Герли не полагался на одни только дорогие штучки. Он давал безупречно верные советы, отвечал на звонки основателей в половине двенадцатого ночи, когда дети спали и он сам уже дремал, и говорил о стратегии или успокаивал запаниковавшего предпринимателя. Герли сражался за самые важные сделки. И чаще всего выигрывал.
Benchmark уже подыскивал для инвестиций какой-нибудь автотранспортный бизнес. Герли встречался с представителями Cabulous, Taxi Magic и некоторых других базирующихся в Сан-Франциско компаний. Популярная компания «такси по вызову» могла легко произвести «сетевой эффект», суть которого в том, что «чем больше людей пользуются сервисом, тем выгоднее он со временем становится для всех». Растущая популярность Uber в Сан-Франциско означала, что компания создает сильный сетевой эффект на двустороннем рынке водителей и пассажиров.
Уже через несколько месяцев после того, как Uber провел первый раунд финансирования с такими инвесторами, как Крис Сакка и Роб Хейз, Каланик открыл охоту за инвесторами для серии А. Следующий раунд принес миллионы для нового роста. Герли уже обращался к партнерам насчет инвестирования в Uber, но не смог перетянуть их на свою сторону. Больше он такого не допустит – в Uber нужно вложиться. Шанс слишком хорош, чтобы его упустить.
Герли не знал, что как Каланик хочет заключить сделку с Benchmark, так и Benchmark хочет заполучить Uber. Идея добавить в совет правления Uber такого известного человека, как Герли, пришлась Каланику по вкусу. Участвуя в принятии ключевых решений, Герли в то же время открывал бы дверь для Benchmark, немало вложившей за годы существования в другие компании.
Среди той массы венчурных капиталистов, что пришли в Кремниевую долину после краха, Benchmark был в почете. Каланик хотел лучшего, но правильного лучшего. Одной из престижных фирм, инвестировавших в новейшие технологии, была, например, Sequoia Capital. Не раз и не два Каланик обращался к Sequoia с предложениями, но неизменно получал отказ.
Широкую известность Герли принес персональный блог, Above Crowd, где он время от времени публиковал тексты инвестиционных соглашений и делился мыслями о состоянии технологического инвестирования. (В названии, помимо его звучности, содержался шуточный намек на рост самого Герли.) Во времена задолго до всеобщего распространения Интернета все начиналось с факсового информационного бюллетеня. Масштабы расширились в 1996-м, когда Герли запустил публичный блог. Над содержанием поста в три тысячи слов он размышлял месяцами, обсуждал планы с друзьями и коллегами, а когда обновлял содержание, его читали. Один-единственный пост мог обсуждаться в Долине неделями – Каланик это оценил.
Взаимные «ухаживания» продолжались. Одним воскресным вечером 2011 года Каланик, живший тогда в своем доме на холме в Кастро, позвонил Герли около одиннадцати и предложил инвестору приехать в пригород и обсудить кое-какие идеи.
Недолго думая Герли сел в машину и отправился в W-Hotel, один из немногих приличных баров, работавших в воскресенье допоздна. За холодным пивом они несколько часов обсуждали идеи для Uber и долговременные стратегические цели. Ближе к утру, когда дома у Герли все уже спали, инвестор и основатель заключили соглашение. Согласно скрепленной рукопожатием сделке, Uber оценили в 50 миллионов долларов, и Benchmark доставалось около 20 процентов молодой компании.
На следующий день договоренность оформили на бумаге, и вскоре инвестиционная фирма перевела Каланику 11 миллионов долларов. Герли получил место в правлении Uber, которое состояло тогда из трех человек: Гаррета Кэмпа, Райана Грейвза и самого Трэвиса. Герли знал, что, инвестируя в Каланика, он инвестирует в упрямого, настойчивого CEO, который в свои тридцать с небольшим – Каланик был на десять лет моложе Герли – хваток так же, как и каждый основатель, в которого вкладывался Benchmark. Именно эта хваткость и дала Каланику смелость бросить вызов укоренившейся транспортной системе. И хотя ни тот ни другой не знали этого, именно благодаря своим качествам Каланик набирал влияние и выходил из-под контроля, как никакой другой предприниматель, с которым Герли когда-либо имел дело.
Но в тот момент ни о чем таком Герли не думал. В баре, за пивом, перед самым закрытием он наконец-то заарканил сетевой транспортный стартап, своего дикого кабана.
Он был в деле.
Глава девятая. Менталитет чемпиона
На взгляд Каланика, предприниматели заслуживали изливавшихся на них похвал.
Основатели вроде него трудились не покладая рук для бесперебойной работы своих компаний. Они ставили на кон все: репутацию, финансы, благосостояние. С другой стороны, венчурные капиталисты рисковали только чужими деньгами. Допуская, что компании в их инвестиционном портфеле могут провалиться, они диверсифицировали подход и распределяли кэш по различным секторам. Если бы какой-то начинающий Uber потерпел крах, инвестор не рвал бы на себе волосы. Вся тяжесть удара обрушилась бы на Каланика и его людей. Так что Трэвис Каланик готовился к войне.
Намереваясь расширить сферу деятельности, Каланик поклялся, что на этот раз все будет иначе. История с двумя последними стартапами стала для него серьезным уроком. В случае со Scour он оставил слишком большой контроль в руках инвесторов, которые, когда Scour оказался под огнем, поспешили спасаться сами, а его бросили на съедение волкам. В Red Swoosh он выжил, но время было выбрано неподходящее и продукт пошел не так хорошо, как ожидалось.
Теперь, с Uber, Каланик продавал успешный продукт, появившийся в идеальное время. И, самое главное, Каланик сохранял за собой полный контроль. Все в Uber – от дизайна приложения до отвратительной, жестокой культуры – было придумано им. Он видел себя генералом на передовой, вступившим в экзистенциальную битву с коррумпированными, закоснелыми операторами такси и крышующими их за деньги политиканами.
Понимая, что военные метафоры могут показаться чрезмерно раздутыми, Каланик часто сравнивал развернувшуюся битву с политической кампанией. «Кандидат – Uber, а противник – кретин по имени Такси, – сказал он однажды, выступая на конференции технологической отрасли. – Он никому не нравится, он неприятный тип, но так крепко связан с политическим аппаратом, что многие обязаны ему чем-то»83.
На самом деле Каланик создал Uber для битвы. Если власти в каком-то отдельном городе решали дать отпор, Каланик быстро настраивал своих клиентов против муниципалитета. Uber отправлял им электронные письма с просьбой связаться с их местными представителями и выразить недовольство антиуберовскими мерами. Городские команды Uber рассылали текстовые сообщения водителям, убеждая их не уходить, даже если им выписывают штрафные талоны, а машины принудительно эвакуируют.
«В этом бизнесе такая коррупция, такое кумовство и такая зарегулированность, что если вы в установленном порядке попросите разрешения на занятие чем-то легальным, то никогда его не получите»84, – сказал Каланик одному репортеру. Очевидно, он действительно полагал, что Uber никогда не победит, если будет играть по правилам.
Чутье основателя не подвело. Тактика партизанской войны, взятая на вооружение, оказалась эффективней ресурсов и технической смекалки правительственных чиновников и операторов такси. Так, например, Остин Гейдт внезапно, как воздушный десант, нагрянула в Сиэтл и тут же наняла группу поддержки для привлечения внимания пассажиров и водителей. Последовавший за ней Райан Грейвз обратился к городским компаниям-перевозчикам: «Мы даем вашим таксистам возможность немного подработать». В считаные недели Uber сумел нарастить свои перевозки, а город даже не понял, как это случилось. Когда инспекторы наконец опомнились, популярность новой компании среди горожан была такова, что никто даже не попытался ее закрыть. Uber набрал критическую массу, а транспортным властям не хватило живой силы, чтобы остановить этот огромный автомобильный парк.
По мнению Каланика, Uber не делал ничего противозаконного. В конце концов, водители лимузинов и таункаров имели все официальные разрешения, работали на технически исправных, застрахованных машинах и пользовались сервисом Uber, чтобы подработать во время вынужденных простоев. Все работавшие на Uber имели лицензию профессионального водителя – точка. (Это было еще до того, как UberX разрешил пользоваться его сервисом любому водителю.) Uber шагал по Соединенным Штатам – Сиэтл, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Чикаго, – и по мере того, как он набирал популярность, городам становилось все труднее блокировать компанию.
Каланик не обнародовал статистику, вместо нее по-пацански хвалился диким успехом. «Лучший показатель, который я могу тебе назвать, – это то, что Uber громит в Сан-Франциско и крушит в Нью-Йорке»85, – сказал он одному репортеру в первые дни вторжения в Сиэтл.
Каланик привлекал толпы амбициозных молодых людей, его речи вдохновляли выпускников колледжей. Рассказывая о повсеместном распространении Uber, он говорил, что «транспорт станет столь же доступным и надежным, как вода из крана»[41]. В те времена никого не удивляло, когда новичок, имевший опыт управления разве что в «Старбаксе», входил в штаб-квартиру Uber и его отправляли завоевывать новый город.
Своих сотрудников Каланик наделял значительными полномочиями. В каждом городе генеральный менеджер становился кем-то вроде исполнительного директора с правом принимать серьезные финансовые решения. Каждый нес ответственность за свои владения. По мнению Каланика, передача полномочий сотрудникам эффективнее попыток мелочного менеджмента в каждом городе. Позднее, когда на банковских счетах Uber уже лежали миллиарды долларов, сити-менеджеры получили бо́льшую самостоятельность в финансовых вопросах и могли тратить миллионы на «стимулирование» водителей и пассажиров – бесплатные поездки для приучения людей к новому сервису – с целью подстегнуть спрос, а затем и увести клиентов у перевозчиков-конкурентов. В штаб-квартире компании эти сотрудники появлялись редко. Топ-менеджеры в сан-францисском офисе едва знали р