После скандала на выезде, после видео, на котором Трэвис ругается с водителем, и, наконец, после этой истории с Greyball, вызвавшей федеральное расследование, Джефф Джонс дозрел. Он понял, что надо убираться из Uber к чертовой матери.
Нанимали его прежде всего для того, чтобы наладить отношения между Uber и сотнями тысяч работавших на нее водителей. Однако, чтобы сорвать все его усилия, хватило бы и того видео с ругающимся шофером. В 2015 году Uber снизил расценки. Вместо того чтобы тревожиться о падении заработков водителей, Каланик витал в облаках. Для Трэвиса снижение тарифов означало увеличение спроса. Он снова ждал взрывного роста, а рост являлся для него высшим приоритетом. Рост, а не забота о своих водителях.
Для Каланика не имело значения, что людям придется совершать больше поездок и брать больше пассажиров, проделывая двойной объем работы за те же деньги. Ему было плевать, что таксисты ездят на немыслимые расстояния в деловые центры, такие как Сан-Франциско, находясь в дороге по два, а то и по шесть часов. Водителям приходилось спать в своих автомобилях, припаркованных в боковых улочках или на пустых стоянках, и все ради того, чтобы поймать лишнего клиента и получить ежечасное поощрение. Для Трэвиса не имело значения, что в Сан-Франциско не хватало общественных туалетов и водителям приходилось искать уборные в кафетериях или, чаще всего, справлять нужду где придется. И, естественно, его не волновало, что, работая сутками напролет, люди выматываются и недосыпают.
Каланика не заботили водители и их расходы на износ транспортного средства, медицинскую страховку и многое другое. Он всех их классифицировал как «вольнонаемных по форме 1099». Uber свел к минимуму свою ответственность перед собственными таксистами.
Водителям пришлось искать ответные меры. Они образовывали неформальные союзы и собирались на форумах вроде UberPeople.net, чтобы общаться, делиться информацией, организовывать забастовки и другие акции протеста. Гарри Кэмпбелл, инженер по аэрокосмонавтике, который подрабатывал в Uber и Lyft, завел личный блог и публиковал в нем свои советы и идеи. Он назвал его The Rideshare Guy243. Водители очень нуждались в настоящей помощи и поддержке Uber, но вместо этого нашли ее в собственной среде.
Докладывая Каланику о новостях, Джефф Джонс чувствовал, что не в состоянии помочь компании. Оценив разрушительные итоги последних шести месяцев, Джонс решил уносить ноги. 19 марта 2017 года Recode[90] сообщил, что Джефф Джонс, президент райдшеринга Uber, подал в отставку. В источниках отмечалось, что его уход напрямую связан с клубком накопившихся в компании противоречий244.
Каланик попытался дать отпор через прессу. Он поручил своей службе по связям с общественностью организовать заявление в Recode. В нем Каланик сообщил, что Джонс ушел, не получив назначения на пост главного операционного директора. Но Джонс не мог допустить, чтобы последнее слово осталось за его бывшим боссом. После заявления Uber он послал в Recode комментарий, в котором открыто обвинил в своем уходе руководство компании:
Я вступил в Uber из-за его миссии, чтобы создать такие глобальные условия, в которых компания могла бы долгое время развиваться и процветать.
Однако сейчас ясно, что идеалы и методы, которыми я руководствовался в своей карьере, не совместимы с тем, что я увидел и пережил в Uber, и я не могу более занимать пост президента этой компании по райдшеринговому бизнесу. В ней трудятся тысячи прекрасных людей, и я искренне желаю им всего хорошего.
В мире тщательно продуманных корпоративных коммюнике именно Джонс пальнул в Каланика из обоих стволов.
Маневр сработал. Спустя некоторое время его пригласили на пост президента и главного исполнительного директора H&R Block, гиганта в сфере налогообложения. Он переехал в Канзас-Сити, штат Миссури, где расположена штаб-квартира H&R Block, и до сих пор живет там со своей женой.
Для Uber месяц закончился не очень хорошо, но худшие дни были еще впереди.
В том же марте 2017 года Габи Хольцварт все еще пыталась выкинуть из головы своего бывшего парня, Трэвиса Каланика. Она работала над первым самостоятельным проектом, первым полноценным концертом за то время, что прошло после разрыва с Калаником, и тут ей позвонил Эмиль Майкл.
С Калаником она встречалась три года, и расстались они в конце 2016 года. Разрыв оказался трудным для обоих. Друзья и коллеги считали, что их связывает глубокое чувство. Пока Каланик поднимался к вершинам славы, они поддерживали друг друга. Почти все свое свободное время Трэвис проводил с Хольцварт.
Но в их отношениях не все было гладко. Позже, вспоминая о своей жизни с Калаником, Габи говорила репортерам, что иногда он вел себя жестоко. Каланик никогда не кричал, но издевался над людьми и унижал их на работе, а ее – дома. По его просьбе Хольцварт помогала проводить мероприятия, такие как вечеринки в честь дня рождения Каланика, на которых в качестве декораций всегда использовались летающие модели. В то время Хольцварт мирилась с этим, но, оглядываясь назад, испытывала неловкость и недовольство тем, как Каланик обращался с ней и с другими женщинами в его жизни.
«Вы идете на вечеринку, а там толпа моделей, котрых доставили на самолете, – рассказывала она позже. – Вот так им нравилось развлекаться. Это было слишком»245.
Особенно ей запомнился один случай. В середине 2014 года Хольцварт сопровождала Каланика в его деловой поездке в Сеул. Пытаясь запустить UberX в этом регионе, компания натолкнулась на противодействие местных властей. Как-то вечером Каланик, Хольцварт, Эмиль Майкл и еще одна женщина из Uber присоединились к группе южнокорейских менеджеров, собравшихся устроить попойку. Они сильно загуляли, и дело кончилось тем, что вся компания оказалась в заведении, которое они приняли за бар с караоке.
Ввалившись в помещение, сотрудники Uber увидели группу женщин, работавших в заведении. Они сидели кружком перед завсегдатаями бара, и у каждой на мини-юбке имелся номерок. Клиентам разрешалось разглядывать и оценивать их, после чего они выбирали понравившийся номер и женщина шла вслед за мужчиной в отдельную комнату, где они вместе пели под караоке и женщина подавала клиенту напитки. Иногда она уводила клиента к себе домой.
Нетрудно догадаться, что девушки из бара предоставляли услуги платного эскорта. Хольцварт и женщина из Uber почувствовали себя неудобно, но предпочли промолчать, чтобы не оказаться в нелепом положении. Четверо южнокорейских менеджеров выбрали себе подруг, чтобы петь с ними под караоке. Через несколько минут шокированная сотрудница Uber уехала. После пары песен Хольцварт с Калаником и еще несколько человек ушли, оставив местных руководителей Uber с девушками из бара.
Судя по всему, Каланик, Майкл и остальные всего лишь исполняли песни под караоке в публичном месте и заказывали напитки. Тем не менее эта вылазка могла доставить большие неприятности каждому из них. На глазах у Каланика и Майкла их подчиненные резвились с работницами, предоставляющими сексуальные услуги. Несколько месяцев спустя та самая сотрудница Uber пожаловалась в отдел кадров, а потом говорила Каланику, что в той ситуации чувствовала себя неловко. Отдел кадров ограничился тем, что коротко обсудил этот вопрос с руководством, но, похоже, все предпочли забыть этот эпизод.
Хольцварт тоже не собиралась никому про него рассказывать. До тех пор, пока ей не позвонил Эмиль Майкл.
1 марта Майкл ни с того ни с сего прислал ей сообщение. Он спрашивал, можно ли ей позвонить, и она разрешила. В последний раз они общались еще до разрыва Хольцварт с Калаником в конце 2016 года.
Сначала они немного поболтали. Хольцварт никогда не была особенно близка с Майклом, хотя часто проводила время с ним и его подругой, поскольку Майкл являлся помощником Каланика.
«Дела действительно идут неважно», – признал Майкл.
Они согласились, что Uber переживает трудности. А потом Майкл перешел к делу.
«Помнишь ту ночь в Корее? – спросил он. – В общем, репортеры принялись копать, хотят раздуть историю. Я просто хотел обсудить это с тобой, – продолжал Майкл. – Мы ведь просто пошли в караоке-бар, а больше ничего и не было, правильно?»
Хольцварт сразу охватила паника. С ее точки зрения, Майкл говорил, как бандит, как какой-нибудь мафиозный консильери, пытающийся замести следы. А потом он заявил, что хотел всего лишь предупредить ее, что этот случай может появиться в прессе.
«Ты не мог бы просто не впутывать меня в это?» – спросила Хольцварт. Она пробовала жить самостоятельно, и это было достаточно непросто, когда лицо ее бывшего парня появлялось на всех сайтах и в каждой газете. А теперь Майкл снова врывается в ее жизнь и запугивает.
Он продолжал гнуть свое, настаивая, что в тот вечер в Южной Корее был только караоке-бар.
«Правильно? – спрашивал он. – Так было, верно?»
Хольцварт расплакалась.
«Мне хватает собственного дерьма! – выдавила она в свой айфон, всхлипывая. – Поэтому прошу, не впутывай, не впутывай меня в это!»
В конце концов Хольцварт согласилась молчать и держаться подальше от репортеров, если они попробуют дозвониться до нее. В конце разговора Майкл изобразил сочувствие и поддержку, постарался произвести впечатление заботливого друга, пока она на другом конце линии шмыгала носом и обливалась слезами.
«Надеюсь, все будет нормально», – сказал Майкл.
«Спасибо, позаботься о себе», – ответила Хольцварт. Они попрощались и дали отбой.
Отложив телефон, Хольцварт разрыдалась. Позже она говорила, что прошлое накрыло ее волной воспоминаний. Вспомнился разрыв с Калаником, то, как он обращался с ней. Она вдруг почувствовала, что, вступив с ним в отношения, унизила себя.
Вскоре после описываемых событий Хольцварт позвонила Рейчел Уэтстоун, директору по связям с общественностью у Каланика. Габи пребывала в совершенном расстройстве. Она рассказала Уэтстоун об инциденте в Корее, о звонке Майкла; она рассказала все. Ошеломленная Уэтстоун принялась извиняться перед Хольцварт, задала несколько вопросов и попыталась утешить ее.