвящения, тщательно оберегаемой выпускниками от своих младших коллег, были отработки, из года в год получаемые организаторами за устроенный бедлам.
И этот год исключением не стал.
Мечтательное выражение на лице Доминики не исчезло и к полудню, когда в их блок, предварительно постучавшись и испросив позволения, зашла Аэртани, груженная двумя тюками, состоявшими из постельного белья и одежды. За ее спиной стояла курносая рыжая девушка и опасливо смотрела на удивленную темную.
– Нас к вам переселили, – сказала за двоих беглая принцесса. – Комендант сказал, что одна комната освободилась. И вот…
Она развела руками. Дескать, нас отправили – мы и пришли.
– Заходите, – вздохнула Доминика. – Ани пока нет.
– Ушла раньше на обед? – уточнила Аэртани, протискиваясь мимо. Она уже была у них в гостях и расположение комнат знала, потому сразу направилась в недолго пустовавшую комнату принцессы. Видимо, комендант и его начальство решили, что принцессе, даже если она тайно поступила в академию, стоит жить в соответствующих покоях. Пусть те и отличались лишь количеством защитных контуров, в бытовых вопросах повторяя остальные комнаты.
– Уже вернулась. – Знакомый голос, послышавшийся из коридора, заставил Доминику с облегчением выдохнуть, а рыжую девочку вздрогнуть и едва ли не отпрыгнуть в сторону, освобождая проход для темной, как почти все считали, адептки. – Не бойся, мы светлых не едим, – заметила Ани и тихо добавила, когда рыжая торопливо последовала за принцессой: – Есть много других способов избавиться от них с пользой для дела.
– Ани?..
– Все в порядке, – поморщившись, отмахнулась от расспросов Хозяйка Замка. – Идем к нам, послушаю, чего от тебя захотело это чудовище.
– Чудовище?
– Источник, – скупо пояснила девушка и проскользнула мимо.
К тому моменту, как Доминика собралась с духом, а щеки ее стали уверенно контрастировать с бледной кожей, Ани уже скинула на пол ботинки и с ногами забралась на застеленную кровать.
– Я… – Доминика глубоко вдохнула, набираясь храбрости, шумно выдохнула и протараторила: – Я была с Болерианом.
– Вот как? – Несмотря на вопросительные интонации в голосе собеседницы, удивленной она не выглядела. – Что ж, этого следовало ожидать.
– И вы не спросите, что мы делали? – Доминика даже несколько обиделась от подобного пренебрежения. Она думала, что ее засыплют вопросами, на которые ей будет неудобно отвечать, но Ани лишь пожала плечами.
– Вы взрослые люди, и чем бы вы ни занимались – от чтения древних манускриптов до жертвоприношения, – лишь ваше дело. И надзирающих органов империи. Если у них нет к вам вопросов, то кто я такая, чтобы требовать отчет?
И они обе сделали вид, будто поверили в последнюю реплику.
– А где были вы? – испытывая смешанные чувства – от облегчения до досады, – спросила Доминика, опускаясь на край своей кровати.
– Тебе не составит труда догадаться, – криво улыбнулась ее собеседница. – Вот только моя ночь не была столь приятна, как твоя. В отличие от людей, нас Адриан ненавидит.