— Ты уверена, что это было воспоминание Олетты? — Кокордия нарушила звенящую тишину.
— Не знаю, — честно ответила я. — Скорее всего.
Мы сидели в малой гостиной, мои руки были заняты шитьем, но это занятие не помогало прогнать из головы тревожные мысли.
— Его глаза словно прожигали насквозь. И слова: «Ты пойдешь со мной, хочешь ты того или нет». Бр-р.
— Звучит угрожающе, — пробормотала Кокордия. — Что еще он говорил?
Я наморщила лоб. Было неприятно возвращаться туда, но пришлось. Не хотелось скрывать от Кокордии такие важные вещи. Все, даже самые незначительные детали, могут оказаться звеньями одной цепи.
— Что судьба все равно приведет меня к нему. «Вот увидишь», — я попробовала скопировать жесткий самоуверенный голос. Он пробуждал во мне не самые приятные чувства.
Графиня прижала ко рту кулак и задумалась. Во взгляде плескались горечь и тревога. Я не могла даже представить, что она чувствует. Потерять внучку, к тому же узнать, что она оказалась втянута во что-то нехорошее. А еще что после смерти Олетты ее история не закончилась, а только начала набирать обороты.
— Похоже на пророчества из сказок и легенд, — произнесла наконец подруга. — То, что должно свершиться. Неизбежность, предназначение. Путь, который, как бы ты ни петляла, все равно приведет в ту самую точку.
— Ты кое-что забыла. Я не Олетта.
Кокордия внимательно посмотрела на меня, и от ее взгляда внутри все перевернулось.
— Но ты приняла на себя ее судьбу.
Я отложила темно-коричневую юбку, которую пыталась перешить в штаны-клеш. Все равно лишь пальцы исколола. Мне бы хоть старую машинку Зингер, справилась бы быстрее.
Что ни говори, а с медицинскими иглами я обращалась лучше.
— И что же теперь будет? — задала сама себе вопрос графиня.
— Олетта могла знать мужчину с грубым низким голосом и темными, почти черными глазами?
Она подумала пару мгновений.
— Да откуда же? Хотя, если ты говоришь, что Оливер навещал ее в монастыре, то мог и кто-то другой. Либо он был вхож в него как человек, пользующийся доверием монахинь.
— Кстати, об этом скользком жуке…
Кокордия кивнула.
— Если я скрепя сердце могу поверить, что он нас обворовывал, то его злой умысел к Олетте не укладывается в голове. Наверное, я такой человек… В мои времена в почете была честь, совесть, — она испустила очередной глубокий вздох. — Оливер решил действовать первым. Пришел ко мне с кипой бумаг и потерянным выражением лица, пожаловался, что ты подозреваешь его в тяжком грехе расхищения хозяйского имущества. Умолял меня проверить все счета и заступиться за него.
— Козел, — процедила я, не сдержавшись. — Чувствую, недолго ему пастись в нашем огороде. Просто турнуть его на все четыре стороны будет неправильно, он должен сознаться. Либо я еще раз пошевелю память Олетты и узнаю все, что мне нужно. Если он вместе с Савадами планировал похищение твоей внучки…
— То я ему… — она показала пальцами ножницы. — Впрочем, я уже говорила с нейтом Парами. Он обещал написать своему троюродному брату, который как раз занимается финансами и посоветует надежного человека.
— Слушай, Коко, а если мы на него натравим Болвейна? В смысле на управляющего. Мне кажется, наш лорд Болван только и ищет, кому бы вцепиться в глотку.
— Болвейну точно не до нас. Но если мы устроим Оливеру показательную порку без веских доказательств его вины, то это возмутит других баронов. Даже те, которые к нам лояльны, могут от нас отвернуться. А если у Гиллауса есть покровители…
— А они точно есть. Эти бесстыжие графья, ваши соседи. Пилят между собой ваши деньги, земли, имущество и ничего не боятся. Как будто на дворе девяностые, — проговорила я вполголоса.
Во мне еще была жива память о беспределе, чьи жертвы частенько попадали на мой операционный стол.
— У Гиллауса есть семья?
— Жена умерла, дети живут не здесь.
— А где они?
А ведь действительно, я ничего не знала о семье ненадежного управляющего. Надо восполнить пробелы.
— Сыновья служат где-то на заставе, а дочь… — Кокордия напрягла память. — Кажется, она сейчас в столице. Отправил ее учиться и искать перспективного жениха.
— Значит, денежки содержать дочурку в столице у него имеются. Так и запишем.
Я вздохнула и побарабанила пальцами по ручке кресла. Прежде чем рассказать о воспоминаниях Олетты, я призналась, что с помощью зеркала познакомилась с одним человеком, и что теперь ему грозит опасность. Естественно, Кокордия пребывала от этой новости в полном восторге.
— Как ты говоришь, зовут вашего герцога?
Я особо не надеялась, что мое предположение верно, но мало ли что бывает в жизни?
— Полное имя его светлости Лерран Моро. Его назвали в честь героя нашего эпоса, Леррана Оградителя.
— Ран. Лерран, — я потерла переносицу. — Если это он, то псевдоним он себе придумал слишком простой.
— На самом деле есть еще имя Ран. Обычно чем проще у человека происхождение, тем короче его зовут, — резонно заметила графиня. — Но такими ценными подарками, как волшебные зеркала, не разбрасываются даже самые щедрые сюзерены.
— Артефакт объяснил, почему не хочет меня снова с ним связывать и отчасти я с ним согласна, но… Все равно внутри засело такое гадкое чувство, будто я бросила человека в трудный момент.
— Он маг и воин, поэтому прекращай самобичевание, — графиня махнула сухонькой кистью. — Сражаться — это дело мужчин. А вот ты займись своим.
И правда. Работа спасала меня даже в самые тяжелые времена, поможет и сейчас!
Глава 29.2
Его светлость герцог Лерран Моро
Схватка вышла быстрой и жестокой. Его светлость не ожидал столь вероломного нападения проклятого нардского колдуна. Он возник из ниоткуда и его намерения вовсе не были загадкой. Убрать герцога Моро — вот его единственная цель, за которую нард и поплатился жизнью.
— Некромант проклятый, — процедил мужчина, глядя на то, как стремительно тело его врага превращается в прах.
Этих паршивцев невозможно было взять в плен, чтобы допросить. Когда они понимали, что не выкарабкаются, применяли свой страшный дар на себе же, и ничто не могло им помешать.
Раздался треск, и в укрытие вломились солдаты. К этому моменту от врага на полу остался лишь черный балахон.
— Ваше сиятельство!
— Мы услышали шум!
Парни застыли, увидев одежду колдуна.
— Позовите ко мне Нея, надо выяснить, как враг обошел шестиуровневый защитный контур, — его светлость отдал короткий приказ.
Горы были родной стихией нардов. В умении заметать следы, скрываться и проникать в самые, казалось бы, защищенные части гарнизона, им не было равных. Лерран совершенствовал мастерство, но и его враги не стояли на месте.
Он глушил их переговоры друг с другом, они использовали для передачи информации «голос скал». Он методично закрывал огненные порталы, через которые эти хитровыдуманные гады совершали набеги, а они использовали «танец теней» и «земляной покров» — способности, которые делали их практически невидимыми среди гор.
Лерран прокладывал тропы, а нарды путали их и создавали ложные. Он уничтожал нежить, враги с завидным упорством порождали все больше и больше этих чудищ. Если в Рэнвилле некромантия была под строгим запретом, то по ту сторону гор маги со страшным даром служили нардским князьям. Сейчас ими правил Токагай — самый отмороженный из всех. Если с прошлым еще можно было договориться, то этот ни в какую не шел на контакт.
Обнадеживало, что в последнее время некроманты встречались реже, все-таки его светлость немало поработал над сокращением их количества. Но не исключено, что где-то уже подрастает замена. Им нужна была молодая кровь.
Лерран вспомнил историю, как однажды нарды выкрали мага смерти из лап правосудия и заставили служить себе. Из королевской тюрьмы, между прочим, выкрали! В которой тот сидел много лет и уже успел состариться. Так хорошо маскировался под советника, был членом графского рода. Но прокололся на том, что оживил свою любимую собаку, у которой случился заворот кишок от переедания. Это увидели слуги и донесли куда надо. И правильно, не место некромантской заразе на священной земле Рэнвилля!
Лерран бросил взгляд на обожженные ладони. Кожа местами треснула от той силы, которую ему пришлось разом активировать, чтобы выставить магический щит. Иначе его прах уже сметали бы на совок плачущие солдаты.
Интересно, если его не станет, кто-нибудь хоть слезу уронит?
Ладно, не время для таких глупых мыслей. Дел невпроворот. С тех пор как он оставил крепость и ушел глубоко в горы, нападения нардов только участились. Надо укреплять и возводить новые магические стены, ставить ловушки, чтобы эти гады не нападали на жителей предгорья и не уводили их в рабство. Нарды уже несколько веков мечтают прибрать к рукам земли герцогства и создать свою великую империю.
Лерран не хотел, чтобы страдали такие милые девушки, как его новая знакомая из зазеркалья. Ему не хотелось верить, что враг отследил его укрытие из-за их связи — зеркала могли излучать магическую энергию, которая ощущалась на расстоянии. Как и не хотел верить в то, что Оля может быть причастна к нападению.
Испуг в ее глазах и крик-предупреждение были вполне искренними. Его светлость не мог сомневаться в той, кто стала глотком свежего воздуха в бесконечной череде полных напряжения и потерь будней. Они общались совсем мало, но казалось, что герцог знает ее целую вечность.
— Хозяин, я испугался за вас, — послышался скрипучий голос артефакта. — Я слишком поздно среагировал, моя защита устарела…
— Не вини себя, это был мой недосмотр. Наверное, нарды изобрели новый способ обходить наши барьеры. В ближайшие дни у нас будет много работы.
Лерран опустился на табурет, чтобы перевести дух. После использования сильных боевых заклинаний голову окутал туман, кисти рук начали распухать и болеть. Тут обнаружилось, что враг и бок ему обжег огнем мертвых.