Группа вела наблюдение, фотографировала и отслеживала конкурентов из DiDi и Lyft, мониторила высокопоставленных политиков, законодателей и сотрудников полиции в проблемных городах. Оперативники ходили за людьми пешком, ездили на машинах, отслеживали их цифровую активность и перемещения, даже фотографировали чиновников в общественных местах. Они представлялись водителями или клиентами Lyft, чтобы получить информацию о конкурирующей компании. Записывали приватные беседы сотрудников DiDi и Grab – конкурента в Юго-Восточной Азии256. Одного директора из DiDi Uber довела своей слежкой до такой паранойи, что тот, выходя на крыльцо своего дома, выставлял оба средних пальца, отправляя послания шпионам, которые, как он считал, постоянно наблюдают за ним.
Внутренняя связь в ГСС осуществлялась по корпоративной версии Wickr[93], которая шифровала каждое сообщение от начала до конца, так что прочитать его могли только отправитель и адресат. Через определенный промежуток времени все сообщения автоматически и бесследно удалялись, и у правоохранительных органов не было ни единого шанса их обнаружить в будущем. Крейг Кларк и Салливан, оба лицензированные юристы, часто обозначали документы как доступные только для адвоката и клиента, и это тоже служило гарантией на случай потенциальных юридических угроз.
Бюджеты этих структур, занимавшихся тайными операциями, не разглашались; Каланик сам заботился о них. Располагая почти неограниченными ресурсами, он и остальные члены его команды А могли отправить оперативников ГСС на любое секретное задание, «в какое-нибудь настоящее шпионское дерьмо», как выразился один из агентов. И все ради того, чтобы собрать информацию о тех, кого Каланик воспринимал как угрозу. Так, ГСС получила задание сфотографировать Джин Лю, президента DiDi, на Code-конференции. Неясно было, насколько ценны эти разведданные, можно ли ими воспользоваться. И тем не менее Каланик одобрял расходы в десятки миллионов долларов, которые тратились на слежку, глобальные операции и сбор информации.
Каланик хотел знать каждый шаг конкурентов. Он дрался за каждую пядь рынка в самых разных странах и использовал ГСС для получения информации о противнике. Однако мотивы его поведения выходили за рамки здравого смысла. Джин Лю сфотографировали в тот самый момент, когда она узнала о саудовских инвестициях в Uber на сумму 3,5 миллиарда долларов. Это была месть за те неприятности, которые DiDi доставила Каланику в Китае. Близкие к Трэвису люди говорили, что проникновение DiDi в собственные ряды Каланика изменило что-то в генеральном директоре Uber. После Китая он постоянно мучился подозрениями, что окружающие хотят ввести его в заблуждение или попросту обмануть. Но Каланик верил, что шпионы могут собрать информацию, необходимую для осмысления развернувшейся борьбы.
Джо Салливан, шеф службы безопасности Uber, не видел в этой практике ничего порочного. Как позже он и его заместители Мэт Хенли и Крейг Кларк говорили следователям, деятельность Uber мало чем отличалась от сбора информации, которым занимались все компании. Это называлось маркетинговыми исследованиями. Купить у сторонней фирмы сведения о конкуренте считалось нормальным. Салливан говорил, что тем, кто критикует Uber за шпионаж, следовало бы посмотреть, как обстояли дела в компании до его прихода: системы в полном расстройстве, у каждого работника доступ в Heaven[94], фонд стимулирования разворовывается мошенниками, а водителей убивают прямо в автомобилях. Салливан утверждал, что отправляя оперативников ГСС в Южную Америку, Индию или другие регионы, делал это для спасения чьей-то жизни. И его усилия быстро принесли результат; новый отдел по связям с правоохранительными органами, созданный Салливаном, помогал полиции расследовать преступления против водителей Uber, а случаи мошенничества упали более чем на тридцать два базисных пункта, что было невероятным достижением.
И все же ГСС и COIN у многих в компании вызывали недовольство. Людей взбесила масштабная зачистка внутренней электронной почты, групповых чатов и данных компании, проведенная под лозунгом «удаления ненужной информации» на всех уровнях корпорации. Некоторые в коллективе считали, что руководители Uber заметают следы, будто заранее готовятся к вызову в суд.
На некоторых азиатских рынках пришлось столкнуться и с проблемой взяточничества. Местные сотрудники считали коррупцию неизбежным злом, ценой, которую американской компании приходится платить за ведение бизнеса на чужой земле.
Огромной проблемой, например, стал случай в Индонезии, подробности которого раньше не публиковались. Создавая сеть в Индонезии для конкуренции с Grab, компания открыла «пункты зеленого света», которые представляли собой сборные передвижные станции. Там водители могли пройти техническое обслуживание, подать жалобу районному менеджеру и так далее. Проблема заключалась в том, что эти пункты размещались на окраинах, традиционно занятых спальными кварталами. Ночь напролет к зеленым станциям катили сотни автомобилей, водители загромождали улицы окраин, чем злили местных жителей. Вмешалась полиция, пригрозившая, что закроет пункты обслуживания Uber.
Вместо того чтобы переместить станции, местные менеджеры решили откупиться от полицейских. При появлении сотрудника полиции управляющий раскошеливался на взятку наличными, что-то около полумиллиона рупий, примерно равных тридцати пяти долларам США, и офицер уходил. Неудивительно, что полицейские регулярно наведывались в эти пункты.
Все знали, что начальники берут деньги на взятки из ящика для мелкой наличности, а также подделывают квитанции, чтобы включить их в расходы, подать в систему учета платежей и получить возмещение. Такое поведение до сих пор изучается министерством юстиции на предмет нарушения «Закона о коррупционной практике за рубежом».
С похожими проблемами компании познакомился той весной Эрик Холдер, юридическая фирма которого, Covington & Burling, уже провела сотни собеседований с работниками Uber в рамках подготовки своего доклада. Рейчел Уэтстоун предупреждала Каланика, что привлечение посторонних есть самый быстрый путь к потере контроля. Теперь ее пророчество претворялось в жизнь.
Каланик был встревожен, но его коллегам казалось, что он не до конца понимает всю серьезность положения. Если бы инвесторы узнали, какими темными, почти преступными делами занимаются сотрудники Uber, это наверняка бы отразилось на оценочной стоимости компании. Всего за три месяца Uber прошел путь от величайшего в мире инвестиционного проекта до бомбы замедленного действия стоимостью в 70 миллиардов долларов.
Не прошло и нескольких недель после того, как Трэвис Каланик уволил своего близкого друга и партнера Энтони Левандовски, а его уже заставляли расстаться с еще одним приятелем. Предполагалось, что Эрик Александер станет помощником Трэвиса Каланика. Вместо этого он выступил в роли ядра для сноса зданий.
Если Эмиль Майкл шел у Каланика под вторым номером, то Александер – под третьим. Это не означало, что он третий в очереди на пост генерального директора; Александер официально занимал должность президента по бизнесу в АТР, Азиатско-Тихоокеанском регионе, и отвечал за поддержание отношений по всей Азии. Этот парень знал, как связать вас с другими парнями. В беспощадных затяжных войнах на транспортном рынке Азии он представлял собой весьма ценный актив. Александер умел восстановить то, что разрушено.
Со временем он стал не просто ценным кадром, но превратился в друга. Когда Каланик с Майклом, находясь в Корее или Юго-Восточной Азии, отправлялись на ночь в город, Александер неизменно сопровождал их. Как и его босс, Александер посвятил свою жизнь Uber и каждую неделю проводил много часов в самолетах, путешествуя из одной страны в другую.
Когда в Индии в декабре 2014 года вокруг Uber разгорелся скандал с изнасилованием, Эрик Александер стал одним из первых, кому позвонил Каланик. Александер десантировался в регион и немедленно приступил к эффективным действиям, согласуя их с индийскими властями и прессой. В конце концов Uber сумел уладить дело с иском, выдвинутым женщиной против компании. И хотя деятельность Uber в районе Дели была временно приостановлена, уже к началу 2015 года компания вернулась на индийский рынок. Казалось, худшее позади.
Однако летом 2017 года техническая пресса раскопала, что Александер в рамках расследования случая с изнасилованием в Индии получил от одной юридической фирмы личное медицинское досье потерпевшей257. Александер увез эти документы с собой в США. Изучив их, юридический отдел компании коротко уведомил Каланика и других руководителей о ходе и результатах расследования.
Сразу после нападения возникло предположение, что, вполне возможно, изнасилования вообще не было и все это только часть заговора против Uber, организованного руководством Ola, главного конкурента Uber в Индии. Согласно заключению, сделанному со слов водителя и потерпевшей, у водителя имелось несколько учетных записей Uber, а аккаунт потерпевшей использовался разными людьми. У следователей возникли проблемы с установлением личностей, имевших отношение к каждому аккаунту. Они допустили возможность того, что эти лица могли инсценировать нападение.
Была еще одна точка преткновения. Согласно медицинскому досье, девственная плева молодой женщины осталась цела. Следователи пытались проверить истинность выдвинутых обвинений, но у Каланика именно этот факт застрял в голове. В разговорах с коллегами он то и дело возвращался к этой теме.
В апреле 2017 года «Нью-Йорк таймс» попросила Uber пояснить комментарий Каланика по инциденту с изнасилованием в Индии. Однако директор сказал сотрудникам отдела по связям с общественностью, что никогда не сомневался в правдивости претензий потерпевшей. В результате отдел отмел этот запрос как ошибочный и публикация не состоялась.
В начале лета Recode, сайт новостей в мире технологий, сообщил об открытии: Александер привозил досье с собой в Штаты. Recode уведомил о намерении опубликовать на следующий день целую статью. Не на пользу Александеру пошло и то, что он присутствовал на вечеринке в караоке-баре в Южной Корее вместе с Калаником и Майклом. Если бы об этом узнала общественность, судьба его была бы решена.