Он старательно делал вид, что тронут нашей проблемой, но в глазах читалось: «И что вы от меня хотите? Ходят и ходят тут, да чтоб вы все провалились! И вообще мне пора на обед».
— Как это понимать, нейт Лобестий? — голос Коко звенел от возмущения. — Меня подло обокрали! Я этого так не оставлю!
Она просила меня не вмешиваться, хотела сама разобраться. Но не факт, что я сдержусь.
— Бабушка, прошу, не переживай так, — я схватила ее за локоть и бросила на Лобестия красноречивый взгляд. — Сейчас нейт управляющий нам все объяснит и у нас не будет повода подавать на банк Бенье в суд. Верно же?
Управляющий предчувствовал грандиозные проблемы, которые могут обрушиться на его голову и проломить черепушку. Он пыхтел, потел и ерзал в кресле. Наконец взял себя в руки и начал:
— Ваше сиятельство, вы уверены, что не снимали деньги?
Коко зло сощурилась и процедила:
— Уверена. Или вы считаете, что я страдаю провалами в памяти? Кажется, вы такой же бездарь, как и ваш Клеменсар. Я желаю говорить с графом Бенье и только с ним.
— Но мой господин сейчас не может, он… Он находится в своем поместье.
Мой мозг просчитывал варианты событий. Взгляд упал на руку графини с перстнем-печаткой. Я знала, что с его помощью она подписывает документы — обычные и магические. У каждого аристократического рода был такой артефакт, который невозможно подделать, украсть или отнять силой. Его можно передать из рук в руки только добровольно.
— Бабушка, кто-то мог пользоваться твоим артефактом, чтобы совершать действия от твоего имени?
Кокордия вздрогнула, посмотрела на меня, а потом…
Клянусь, мы подумали об одном и том же.
— Скажите, уважаемый, кто-то посторонний мог опустошить счета моей бабушки?
Лобестий схватился за это предположение, как за последнюю ниточку. Он затряс головой:
— Только если имеется доверенность.
— Доверенность? Исключено. Ваш банк присвоил мои средства без моего ведома. Я не спущу это графу Бенье, будьте уверены.
— Мы дорожим своей репутацией, ваше сиятельство. Мы бы никогда так не поступили, — нейт судорожно сглотнул и потянулся к колокольчику на своем столе. — Позвольте, я распоряжусь проверить все записи и операции за указанный период. Уверяю вас, мы выясним, что произошло с вашими средствами. Это просто недоразумение!
Он позвонил в колокольчик, и через минуту в кабинет вошел секретарь с темно-синим бархатным воротничком.
— Немедленно принесите все документы по счету ее сиятельства за последние три года. И на всякий случай подготовьте кристалл для связи с господином нашим, графом Бенье.
Их суета напоминала беготню мышей в клетке. Лобестий явно опасался своего хозяина. Зато теперь мне известно, что для связи в этом мире используют не только почту и зеркала, но и какие-то кристаллы.
Секретарь коротко поклонился и исчез за дверью.
— А пока, — продолжил управляющий, вытирая вспотевший лоб, — не желаете ли выпить чаю или заморского напитка коффия?
— Пейте сами свой коффий, а мне нужны мои деньги, — отрезала недовольная Коко.
— Давайте рассмотрим все возможные варианты, — вмешалась я, стараясь сохранять спокойный тон, чтобы не накалять обстановку еще больше. — По-вашему, что могло произойти? Были ли случаи, подобные нашему, раньше?
Лобестий повращал глазами и кашлянул в кулак.
— Нет, ну что вы! Это — первый такой случай. А перстень-печать — действительно важный артефакт, но для проведения операций от имени ее сиятельства Кокордии нужна была и официальная доверенность. Ее могли выдать только вы, ваше сиятельство. Это строго регламентированный процесс.
Я внимательно наблюдала за управляющим. Его поведение казалось слишком нервным даже для такой ситуации.
— Нейт, — я решила зайти с другой стороны, — а могли ли в вашем банке произойти, скажем… какие-то магические неполадки? Или сбой в защите?
Управляющий побледнел:
— Исключено! Система защиты счетов безупречна.
В этот момент в кабинет вошел секретарь с папкой документов. Нейт Лобестий поспешно открыл ее и начал перебирать бумаги.
— Вот, смотрите, — он протянул нам несколько листов, — все операции, совершенные вами, либо от вашего имени. И, конечно же, ваша доверенность, выписанная на…
Я затаила дыхание.
Коко взяла документы дрожащими руками. Ее взгляд быстро скользил по строкам.
— Этого не может быть… — прошептала она. — Здесь указано, что я действительно выдала доверенность… Но я этого не делала.
Я заглянула в документ. Просто невероятно!
Доверенность Кокордия выдала на имя Олетты Готар.
— Бабушка, печать настоящая? А подпись твоя?
— Д-да, — молвила Кокордия. Она уже была бледнее мела.
Так-так. Какой вывод напрашивается?
Графине подсунули доверенность под видом другого документа, а она подмахнула не глядя. И сделал это человек, которому она доверяла. Но ведь три года назад Олетта находилась в монастыре.
Во мне вскипела злость, пальцы сами сжались в кулаки.
— Листайте дальше, ваше сиятельство.
В гробовой тишине зашуршала бумага. Осознав, что написано на следующей странице, мы обе разинули рты.
В документе значилось, что Олетта прибыла в банк и получила по доверенности деньги со своего счета, а также со счетов Костадина и Дафины. А это больше тридцати тысяч соренов!
Стоило учесть один нюанс. Хоть счета и были открыты на имена внуков, снять деньги самостоятельно они могли только после смерти графини. В остальных случаях — или по доверенности, или в присутствии Кокордии.
Эх, девочка. Мне срочно нужно заглянуть в твои воспоминания, чтобы понять, как так вышло.
— Бабушка, — я взяла Коко за руку, — ты только не переживай.
Тем временем взгляд нейта Лобестия изменился. Он сочился подозрительностью и враждебностью. Полагаю, управляющий решил, что мы аферистки, захотели обмануть банк, устроить скандал и развести графа Бенье на деньги. Или что я ограбила бабку у нее за спиной, а теперь строю из себя оскорбленную невинность.
— Вы должны удалиться, ваше сиятельство, — холодно произнес нейт Лобестий. — И тогда я забуду все, что сегодня произошло.
Но тут вернулся Синий Воротничок с черным кристаллом, чьи грани тревожно поблескивали. Из него лился трескучий мужской голос…
Нас все-таки связали с графом Бенье, ведь Коко так жаждала с ним пообщаться! Узнав, что его банк обвинили в мошенничестве, наш сосед пришел в ярость. Тут еще Лобестий маслица в огонь плеснул, сказав, что деньги со счета сняла я сама по доверенности от бабушки, а теперь еще и права качаю.
— Кокордия, твоя внучка лгунья!
— Придержи язык, Невус Бенье! — графиня сердито взмахнула сумочкой.
— Я на вас в королевский суд подам! За порчу репутации и мошенничество!
Мне показалось, что из кристалла сейчас полетит слюна старика-банкира.
— Обойдешься! Забыл, чем ты обязан нашей семье? Пользуешься нашими землями бесплатно!
— Твой сын сам мне это позволил! У нас договор на сто лет! — мерзко хохотнул Бенье. — Если не хотите проблем, уберите руки от моего банка! А скоро и земля ваша станет моей.
— Разберемся еще, кто прав, кто виноват, и чья земля, — я резко встала и взяла Коко под руку. — Мы не намерены слушать оскорбления, нейт Бенье. Прощайте.
Кто бы знал, чего мне стоило не сказать мерзкому старику пару ласковых. И не вышвырнуть из окна кристалл вместе с Лобестием и Синим Воротничком.
Сейчас главное вывести Коко на свежий воздух и успокоить ее, у нее разыгралось давление. Обсудим все позже. Мне и самой не терпелось выбраться из логова грязных проходимцев. Все вокруг только и стремятся побольнее укусить слабую и старую вдову. С такими соседями и врагов не надо!
Глава 41Напомнить, кто мы
Злость и непонимание еще тлели внутри. Я от души вонзила вилку в кусок баранины, представляя, что это сердце главного буржуя.
— Совсем распустились павлины бесхвостые. И куда это годится?
После нашего головокружительного фиаско в банке было решено подкрепиться на дорожку. На этом настоял нейт Зейлас, заметивший наши траурные лица. Заботливый молодой маг предложил даже разобраться с обидчиками, но Кокордия отказалась.
Что он мог сделать, когда налицо факт — деньги сняла я. То есть Олетта, но это уже нюансы.
И сейчас мы сидели на летней веранде уютного ресторанчика. Владелец, бойкий старик, был знаком с графиней лично и помнил все добро, что сделали Готары для жителей города и его семьи.
Он с большим удовольствием угостил нас традиционными блюдами — супом из баранины с крупными кусочками тыквы и моркови, с рубленой зеленью и щедрой порцией сметаны. А на десерт подали сбитень «Герцогский» и творожную запеканку с малиновым вареньем.
Если у меня от расстройства и злости разыгрался аппетит, то Коко и кусок в горло не лез.
— Я виновата в том, что слишком верила своему окружению. И в том, что родилась женщиной, — произнесла она скорбно.
— Не говори глупостей!
— А что глупости? Это факт. Женщин, возглавивших род после смерти мужей или сыновей, было мало. А тех, кто добился чего-то — и того меньше.
Ничего удивительного, слабых всегда старались затоптать.
— Что пятьсот лет назад, что сейчас — разницы нет, — продолжала Коко. — Аристократы превратились в торгашей. Все бы урвать, ограбить, продать. Я была воспитана во времена, когда обманывать считалось зазорным. Сейчас же виноват обманутый, но только не обманщик. Хитрец и лжец в чести. Раньше мне думалось, что у внуков хоть что-то после моей смерти останется, а теперь…
Мне надоело это слушать. Я стукнула по столу черенком ложки.
— Отставить упаднические мысли! Это постоянные зубы у нас на всю жизнь, а деньги приходят и уходят. Мы с тобой создадим условия для того, чтобы их поток больше не прерывался. А эти все… пусть подавятся! Попомни мое слово, каждый получит по заслугам. Расплата настигнет, пусть и не сразу.
Мы пришли к мысли, что Оливер Гиллаус подсунул Кокордии доверенность на имя ее внучки, а Коко подписала и поставила свою печать. В то же время гад обрабатывал Олетту, тайно посещая ее в монастыре.