— Я мигом! — женщина решительно кивнула и убежала.
— Все случилось так неожиданно. Командир пытался отбиться, но тварь оказалась быстрой, успела покусать его, прежде чем пала от заклинаний, — рассказывал маг, который отправился искать злодеев, разоривших монастырь, вместе с Болвейном. Помню, в прошлый раз он, как и вся их компания, смотрел на меня свысока и даже посмеивался. А сейчас его взгляд был другим, как будто я — единственная, кто может спасти их предводителя.
Мне помогли распороть окровавленные штаны Болвейна и стянуть их вместе с сапогами. Укушенные раны выглядели, мягко говоря, не очень: следы, оставленные огромной пастью, отечная кожа с фиолетовым оттенком вокруг ран. Больше всего пострадала правая ягодица, бедро и голень. Повреждены оказались лишь мягкие ткани, кости и крупные сосуды остались целы.
«Ну как ты так умудрился, Болван? Ладно. Сделаю что смогу. Спасу твою филейную часть».
Я бы еще провела антирабическую и противостолбнячную профилактику, но вряд ли здесь есть вакцины. Остается надеяться, что тварь не болеет бешенством.
— Как давно это случилось?
— Несколько часов назад.
Я выставила всех вон, чтобы не мешались. Мой пациент горел и был без сознания.
Вот тебе и опыт. Вот и отсутствие условий. Но неприятности не спрашивают, готовы ли мы к ним. Они просто приходят и говорят: «Здрасьте!»
Марика молодец, справилась быстро и Дафину тоже разыскала. Сестренка ворвалась к нам со склянкой в руке и пучком травы на поясе, увидела голый зад Болвейна, отшатнулась и взвизгнула:
— Какой кошмар!
— Кошмар будет, если он помрет. А я сейчас с помощью подручных средств постараюсь не дать этому случиться.
Легко сказать, но где наша не пропадала. Я насколько могла тщательно промыла раны мыльной водой, края обработала спиртом.
Не хватает перекиси. Но что поделать, выбирать не приходится, вспомним дедовские методы.
— Его что, съесть пытались? — с трепетом в голосе спросила бледная Дафина.
А потом вообще отвернулась, когда я начала удалять острой бритвой поврежденные ткани, чтобы избежать заражения.
Дома я пользовалась всеми благами своего мира, даже не задумываясь. Нужен дренаж? Пожалуйста. Нужны антибиотики? Милости прошу.
— Тварь его попробовала и выплюнула. Решила, что слишком токсичный.
— Олетта! — нервно воскликнула Марика. — Не шути так. Ему же, наверное, было очень больно.
— Ну да, сидеть точно пока не сможет. Но шрамы украшают мужчину.
— А ты зашивать будешь? Может, принести иглы и шелковые нити?
Я покачала головой. Сколько пришлось повидать укушенных, мама дорогая… В травме они были регулярными клиентами, аж воспоминания накатили. Особенно часто на людей нападали собачки, про которых хозяева говорили: «Она добрая, совсем не кусается».
— Нельзя зашивать.
Женщины только мешали мне болтовней и причитаниями, поэтому пришлось попросить их выйти. Я поднесла маг-светильник ближе, чтобы оценить объем проделанной работы. Раны все еще выглядели некрасиво, но были хотя бы не такими грязными, как раньше. Под конец я навела крепкий гипертонический раствор и сделала примочки.
Коснулась лица бессознательного мужчины. Кожа была горячей, а пот — холодным. Глазные яблоки бегали под закрытыми веками.
Тварь необычная, нечисть… Точно чем-то заразила.
Я стиснула зубы и кулаки, а потом вдруг вспомнила про артефакт. Кольцо сидело на пальце как родное и почти не ощущалось, неудивительно, что я про него часто забывала.
— Змейка, просыпайся давай, — я покрутила серебряный ободок.
Не уверена, что сработает, но попытаться стоит.
— Ты ведь можешь сделать что-нибудь? Впрыснуть свой яд, как ты сделала со мной? Тогда ты мне жизнь спасла.
Я погладила голубой камень и стала ждать реакции. И, о чудо, она вскоре последовала! Серебро мягко засияло, и по запястью скользнула маленькая змея. Приподнялась на хвосте и, слегка покачиваясь, посмотрела на меня умными темными глазками.
— Какая ты красивая. Приятно познакомиться, — я даже залюбовалась на эту прелесть. — Не знаю, как тебя зовут, поэтому буду называть тебя просто Змейка.
Та высунула раздвоенный язычок и опустила голову, как бы соглашаясь. Тогда я поднесла руку к телу своего пациента — змея скользнула на его бедро.
— Его укусила какая-то тварь. То ли волк, то ли собака. Но я уверена, что в слюне содержалась неведомая гадость.
Я чувствовала, что волшебное существо все понимает.
Она помедлила, раздумывая, а затем приступила к делу. Как только зубы моей Змейки вонзились в филейную часть Болвейна рядом с самой глубокой раной, тот вскрикнул и подскочил на месте. Я похлопала его, пребывающего в полубессознательном состоянии, по спине.
— Хороший мальчик, спи-спи. Все в порядке.
Он обернулся через плечо, посмотрел на меня затуманенным взором.
— В-вы?
— Ага, это я.
— А где мои штаны?
Я пожала плечами.
— Потеряли, наверное. Но вы спите, нейт Болвейн, я вам новые потом сошью.
Тот выдохнул с облегчением:
— Хорошо, иначе жена не поймет.
И вырубился.
Глава 32.2
Ночь выдалась тяжелой: Болвейну сначала стало лучше, потом состояние резко ухудшилось. Это была реакция организма на борьбу яда моей Змейки с ядом неведомой твари.
Но стоит заметить, здоровье у мага оказалось отменным. Я отпаивала его по капле отварами трав. Мне кажется, он меня даже не узнавал. Потом медленно, но верно Болвейн пошел на поправку. Спал жар, цвет кожи из серо-желтого стал вновь нормальным, дыхание сделалось глубоким и ровным.
Артефакт снова обернулся кольцом и занимал почетное место у меня на пальце. Повезло стать его хозяйкой, тут и говорить нечего. Если на самом деле существуют попаданческие бонусы, то это один из них.
Дело шло к утру. Меня по разу успели навестить Марика, Дафина и даже Кокордия, предлагали сменить, но я не соглашалась. Им всем надо выспаться перед следующим насыщенным днем, а я к ночным дежурствам привычная.
И все же… Все же в тот час, когда солнце должно было позолотить первыми лучами небо, я уселась на табурет у стены и провалилась в тяжелую дрему. Мне снилось, что Болвейн умирает у меня на руках, что толпа разгневанных судей обвиняет меня в его гибели, а новообретенные родственники смотрят с разочарованием и осуждением.
— Это все потому, что ты некромант, — раздался мужской голос совсем рядом.
Он был таким реальным, что мне даже показалось, будто это не сон, а явь. Но обстановка вокруг изменилась до неузнаваемости: какие-то унылые серые стены, узкое окно-бойница на стене, убогая лежанка, а на ней мужчина. Я как ни старалась, не могла разглядеть его лица, словно его закрывала дымка.
Видела только глаза. Уже знакомые черные глаза, горевшие безумным огоньком.
Он был ранен, а я, точнее Олетта, лечила его. Держала ладони на его груди, вливая в нее целительную энергию светло-зеленого цвета.
Мужчина говорил что-то еще, но девушка продолжала свое занятие, стараясь не обращать внимания на искушающие слова. Олетта была слишком доброй и терпеливой, не бросала пациента, несмотря на все те ужасы, которые он лил ей в уши.
Они находились одни в комнате, похожей на келью монастыря, поэтому незнакомец ничего не боялся. Но был слишком слаб, чтобы применить к девушке физическое воздействие.
Это вам не хитровыделанный навозный жук Гиллаус и не хамоватый великан Савад. В черноглазом чувствовалась настоящая сила и опасность. Так хотелось узнать больше о прошлом Олетты, потянуть за ниточку и вытащить на свет божий разгадку, но видение начало таять.
Послышался звон, я вздрогнула, и тени воспоминаний окончательно покинули операционную. Оказалось, что Болвейн махнул рукой и снес со стульчика кувшин с водой.
— Лежите, куда вы подскочили! — я метнулась к графу. Он пытался встать, бестолково вращал глазами и бормотал:
— Где я? Где же я? Что со мной случилось?
— Вы ничего не помните? — спросила я со спокойствием санитара из психбригады.
Во взгляде его мелькнуло узнавание, он открыл рот, а потом резко присел на пятую точку.
От ругани, посыпавшейся из аристократического рта блондина, мне захотелось зажать уши.
— Ведите себя прилично, иначе мне придется привязать вас к столу!
— Меня? К столу? — возмутился граф, пританцовывая на месте и пытаясь разглядеть, что творится у него в тылу. Как назло, все примочки отвалились, являя его взгляду неприятную картину. — Если до сего момента я подозревал, что вы притворяетесь, нейра Олетта, то теперь точно уверен — вы сумасшедшая.
Я сложила руки на груди и покачала головой.
— И это вместо спасибо.
На самом деле я меньше всего задумывалась о том, что будет, когда Болван проснется. Я больше боялась, что он умрет, чем что догадается о моем маленьком обмане.
Болвейн, щурясь, долго всматривался мне в лицо, а потом обличающе ткнул в меня пальцем:
— Я по-о-онял! Это был спектакль! Вы нарочно прикинулись сумасшедшей, чтобы я вас не трогал и не допрашивал. А значит, вы что-то скрываете. Но не надейтесь, что сумеете провести меня во второй раз, я из вас вытяну всю правду…
— Может, для начала оденетесь? — я красноречиво прошлась по нему взглядом. — Неудобно вести допрос с голым задом. Я не ваша жена и не ваша мама.
Граф наконец вспомнил, где и в каком виде находится, схватил со стола полотенце и прикрылся им.
— Ах, прошу прощения, нейра Олетта! Простите, что оскорбил вас своим видом… — он вдруг расширил глаза, словно что-то вспомнил. Будто кто-то ударил его по голове невидимым мешком, приведя в чувства. — Я… я… голова как болит… Память кусками… — он зажмурился и стиснул зубы.
— Это пройдет, вы пережили тяжелую ночь, дальше будет легче. Сейчас я позову кого-нибудь, и вас проводят в комнату. Вам надо отлежаться, а раны нуждаются в регулярной обработке.
Я направилась к двери, но Болван меня задержал:
— Стойте, подождите. Вы уже знаете, что произошло?