С недавних пор я тщательно фиксировала все свои наблюдения. Давала обитателям замка, членам семьи и нашим гостям небольшие порции вод из разных мест и наблюдала.
Неудача случилась только с Болвейном, но у него все не как у людей. От глотка сероводородной воды у него скрутило живот, и бедняга полдня не покидал уборную. А в ответ на мое предложение помочь кричал, что я нарочно его отравила.
— Я могу не только рассказать, но и показать, — Ламини откинул длинные каштановые волосы за спину и принялся расстегивать рубашку…
Что он делает?
Я не успела ничего сказать, как дверь снова отворилась. На этот раз без стука, впуская бесцеремонного нейта Болвана.
Размашистым шагом он прошел на середину комнаты. Ему хватило пары секунд, чтобы оценить ситуацию и рявкнуть на подчиненного:
— Пошел вон, Ламини! Готовься к отъезду!
— Что вы себе позволяете? — вступилась я за своего пациента. — У нас идет беседа.
Болвейн сощурил взгляд острых, как две льдинки, глаз, и прошипел:
— Этот детина здоров как бык. Ты меня слышал? Быстро выметайся! Нечего тут пороги обивать.
Маг, обиженно засопев, ретировался. Болвейн сложил руки на груди и произнес, не отрывая от меня оценивающего взгляда:
— Что в вас такого особенного, нейра Олетта?
— Что вы имеете в виду? — я убрала так и не пригодившийся блокнот и карандаш в карман.
— Почему мои подчиненные уже всерьез обсуждают, кто из них первым будет делать вам предложение руки и сердца? И почему Ламини сегодня чуть не подрался с Зейласом?
— Что? — у меня натурально отвисла челюсть.
Болван наслаждался произведенным эффектом, глумливо скалясь.
— Почему девица из провинции, из бедного опального рода вдруг показалась такой желанной и недоступной для столичных хлыщей, никогда не знающих отказа?
Мне показалось, что я попала в зазеркалье. Бред какой-то. О чем он вообще говорит?
Или я была так увлечена делами, что пропустила что-то важное?
— Нейт Ламини — мой пациент, а нейт Зейлас просто провожал нас с бабушкой в Ринк. Мужчины часто видят то, чего нет. Я вообще не понимаю, что за глупость вы себе вообразили.
— Не понимает она, надо же! — блондин приблизился и сжал между пальцами кончик моей косы. — И даже я, слышите? Даже я едва не поддался вашим чарам.
Я чуть не расхохоталась и вовремя прикрыла ладонью рот. Негодование нейта Болвана было вполне искренним! Он, значит, нагло ко мне приставал, а я виновата.
Ну-ну.
— Кажется, вы собирались ехать? Не смею задерживать.
— Выгоняете? Ничего другого я от вас и не ожидал, вероломная вы женщина, — он хотел ткнуть кончиком указательного пальца мне между ключиц, но задержал его на полпути. — Хотя бы скучать будете? Кто знает, когда теперь свидимся.
Точно говорят, наглость — второе счастье. Мотал нервы, выпил три литра моей крови и наши скромные запасы вина, спугнул Гиллауса своими глумливыми шутками. А теперь — скучать.
И все-таки я ответила с вежливой улыбкой:
— Всенепременно. Буду молиться за вас всех и ждать результатов расследования. Надеюсь, что негодяи, разрушившие монастырь, получат по заслугам. И… — я помедлила, думая, уместно ли будет говорить о таком. — Как будет возможность, может, приедете ко мне вместе с женой? Попробуем разобраться, почему у вас не получаются наследники. Вдруг это мой профиль?
Не только предложила, но и напомнила, что нечего лапти тянуть к приличной независимой женщине, когда самого дома жена ждет. Ей пусть внимание уделяет.
Может, потому и детей нет, что последний раз он посещал ее спальню еще при царе Горохе.
— Я подумаю, — сдержанно кивнул Болвейн.
В тот же день отряд покинул гостеприимные стены нашего замка. Кажется, друг мой Болван как следует запугал своих ребят, чтобы даже не думали делать мне предложение руки и сердца.
Правильно. Не до этого сейчас. Да и мне никто не приглянулся настолько, чтобы сказать «да» даже в теории.
И волновалась я. Не знаю, как расхлебаем заваренную кашу, но надеюсь на лучшее.
Как и на то, что хотя бы в ближайшее время у нас не будет незваных гостей. Но, как известно, хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах!
Глава 44.2
Нейт Марагас. Глава гильдии лекарей
Невысокий мужчина с седеющими висками занял место за кафедрой. Он старался держать лицо, но тупое раздражение то и дело прорывалось наружу. Воздуха не хватало, в груди частым боем стучали мелкие молоточки.
Нейт Марагас оглядел присутствующих в лекционном зале. На скамьях восседали его коллеги-лекари, а идиоты-студиозусы построились в неровные ряды.
Впереди стояло пятеро нарушителей. Они посмели поддержать забастовщиков, а после — залечивали их раны вместе девицей Готар.
Как ее только занесло в квартал каменщиков?
Вспоминая дерзкий и независимый взгляд нейры Олетты, Хьюго Марагас морщился, как от зубной боли. Она смотрела прямо и с вызовом, даже когда говорила тихо и вежливо.
Он, зрелый мужчина, циник до мозга костей, давно научился видеть женщин насквозь. Но эта нейра Олетта выбивалась из его классификации, стояла особняком. Он чуял в ней магичку, даже несмотря на то, что Готаров лишили дара.
И да, она была опасна. Могла пошатнуть его авторитет и перетянуть внимание как пациентов, так и лекарей на себя.
Он пытался убедить ее, что у нее ничего не выйдет. Что ее удел — лечить прыщи и рожать детей. Но глубинное чутье твердило, что он не прав и сам это знает.
Знает и нейра Олетта. Отчего-то эта девка с золотистой косой уверена в своих силах.
Магия. Виновата проклятая магия!
Лекарь ненавидел магов, причина таилась в нерадостном прошлом, в его одиноком детстве. И теперь он не позволит снобам, которые считают себя существами высшей пробы, отнять его хлеб.
Марагас из шкуры вон лез и шел по головам не для того, чтобы горстка сопляков и нищая аристократка вытирали об него ноги.
— Думали, что сможете бросить мне вызов? — он спустился с кафедры и прошел вдоль неровного строя учеников гильдии, заглядывая в глаза каждому из недоучек. — Разве для того вас учили и кормили?
Они вели себя как провинившиеся щенки. Краснели, бледнели, прятали взгляды. Вот-вот напрудят в штаны.
Только один смотрел нагло и с вызовом, словно был уверен в своей правоте. Беднота, с помойки его подобрали, зато гонору немеряно.
В юности Марагаса за малейшую провинность секли розгами до крови. А сейчас, видите ли, времена изменились. Но Хьюго с огромным удовольствием научил бы этих паршивцев послушанию.
Лекари угрюмо молчали.
Нейт Марагас знал, что не все одобряют его методы. Особенно толстяк Рингер — бывший соперник за пост главы. Но Хьюго имел компромат на парочку своих коллег, еще парочку подкупил и получил перевес в голосовании.
А на днях птичка на хвосте принесла — Рингер спелся с выскочкой Готар.
Какие у них могут быть общие интересы? Рингер дорожит местом в гильдии и не осмелится пойти против главы.
Хорошо, что Хьюго Марагас догадался отправить этого жирного борова за город контролировать роды у жены ювелира. Иначе он бы начал мешать и заступаться за неучей.
Глава гильдии вскинул подбородок и с наслаждением процедил:
— Вы исключены из гильдии. Все пятеро.
Ох, как же он любил воздавать каждому по заслугам. В его мире справедливость всегда торжествует.
Несколько секунд висела тишина, а потом один из бунтовщиков прохрипел:
— До конца учебы осталось всего полгода… Это несправедливо!
— С этого дня вы больше не будете терпеть несправедливость в свой адрес. Я избавляю вас от этой ноши. Форму и ключи от комнат сдать кастеляну, книги — в библиотеку. И до ужина чтобы духу вашего здесь не было.
Он отвернулся и зашагал прочь. В спину летели умоляющие выкрики, но нейт Марагас был непреклонен.
Он до жути устал, а еще надо организовать проверку аптек. Эти недолекари у него в печенках сидят. В грязи работают, как свиньи, а все туда же.
Денег хотят, но об асептике с антисептикой не слышали, правила игнорируют. Его, Хьюго Марагаса, не зря назначили главой комиссии чистоты. Он собирался отобрать у нерадивых аптекарей лицензии.
А кого-то и в темницу упечь за шарлатанство.
Глава 45Пополнение
— Я не сомневался в тебе ни минуты, — похвалил меня артефакт. — Начало положено, а там как по маслу пойдет. Ты открыла магии путь, теперь только вперед — совершенствоваться.
— Я пытаюсь учиться по книгам, слушаю Кокордию, но чувствую себя безграмотной двоечницей. Мне кажется, если я применю к больному человеку магическое воздействие, то угроблю бедолагу. Старая добрая хирургия все равно надежнее.
Он некоторое время молчал, по серебристой поверхности гуляла рябь.
— Однажды тебе придется сделать выбор, — задумчиво проговорил Макей. — И лучше тебе быть к нему готовой.
Я поняла, что он имеет в виду. Сейчас во мне пробудилась искра целительсткого дара, но, не ровен час, как проснется некромантия.
— Я буду готова, уж поверь. А… что там с нашим новым другом? Он не выходил на связь?
— Ах вот почему ты решила ко мне обратиться! Я думал, что соскучилась, но ты всего-то хочешь узнать о судьбе того мага, — с разочарованием протянуло зеркальце. — Увы, от него не было вестей, и я по-прежнему не чувствую его артефакт. Знаешь что, хозяюшка? Мне кажется, тебе стоит смириться с тем, что он умер и мы больше никогда его не увидим.
Я отошла на шаг назад и скрестила руки на груди.
— Глупости не болтай!
Даже думать о таком не хотелось. Внутри жила надежда, что он не тот, за кого себя выдает. Зеркало Рана разбито, но это еще ни о чем не говорит.
Может, он его уронил, когда брился?
Конструктивного диалога у нас с Макеем не получилось. Артефакт решил попрактиковаться на мне в остротах, а после дверь отворилась и пожаловала Кокордия.
Графиня окинула заглохшего Макея скептическим взором и повернулась ко мне.