Формалистическая отличимость твоего стиха в смысле метрики, в ее малостопности, которая рождает легкость и простоту:
Кто счастьем не светился
Уже на склоне лет,
Тот вовсе не родился,
Того на свете нет!
«Тот пасынок у Бога, Кто знать не знал любви». Хороший, чистый, душистый, образный русский язык служит тебе верой и правдой. Мало кто сейчас служит верой и правдой хотя бы отечеству…
У нашего Егорки
Больно глаз зоркий,
Одна беда —
Глядит не туда!
Сиди криво, а говори прямо. Если Богом не дано, то к любому кафтану или же смокингу, руки обломай, – не пришьёшь.
Ныне все бросились торговать «во все тяжкие», так, что порой и не помнят, что и кого продают… продают воду, воздух, планеты, Родину, отца с матерью, а еще своих предков – грех непростительный до скончания века. Как можно продать свой пупок, который предки тянули несколько тысячелетий, чтобы тебе родиться. Я понимаю, что больше всего зла происходит от невежества; но если не знаешь, слушай свое сердце и до помрачения ума веруй в Бога Иисуса Христа. Торговать можно, то есть суетиться, но все не должны этого делать, все должны работать, в широком смысле… У казака свои заботы. Они оскорблялись, когда их называли торгашами т. е. крама-рями. Крамныця, палатка, киоск… Кстати Омар Хайям в переводе – палаточник. Я иногда нашего Крамаренко подначиваю: «Витю, знаешь, як переводится твоя фамилия на русский? – Палаточник, торгущий мелким оптом». «Да?» – возвел он на меня свои серые выдающиеся очи. И мы расхохотались.
Стремя для казацкого чобота, что крыло для пяты Меркурия. Они отплясывали журавля и метелицу. Я по своему опыту знаю, что жизнь на селе всегда шла по своим правилам, законам, свычаям-обычаям. Это главнейшая ось жизни любой нации, которая жила-была, пела, плясала под свою дудку, свою гармонь… в хоккее свои правила, в баскетболе – свои… Но если приходится жить-поживать и дорогу держать, не дай Бог, по чужим правилам, то это гроб с музыкой и без музыки… Мерзость запустения… Туши свет, сливай воду…
А вот твоя лирика ясная, как калина да малина: «На кусточке при долине, Соловей поёт в малине», «Прекрасно море голубое…» Все это вкупе начинает выходить в прекрасной ипостаси, когда поэзия выполняет свою завещанную функцию – познание самого себя, Бога в себе, путь к единению с миром, который все же есть – одна вещь.И ничего под шум прибоя
К словам, что с детства берегу:
«Прекрасно море голубое!» —
Добавить больше не могу…
Когда-то я учился в инженерно-строительном институте. В ту пору были в стране прекрасные преподаватели, почти все личности, поэты, знающие искусство родное и литературу, может оттого, что еще не иссякли корни Российской империи и отсутствие телевидения… В этом письме я не ставлю цели социально-философского исследования нашей прекрасной, благословенной Богом, жизни, но я хотел бы, чтобы читателями наших стихов были подобные им человеки, люди (корень «люд», люкс, люк
– свет). Физик читая лекцию по теории относительности подавал, нам ее сжато: Минута, проведенная на раскалённой печке, кажется нам часом, а час, проведенный в обществе любимой женщины, кажется – минутой… Химик, бывший штангист, приземистый и налитой сталью, обращался к нам не иначе, как господа студенты, и все химические реакции объяснял в образной системе окружающей нас жизни… Однако был один прагматик, носящий твою фамилию – Бояринов. Высокий, грузноватый с залысинами, с благородным светлым и дородным лицом, со светлыми, ясными глазами хорошо поставленным басом, выверенными манерами, казалось врожденными. Делая по настоянию деканата перекличку, он сам считал этот процесс экзекуцией для студентов. Читал он нам сопромат и технологию металлов.
– Петросов!
Встает невысокий смугловатый парнишка с усиками: – Я!
– Вы не Петросов, вы Петросян – раскатисто произносит Бояринов. Студент опускает голову.
– Я знаю, когда преследовали армян, многие меняли и подделывали фамилии под русские.
В национальном вопросе он был весьма щепетилен, но в общем справедлив и благороден, чему и обязывала его знаменитая фамилия Бояринов (Ох, матушка скучно мне, боярыня грустно мне…поёт Лидия Русланова).
– Стеценко!
Тишина. Голос из аудитории:
– Рванул в кино!
Другой голос:
– И не один.
Аудитория ржет наконец-то.
– С девицей, – на высокой и лукавой ноте с улыбкой спросил Бояринов, – Святая простота, наивность… Однажды я на киностудии присутствовал на одной съемочной мизансцене. Что же я увидел! На лежащем стенде была нарисована кирпичная стена, а на ней пожарная лестница, по которой горе-герой лез с дьявольским напряжением всей плоти и духа, а съемка велась сверху. Всё, иллюзион для меня был закончен. С тех пор в кино я ни ногой, – Бояринов гомерически хохотнул, теперь же я и присно посещаю только театр, да почитываю классиков…
Каков человек! Личность, да, Володя Бояринов?..
А в Литинституте: по эстетике – Астахов, Толстых и Артамонов (зап. лит.), Тахо-Годи (ант. лит.), супруга Алексея Лосева… Словом образование в стране процветало, но не хватило сил поддержать эту планку, тем паче наступал технический прогресс, который, как тебе известно, требует жертвы и немалой… Чем будем дальше расплачиваться, Бог ведает.
Я родился в Харькове. Харьков русский город на Украине также, как и Донбасс (туда при раскулачивании бежали куряне и орловцы)… Но русский язык и литература преподавались сильнее, чем украинский. И нам учителя говорили постоянно, что мы учимся свободно на Украине, благодаря старшему брату – русскому народу.
Украинский язык есть сплав малороссийского наречия и русского языка, который сохранил больше архаики в себе, нежели русский язык, плюс польский с примесью гуцульского диалекта. И в данном случае Западная часть Украины в современном раскладе находится в более боевом положении, чем Восточная несмотря на более мощную корневую систему.
Михаил Юрьевич Лермонтов в Тамани пишет: «меня, однако, поразило одно: слепой говорил со мною мало-российским наречием, а теперь изъяснялся чисто по-русски».
Выше я говорил о торгашестве, так я вспомнил стихи Николая Старшинова:Зловещим заревом объятый,
Грохочет дымный небосвод,
Мои товарищи – солдаты
Идут вперёд
За взводом взвод.
………………………..
А вот – рубли в траве примятой!
А вот еще… И вот, и вот…
Мои товарищи – солдаты
Идут вперёд
За взводом взвод.
Все жарче вспышки полыхают.
Всё тяжелее пушки бьют.
Здесь ничего не покупают
И ничего не продают.
Идет война, идет защита Родины и в эти времена «Здесь ничего не покупают и ничего не продают». Вот и ныне надо помочь Родине, может быть, не куплей-пода-жей, а словом, делом, судьбой, подвигом и, конечно же, правдой и откровенной прямотой…
И почему-то ложится в этот логический контекст твое стихотворение «Русский пан», тем более мне, как стихотворцу, оно «в жилу»:
Пролетарии всех стран —
Голодранцы и поэты,
Помирает русский Пан,
Попираются заветы.
Не гудят уже шмели
Семиреченской бормотки…
Да, помирая, сам не знает – на кого нас покидает. Мне грустно и нелегко… Однако стихотворение «От рождения» по смыслу и безжалостной образности еще бесстрашнее перед самим собой:
От рожденья путь мой ясен:
Верю в Мать, Христа и Смерть…
…………………………..
Нет такой высокой жерди,
Чтоб повеситься с тоски —
Не поставлю выше смерти
Ни одной своей строки!
Так же, ты не ставишь выше жизни даже лучшую из своих строк. А выше смерти – ни одной строки. И в первом случае и во втором, ты, Бояринов, наверняка прав, по-любому, это твой опыт.
Слово о поэте
В. Н. Иванов
Член-корреспондент РАН,
доктор философских наук,
профессор
Казалось бы, невозможно пробудить лирические чувства в наше явно нелирическое время одними стихами. Но оказалось возможным. Наверное потому, что творческий настрой поэта определяется не только проблемами и коллизиями сегодняшнего дня, но и всей русской историей, русской природой, широтой и тайной русской души. Иначе говоря, любовью к Отечеству, не согнувшемуся под властью временщиков, не отдавшего чужеземцам свою самобытность, не предавшему свою историческую память.
Однажды прочитав стихи В. Г. Бояринова к ним хочется возвращаться, еще раз ощутить исходящую от них энергию и теплоту, еще раз порадоваться и удивиться. Именно такое чувство возникает при каждой новой встрече с большим талантом.
Патриотизм поэзии В. Г. Бояринова – это не что-то дежурное, это естественный образ его мыслей и чувствований, это главенствующий мотив всего его творчества. В его стихах русская природа – это не фон, на котором происходят те или иные события, она – «соучастница» этих событий, их органическая составляющая. Такой подход автора создает ощущения некой целостности, помогает глубже понять и почувствовать происходящее, вызывает доверие к нему. Герои его стихотворений – живые люди со всеми их достоинствами и недостатками, сильными
и слабыми сторонами. Они не только узнаваемы, они знакомы, близки нам по духу, по своим переживаниям, радостям и горестям. Они вызывают симпатию и сочувствие у читателя, так же как у поэта.
Следует подчеркнуть, что В. Г. Бояринов в своих поэтических зарисовках, наблюдениях и обобщениях выверено точен и воспринимается читателем не только как поэт, но и как социолог, познавший историческую сущность происходящего, как философ, проникший в мировоззренческие глубины поступков и проступков людей, их поисков и заблуждений.
В его поэтическом творчестве не только очевиден собственный подход к отражению нынешних реалий, его неравнодушие и заинтересованность в благополучной судьбе России, но и явно виден свой поэтический стиль.