— Правда? Мастер Крец приедет ко мне сам?
Костик бросил на меня странный взгляд и пожал плечами.
— Ну да. А почему ты так удивляешься?
Никак не привыкну к своему новому статусу. Пусть нас и недолюбливают, но открыто плевать пока не смеют. А простым людям так почти без разницы, кто ими управляет. Главное, чтобы налогами не душили и давали спокойно жить.
— А доставку образцов воды из разных источников? Это ты организовать сможешь?
Юноша улыбнулся.
— Ты всерьез берешься за свою идею?
В один из прошлых дней я поделилась с ним мыслью о лечебнице на водах, да в хорошем климате, да с возможностью реабилитации для воинов и простых людей. Сперва Костадин наградил меня абсолютно непонимающим взглядом, а потом проникся.
Хорошо, когда есть семья, где все поддерживают друг друга.
— Мне бы не хотелось лишний раз обращаться к Гиллаусу. У него и так много дел, столько всего надо держать в порядке.
А еще этот человек мне жутко неприятен. Странно, почему остальные не чувствуют подвоха в управляющем? Но я пока не знала, с какого боку к нему подступиться.
— Конечно, это тоже не проблема, — уверенно кивнул младший брат. — От бабушки я слышал про источник волшебной силы, он должен располагаться где-то в твоих землях. Я не раз думал о том, что было бы здорово его отыскать и восстановить. Он не мог уйти в никуда, возможно, подземная река просто сменила русло. Я маг воды, Дафина и Замир — маги земли с неплохими задатками. Мы бы могли попытаться, только… — мечтательное выражение его лица вмиг сменилось разгневанным, даже щеки покраснели. — Эти земли слишком близко к границе с Савадом. Его люди нередко туда забредают. Ты же сама видела, насколько он обнаглел.
Я коснулась его плеча.
— Мы найдем на него управу, обещаю.
Ага, знать бы еще, как!
Глава 26.2
Вовремя я пообещала Костадину найти на соседа управу! Савадушка решил напомнить о своем существовании весьма оригинальным способом.
На следующий день я застала Кокордию в гневе.
— Не могу поверить! — бушевала графиня, ее подбородок над белым воротничком мелко дрожал. — Этот негодяй подал прошение о передаче ему наших земель!
Она потрясла над головой серым конвертом с крупной блямбой печати, а потом порвала письмо на две части и швырнула в потухший камин.
— Что это значит? — я застыла, чувствуя надвигающуюся бурю.
Коко выглядела такой взвинченной, я даже испугалась, как бы ее не хватил инфаркт. Подхватив волну темных юбок, она упала в кресло и помассировала веки, как я ее учила.
— Существует закон, согласно которому после десяти лет пользования земля может перейти к новому владельцу. И у Савада есть все шансы отпилить сочный кусок от графства Готар.
— Что за ерунда⁈ Выходит, любой дурак может взять и оттяпать кусок чужой земли?
Возмущению моему не было предела. Я представила самодовольную рожу соседа, который скалится и потирает потные ладони.
Что же это за закон? Как же справедливость?
— Нет, не любой. Только в том случае, если будет доказано, что эта земля приносит больше пользы, чем при старом владельце.
— Но…
— Ты дослушай сначала, — попросила она. — Помнишь, я рассказывала, что Алаис сдал Савадам в аренду пашню под пастбище для овец? Они разводят редкую породу, она ценится во всем королевстве. У них во владении две мануфактуры, которые производят ткань, в том числе и для армии. Тот негодяй настолько ему голову заморочил, что Алаис посчитал, будто это выгодно, ведь последние годы выдались совсем неурожайными, у нас ничего не росло. Были наводнения, а парша уничтожила остатки урожая. Мы лишились рабочих рук, многие тогда померли с голоду, другие бежали в города и соседние графства, чтобы прокормить себя и детей.
— А где тогда вы покупали пшеницу?
— Как где? У соседей.
Ничего не скажешь, несчастья преследуют Готаров по пятам. Казалось, что надо мной перевернули мешок и из него мне на голову посыпались проблемы, загадки и испытания.
— И это все? — спросила я, подразумевая, не разбазарил ли папочка Олетты другие земли и предприятия.
Судя по взгляду Коко, это было далеко не все.
Она нехотя поведала:
— У нас есть еще три лесопилки и одну из них, самую крупную, Алаис сдал в аренду почти за бесценок сначала Саваду, а потом графу Локу, другому нашему соседу. А солеварню — барону Треммо.
— Я так понимаю, добрые соседи подумали, что это были подарки, и даже аренду теперь не платят?
— Когда умер Алаис, все как один плакались, что нет денег, просили отсрочки, а теперь попробуй заставь их! Мою жалобу отклонили, а герцог Моро отказался вмешиваться в крысиную возню родов, ему на нас плевать. Если мы сами не можем отстоять свои интересы, то какие мы тогда графы?
Ох уж этот Моро, попадись он мне! Ишь, умник выискался. Если не может навести порядок в герцогстве, какой он тогда герцог⁈
— Странные законы. Но ведь это ваши родовые земли.
— Верно. Они достались моему далекому предку за верную службу, с тех пор земли и титул переходили по наследству. Но последние полвека наш род не приносит короне пользы, поэтому… — графиня горестно вздохнула. — У нас могут все отобрать и поощрить тех, кто более выгоден. А мы, униженные и опозоренные, по миру пойдем. Удивительно, что его величество не сделал этого раньше. Наверное, ему просто не до захудалого рода на окраине королевства.
Никак не привыкну к их диким законам. Дурдом какой-то! И это только вершина айсберга.
Я плеснула в стакан прохладной воды и протянула Кокордии. На ней просто не было лица.
— Еще не все потеряно.
Она покачала головой.
— Ох уж эти мечты. Ладно я, старуха, но как жить моим внукам и правнукам? А ты? Я ведь и за тебя в ответе. Ладно, может, получится тебя замуж пристроить за хорошего человека раньше, чем помру, — бубнила она себе под нос.
— Тьфу на тебя! Хватит нести околесицу, — рассердилась я. — Лучше расскажи, кто еще нам задолжал и кого следует проучить.
Все с тем же траурным выражением старушка продолжила:
— Алаис позволил графскому роду Бенье открыть на наших землях филиалы банка. Теперь эти банки грабят заемщиков. В Ринке кто-то поджег один из филиалов, и Бенье грозит разбирательством.
— Гнать этих банкиров поганой метлой! — сказала я со злости.
И тут я вспомнила одного человека. Вроде бы неприметного, но в реальности он может оказаться одной из главных фигур.
— Скажи мне, моя дорогая, — начала я вкрадчиво. — Каково участие во всем этом вашего управляющего, Оливера Гиллауса? Мне кажется, от него не просто толку нет, он намеренно вредит. Этот человек вызывает у меня только отвращение. Он как паразит, который кормится за чужой счет.
— Ты подозреваешь, что Оливер все это время играл против нас? Гиллаусы обязаны нашему роду многим, они всегда были нам верны. Я уже говорила, что у меня нет оснований не доверять Оливеру…
— Но сегодня в твоем голосе не слышно уверенности.
Она снова замолчала, только морщины на напряженном лице стали глубже.
— Ты просто не желаешь признавать, что вы все обманулись. У этого прощелыги на лице написано, что за деньги он мать родную продаст.
— Но я знаю его с детства! Он не мог!
— Иногда ты бываешь такой наивной. Но я понимаю, больно признавать свои ошибки и разочаровываться в тех, кому доверял.
Кокордия со стоном выдохнула.
— И как теперь быть? Если он виноват, то как это доказать?
— Что-нибудь придумаем, — я встала и подошла к окну, выглянула во двор.
Мне надо было успокоиться и перестать злиться на алчных соседей, на беспечного и глуповатого папашку Олетты, на Гиллауса.
О, легок на помине! Управляющий с важным видом появился во дворе и начал гонять работников, словно хозяин курятника.
— В любом случае у нас есть время, — послышался голос Коко. — Земельный спор может длиться месяцы и даже годы. Саваду не удалось заполучить часть наших земель через брак его сына с Олеттой, и он пошел другим путем.
— Ты, главное, не расстраивайся. Лучше приляг отдохни, а я поговорю с Оливером.
Взгляд Кокордии ясно говорил, что она не одобряет мою затею.
Когда я вышла на улицу, Гиллаус все еще был во дворе. Он раздавал указания работникам, но заметив меня, изменился в лице.
— Можно вас на пару слов?
— Эээ… — он растерялся, ведь уже привык, что я его избегаю, но тут же взял себя в руки. — Конечно, нейра Олетта. Сию же секунду, — жестом отправил мужиков исполнять поручение, а потом приблизился ко мне и почтительно склонил голову. — Чем могу служить?
— А кому вы, кстати, служите? — беспечно поинтересовалась я и сцепила руки за спиной.
Мужчина вылупил глаза, как большая и толстая рыбина, пойманная на крючок.
— Что за вопросы, дорогая нейра? Конечно же, роду Готар. Я служу вам много лет, с самой своей юности. А до этого мой отец служил верой и правдой.
— Тогда вы должны знать, каким образом графство дошло до такого жалкого состояния. Богатейшие земли, удачное расположение, а итог — нищета и роль кормушки для ушлых соседей. Куда вы смотрели, когда моего отца обманывали Савад, Лок, Треммо? Куда идут налоги, почему соседи перестали платить аренду? Вы ведь управляли делами замка, командовали обороной, вели учет доходов и расходов, отвечали за сохранность имущества.
Чем дальше я говорила, тем более красной становилась физиономия Гиллауса. На него напал сухой кашель и тремор рук, за которыми управляющий прятал или желание меня прибить, или сбежать куда подальше, прихватив награбленное.
— Вы не подумайте, я вовсе вас не обвиняю и не думаю, что вы находитесь в сговоре с нашими недругами и получаете свой процент!
Теперь, когда я дала понять, что подозреваю о его махинациях, Гиллаус может занервничать, сглупить и выдать себя по полной.
— Я делал и делаю все, чтобы улучшить положение графства. И мне больно от того, что вы… вы … — он особенно выделил это слово, — говорите такое. Вы ведь всегда верили мне и соглашались со мной, милая Олетта. Я был вашим единственным другом, — в голосе послышался мягкий укор, будто он говорил с ребенком.