– Ты вернулся! – В голосе Ани было столько неподдельной радости, что Мор не сдержал улыбки. И пусть сердце его разрывалось от боли, он не мог заставить себя отступить назад, разорвать объятия, оттолкнуть льнущую к нему девушку.
Кончиком большого пальца он провел по ее виску, скуле, шее. Нежная кожа, какую он помнил, была теплой, как у человека.
– Я ждала тебя так долго, – с укором протянула девушка, проворачиваясь в его объятиях и давая возможность притянуть себя ближе, обнять за талию и положить голову ей на плечо, вдыхая практически незаметный аромат цветов граната. Как в его памяти о леди Амелии.
Последняя мысль заставила Мортена поморщиться, и с трудом, но он все же смог разжать сжимавшие Ани руки.
– Что-то не так? – Девушка обернулась и обеспокоенно заглянула в помрачневшие глаза мужчины. – Мор, что я сделала не так?
– Все так, – тихо отозвался он, отстраняясь. – Так, как я бы хотел, чтобы было.
– Значит, ты счастлив? – расплылась в довольной улыбке собеседница и сделала шаг к мужчине, но тот отступил, сохраняя расстояние между ними. – Почему ты не хочешь меня обнять? Я ждала тебя…
На глазах у девушки выступили слезы, и Мортен едва не шагнул вперед, желая утешить. Пожалуй, он не смог бы сдержаться, если бы не довольный блеск, появившийся во взгляде собеседницы, едва он подался вперед.
– Мне жаль, но я должен вас оставить, – не скрывая тоски, признался Мортен и направился к выходу из ненастоящего Замка. Увы, он не мог заставить себя не оборачиваться.
– Почему, Мор? – Девушка бросилась за ним, но больше не делала попыток прикоснуться. – Разве я недостаточно хороша? Разве ты не хочешь, чтобы я была такой?
Девушка развела руки в стороны, словно демонстрируя, насколько она хороша. Красивая, милая, покладистая, заботливая и верная, так долго ожидавшая его возвращения… Пухлые губки, каких никогда не было ни у одного известного ему воплощения его госпожи, призывно раскрылись, но Мортен лишь покачал головой, отвергая безмолвное предложение.
– Не хочу. – Он остановился и бросил последний взгляд на начавший разрушаться иллюзорный Замок. Первыми исчезли блики света. И, будто в ответ на его волевое решение, небо стало стремительно темнеть. – Она другая. Не покладистая пансионерка, не заботливая мать, не хранительница очага, не непритязательная любовница. И я могу сколько угодно сожалеть о своих несбывшихся мечтах, но я уже выбрал. Ее, а не свои представления об идеале. Исчезни, меня не прельщает воплощенная мечта, она слишком безжизненна.
– Дурак, в смерти нет жизни! – закричала… зашумел ветер, бивший его в лицо, пока он уходил из Замка.
– Есть, – прошептал Мортен, спускаясь по ступенькам растрескавшегося крыльца и глядя, как прямо перед ним вырастает простая деревянная калитка, какие ведут в уютные задние дворики, полные цветов и плодовых деревьев. – Есть, если жизнь без нее подобна смерти.
Никто не вышел его встретить. Впрочем, он и сам никого не ждал, стоя перед заветной дверью и не находя в себе сил сделать последний шаг. С сожалением вспомнил об исчезнувшем Иерге, жаждавшем добраться до ворот Закатного Замка и вползти на его территорию.
Хлопья пепла – все, что осталось от рассыпавшихся прахом иллюзий, – кружили вокруг замершего в одном шаге от исполнения желания мужчины. Его дыхание сбилось, стало рваным, будто не хватало воздуха, и, понимая, что каждая секунда промедления лишает его уверенности, как бы он ни убеждал себя в обратном, Мортен буквально ввалился на территорию Замка.
Здесь царствовал хаос, будто вырвавшаяся на свободу стихия задалась целью уничтожить любой порядок на подвластной ей территории. Изорванные в клочья цветы устилали некогда ухоженные дорожки. Лепестки, листья, шипы – месиво растительной массы разметалось по примятой, временами вырванной с корнем траве. Дальше было хуже. Высохшие деревья, в один миг потерявшие питавший их источник, прикрывались еще зеленой листвой. Пустой, без единой капли влаги пруд вызвал у Мортена приступ жалости, будто когда-то их что-то связывало. Он шел по усыпанной песком дорожке, чувствуя, как скрипит под ногами то, что осталось от камня.
Вот только стоило ему толкнуть дверь, разделявшую пространство Замка и мертвого сада, как его одиночество было нарушено.
Первым, чьего пристального взгляда он удостоился, был уже знакомый полуэльф. Лорвин стоял ближе всех к двери, прямо заступая ему дорогу. И от Мортена не укрылся ни кровоточащий, не заживающий порез на щеке Тени, ни осуждение, которое излучал полуэльф. И тем удивительнее было то обстоятельство, что Лорвин отступил в сторону, освобождая ему путь.
Удивление. Недоверие. Облегчение. Надежда. Жалость. Презрение…
Казалось, в Замке собрались все Тени, чтобы проводить его. Куда? К новой-старой жизни или в последний путь – никто не мог знать наверняка. И он не знал, поднимаясь по уходящей ввысь лестнице, конца которой он не мог видеть. Ступеньки бежали под его ногами, но не могли привести его наверх, и Мортен остановился. Покачал головой и развернулся, устремляя свой взгляд на столпившихся у подножия лестницы Теней, и пошел спиной вперед.
Лорвин внизу покачал головой и отвернулся, уходя по своим делам. Его примеру последовали и остальные, но раньше, чем последний из слуг скрылся из виду, Мортен достиг последней ступеньки и решительно пошел вперед. В комнату без дверей, где в центре виднелась одинокая женская фигурка.
Она стояла спиной к нему. Непоколебимая, неподвижная, словно неживая. Ничто не дрогнуло в ее фигуре, ни когда он сделал шаг к ней, ни когда окликнул, растерявшись:
– Ани?..
Девушка промолчала, как завороженная глядя на черную мглу, захватившую небо над этим миром.
– Мне жаль, что заставил вас ждать, – начал было он, но девушка подняла руку, давая понять, что его оправдания неуместны. И Мортен смолк, остановив себя на полуслове. Не стала говорить и его собеседница.
– Мя-яу! – Сердитому возгласу вторил смачный шмяк, с которым котенок приземлился на пол и со всех своих разъезжающихся от нетерпения лап помчался к задумчивому магу. Запрыгнул ему на ботинок, а после, цепляясь острыми коготками, полез вверх, словно с пола не мог выразить свое презрение и разочарование новоприбывшим.
– Прости, мне немного не до тебя, – тихо извинился Мортен, пытаясь снять с себя котенка, но зарывшиеся в шерстку пальцы не находили холки, словно котенок оказался и вовсе не котенком, так – очередным клубком тьмы, что наполняли этот мир. Вот только прежде, чем окончательно вернуться в истинную форму и слиться со своим хозяином, Нем толкнулся из всей своей некошачьей силы, заставляя глупого владельца обернуться. И, пусть ему не удалось развернуть Мортена, краем глаза тот все же успел ухватить силуэт, скрытый тенями. Тенями в погруженном во мрак Замке.
– Вероятно, у вас есть право здесь находиться и притворяться ею, – заметил Мортен, подходя ближе к игравшей роль девушке и заглядывая в ее лицо. Да, внешне они были практически идентичны, вот только в глазах незнакомки вместо сожаления и тоски, что он находил у Ани, были надежда и предвкушение. Впрочем, они тут же потухли, едва их взгляды встретились. Словно к девушке пришло мрачное осознание: награды не будет.
– Вернемся вместе… – Она предприняла последнюю попытку достучаться до вновь обретшего решимость Мортена, но он не дал даже себя коснуться.
– Уходи, но я останусь и дождусь мою госпожу.
– Иди, – вторил его словам шепот тьмы. И, поникнув, Миера ушла, присоединяясь к остальным Теням, ожидавшим исхода этой встречи.
– Моя госпожа… – Он обернулся к средоточию Теней. Каким-то чудом, не иначе, разбирая среди них знакомое лицо. – Ани…
Одно это слово, а может, его улыбка, обращенная к ней… Тьма сгустилась, обретая знакомые черты, искаженные маской отчаяния.
– Уходи, – прошептала девушка, отступая на шаг и пряча лицо в ладонях. – Все равно, что скажут остальные. Уходи! – Ее шепот был сродни крику. – Я тебя отпускаю! – Слова утонули во всхлипе, а сотрясающаяся фигурка в его объятиях. – Несмотря ни на что…
– Я больше не уйду, – придерживая ее за плечи, заглядывая в полные отчаяния глаза, пообещал Мортен. – Не уйду, несмотря ни на что.
Быстрый поцелуй в лоб, каким награждают детей, заставил Ани замереть от удивления.
– Это мое решение. Только мое. И вам придется с ним смириться, моя госпожа. – Мортен позволил себе улыбку, чувствуя ее замешательство. – Я остаюсь. Благодаря или вопреки вашей воле, но здесь, подле вас, мое место.
– А твоя свадьба?.. – неуверенно напомнила Ани, боясь поверить в искренность чужих слов.
– Прощальный подарок. – Грустная улыбка тронула губы Мортена. – Большего я не смог бы сделать для их семьи. – И почти без перехода: – Ты меня простишь?
От этого «ты» Ани вздрогнула, как от признания.
– А ты меня?..
Она избегала смотреть на него, молясь, чтобы он соврал, или промолчал, или… Но жить в постоянном раскаянии наверняка хуже, чем с головной болью.
– Почти простил, – признался Мортен. Ани нахмурилась и не без осуждения посмотрела на собеседника. Ведь раньше он уже говорил ей о прощении, и вот… – Я готов простить тебе все за одну лишь малость.
Он склонился так низко, что задевал губами кончик ее уха.
– Все что угодно… – выдохнула девушка, растворяясь в серых глазах напротив.
Поцелуй получился на редкость мягким, очень осторожным, словно в первый раз. И так же закономерно перерос во второй, третий…
А небо менялось. Заблестели искорки звезд, расчерчивая темное полотно яркими бликами. Они срывались с места, проносились над головами притихших после прошедшего шторма обитателей Лабиринта, дарили надежду на исполнение заветного желания и под удивленными взглядами вновь взлетали вверх и взрывались тысячами осколков.
– Кажется, вот-вот в Замке наступит утро, – пробормотал себе под нос Лорвин, глядя на светопредставление в небе.
– Еще скажи, что не рад, – икнув, заметил… Иерг, разминая плечи и вздыхая над сломанным крылом. – Не мог меня аккуратнее нести?