heres a tip. email me.:) graves.ryan [at] gmail.com53.[31]
Тогда он еще не знал, что этот твит в конце концов принесет ему более миллиарда долларов. Как оказалось, это решение стало самым удачным в его жизни.
Но в начале 2010 года Грейвз все еще был неопределившимся стажером, одним из многих, кто пытался попасть в десятку в мире стартапов. Почему бы не рискнуть с UberCab? Это же круто.
Внешне Грейвз смахивал на капитана футбольной команды – 190,5 сантиметра ростом, русые волосы, решительный подбородок и крепкое телосложение. Ему вполне подошла бы кличка Серфер-бро. Грейвз вырос в Сан-Диего, возле пляжа, и по субботам его чаще всего можно было найти рядом с Оушн-Бич или серфинг-парком «Турмалин»54. Отправившись в колледж в Огайо, он сменил серфинг на водное поло и вступил в Бета Тета Пи[32]. Открытость и дружелюбие, редкие качества в технологичном мире, располагали к нему людей. Друзья говорили, что Грейвз имеет высокий EQ, или эмоциональный интеллект, что нетипично для большинства инженеров и аналитиков, занимающих в Долине влиятельное положение. Знакомые и коллеги отзывались о нем неизменно одинаково: Райан Грейвз – хороший чувак.
Предпринимательская жилка проявилась у него рано. Он восхищался такими людьми, как Стив Джобс, Ларри Пейдж и Сергей Брин, и тем, как они построили нечто успешное из ничего, имея лишь идею и компьютер. В его «Тамблере» было полно фотографий Джеффа Безоса, цитат Альберта Эйнштейна, статей об Илоне Маске 55. Больше всего Грейвзу нравилась фраза Шона Картера, более известного фанатам хип-хопа как Джей-Зи: «Я не бизнесмен. Я – бизнес, мэн»56.
В 2009 году он еще исполнял обязанности администратора базы данных в отделении медицинской помощи «Дженерал электрик» в Чикаго, но уже устал от этой работы и хотел другой, крутой, возможно, в одном из тех стартапов, чьи приложения обосновались на домашнем экране его айфона.
Одним из них был Foursquare, геолокационный стартап, занявший свою нишу среди элиты Долины. Грейвз пытался прийти к ним напрямую, но его быстро завернули – предложений от начинающих технарей в Foursquare хватало с избытком. Но Грейвз не сдался – у него была идея получше. Вечерами и по уикендам он обзванивал чикагские бары и рестораны и уговаривал владельцев и менеджеров подписаться на приложение Foursquare.
Делая вид, что работает на компанию официально, Грейвз привлек тридцать новых клиентов57. Предприняв еще одну попытку, он отправил список в Foursquare и некоторым инвесторам компании.
Менеджеров письмо впечатлило. Энтузиасты вроде Грейвза обычно добивались успеха в области стартапов. Грейвза взяли стажером в отдел развития бизнеса.
Работая в Foursquare, Грейвз запостил картинку с небольшой металлической статуэткой, изображавшей дикаря в сдвинутой на затылок бейсболке, сидящего на кучке электронного хлама и размахивающего костью над головой58. (Картинку взяли из «2001: Космическая одиссея», кинофильма, который был в два раза старше большинства стажеров компании.)
Ужасная статуэтка была наградой Кранчи, призом, врученным Foursquare за лучшее в Кремниевой долине мобильное приложение. В мире техноиндустрии награда Кранчи была равнозначна кинематографическому Оскару. Теперь Грейвз хотел такую статуэтку себе.
Он ходил на сетевые мероприятия и акции. Читал «технарьские» издания – TechCrunch, VentureBeat, the Times, The Journal, Techmeme, – чтобы чувствовать пульс техножизни. Не закрывал Твиттер и просматривал все твиты инвесторов, основателей и гендиректоров. Однажды, надеялся Грейвз, он станет звездой статьи Майкла Аррингтона, знаменитого юриста, ставшего основателем TechCrunch. Отзыв Аррингтона мог подтолкнуть стартап и мог сломать его. Грейвзу недоставало только толчка. Увидев твит Каланика, он ухватился за выпавший шанс и ответил.
Эти двое понравились друг другу почти мгновенно. Грейвзу пришлась по вкусу озабоченность Каланика земными проблемами и мачизм «финансового пастуха». Каланик оценил смелость Грейвза, его напористость и энергию. Грейвз был готов ко всему. Прошло совсем немного времени, и двадцатишестилетний Райан Грейвз стал первым полноправным наемным сотрудником UberCab.
«Я буду у основания стартапа, который может изменить мир, – написал он в Facebook перед тем, как покинуть Средний Запад. – Мир без страховок по болезни, джемминга до поздней ночи, бесконечной ответственности и веселья ждет меня впереди, и я в восторге»59.
Сложив в пикап вещи, Грейвз и его невеста, Молли, отправились из Чикаго на запад, в Сан-Франциско.
Поскольку заниматься делом не хотел ни тот, ни другой, Кэмп и Каланик решили, что первым генеральным директором компании должен стать Грейвз, молодой, напористый и энергичный. Грейвз был на седьмом небе от счастья: он наконец-то получил шанс доказать, что ему по силам запустить стартап.
Длилось это недолго. Друзья всегда считали Грейвза парнем «на пять с плюсом», но генеральным директором он оказался «на три с минусом». В первые фандрайзинговые дни на важных встречах с венчурными капиталистами он зашивался со статистикой и терял аргументы. При всей самоуверенности ему недоставало убедительности, чтобы заключить сделку. Грейвз не обладал опытом выстраивания компании, как Кэмп, и не умел щелкать числа, как Каланик. Он умел расположить к себе и много работал, но этих качеств было недостаточно. Инвесторам были интересны его идеи, но они не видели в Грейвзе человека, способного реализовать их и добиться успеха.
Технократы всегда думают одинаково: хорошие идеи важны, но для венчурного капитала главное сделать верную ставку на верного человека в нужный момент. Оценивая стартапера, инвестор спрашивает себя: «Станет этот парень – в сексистской техноиндустрии это почти всегда парень – тем, кто однажды заберет стартап у кучки работяг и перенесет его в Fortune-500? Устоит ли он, когда дерьмо полетит на вентилятор? Готов ли я поставить на этого парня миллионы долларов?» Грейвз нравился людям. Но большинство знакомившихся с ним инвесторов отвечали на эти вопросы однозначным «нет».
В те начальные дни, под прикрытием директорства Грейвза, соучредитель компании Кэмп начал подбрасывать загадочные твиты насчет UberCab. Никаких объявлений о своем новом предприятии они еще не сделали, но троица уже дразнила своим «стелс-стартапом» – общепринятое выражение, чтобы заинтриговать публику (неважно, заслуживал того проект или нет).
На один из твитов Кэмпа обратил внимание Роб Хейз, партнер в фирме First Round Capital. Сначала он прислал письмо, потом познакомился с компанией и, недолго думая, выписал чек почти на полмиллиона долларов в посевном раунде финансирования. Кое-что подбросил Крис Сакка, друг Каланика по временам JamPad, и другие близкие знакомые, ставшие «советниками» – такой титул получали первые спонсоры. Впрочем, из всей группы посевных инвесторов именно Хейз и Сакка в наибольшей степени помогли практическими советами по определению стратегии. По прошествии времени вложения обоих будут стоить сотни миллионов долларов.
Тот первый, посевной, раунд дал UberCab дорожку разбега, чтобы построить необходимое для настоящего стартапа. Несколько месяцев группа работала в офисе Хейза в First Round Capital, после чего арендовала рабочее место и принялась собирать будущую команду.
Хейз, Сакка и другие сошлись на том, что Грейвз – отличный парень, но генеральный директор из него никакой. Ему нужно уйти. На одной из первых встреч с Кэмпом и Калаником они попытались донести эту новость до Грейвза в как можно более мягкой форме. Грейвз обиделся, но возмущаться не стал и согласился занять пост вице-президента по бизнес-операциям.
Каланик воспользовался удобной возможностью, чтобы взять компанию под свой контроль. Согласившись на должность CEO, он настоял на том, чтобы получить большую долю собственности. Каланик считал: важно, чтобы лидеру UberCab принадлежало решающее слово в определении будущего компании, то есть чтобы он имел мажоритарный контроль.
Зарплата Каланика не интересовала, после продажи Red Swoosh он уже попробовал вкус богатства. Теперь ему нужна была власть.
И он ее получил. В качестве компенсации за новую должность Кэмп и Грейвз передали Каланику часть своих долей. Тем самым они связали Каланика с судьбой компании – ее итоговым успехом или, что вероятнее, постыдным крахом.
Во время реорганизации исполнилось давнее желание Грейвза. 22 декабря 2010 года о первом штатном сотруднике Uber написали статью в TechCrunch. Вот только надеялся он на другое. «Гендиректора Uber „на взводе“ сменит основатель»60 – так выглядел заголовок статьи, где оскорбительно для мужского самолюбия комментировали падение Грейвза с верхней ступеньки. (За сценой он определенно был не на взводе.)
Каланику притворяться не пришлось, и его энтузиазм наигранным не был. «Уж я точно накачан, чтобы целиком посвятить себя Uber!» – сказал он журналисту Майклу Аррингтону. Хотя Аррингтон и оценил потенциал стартапа еще раньше, он не смог удержаться от улыбки.
«Люди серьезно заряжены этой переменой», – написал Аррингтон.
Первая версия UberCab не была приложением. Пользователи регистрировались в браузере настольного компьютера, переходили на UberCab.com, запрашивали лимузин и, теоретически, получали машину в течение десяти – или даже меньше – минут по цене лишь в полтора раза большей цены желтого такси. Да, поездка обходилась дороже, но расчет строился на том, что люди будут платить больше за надежность и удобство сервиса он-деманд. Прошло немного времени, компания наняла по контракту программистов, и они создали незамысловатую версию приложения UberCab для айфонов. Оно получилось неудобным и медленным, но работало.
Кэмп, поклонник роскоши, сосредоточился на брендировании. Его идея заключалась в том, чтобы содержать парк высококлассных лимузинов. Даже первоначальный девиз – «Личный водитель для каждого» – как бы передавал ощущение эксклюзивности, высококачественного обслуживания. Кэмп считал, что бренд должен внушать уверенность.