«Мы надеемся, что ты стал главным исполнительным директором не на два года, – сказал Салливан, глядя прямо на Хосровшахи. – Надеемся, что навсегда».
Он поднял бокал и произнес: «За здоровье».
Зал ответил бурными криками одобрения.
Эпилог
В течение следующих восемнадцати месяцев новый главный исполнительный директор Uber Дара Хосровшахи систематически уничтожал почти все, за что боролся его предшественник.
«Большая сделка» Герли сработала. Контроль Каланика над компанией был сведен почти к нулю. Взамен его отстранения от власти Хосровшахи получил фактическое падение оценочной стоимости Uber на 20 миллиардов долларов.
Первым делом Хосровшахи взялся за налаживание диалога с сотнями тысяч постоянных водителей, годами терпевших жестокое, пренебрежительное отношение. Ко времени вступления Хосровшахи в должность Uber прошла половину пути по программе «180 дней перемен» по улучшению отношений с работниками300. Проводившаяся под руководством Рейчел Холт и Аарона Шильдкроута, двух креатур Каланика, эта кампания включала расширенные туры, в ходе которых выслушивались жалобы и приносились извинения, а также нововведения и улучшения, о которых водители просили долгие годы. Одним из самых значимых новшеств явилось разрешение брать чаевые, что Каланик запрещал лично. После его отставки разрешение вступило в силу, и это вызвало радость у всех.
Также Хосровшахи начал набирать себе помощников. На место, где у Каланика работал Эмиль Майкл, Хосровшахи нанял Барни Харфорда, менеджера из Expedia, давнего своего коллегу, которому доверял. В Uber он стал главным операционным директором. Если Каланик сам распоряжался всеми финансами, то Хосровшахи пригласил Нельсона Чаи, бывшего руководящего работника из Merrill Lynch, и назначил его новым финансовым директором. Инвесторы надеялись, что он поможет Uber вернуться к нормам фискальной ответственности. Рональд Шугар, бывший главный менеджер оборонной фирмы-подрядчика Northrop Grumman, вошел в совет директоров Uber в качестве независимого председателя. До появления Хосровшахи эта должность в компании оставалась вакантной. А наняв Тони Уэста, бывшего помощника генерального прокурора в министерстве юстиции, Хосровшахи дал понять, что Uber собирается соблюдать законность и серьезно относится к своим обязательствам. Впервые за девять лет существования в Uber была сформирована надлежащая система корпоративного управления и появились механизмы и должностные лица, о которых Билл Герли так долго мечтал.
Затем Хосровшахи перекроил корпоративную философию компании. Некогда священные четырнадцать заповедей были заменены списком из восьми простых максим. Понятия вроде «заряженности» и лозунги типа «спеши всегда», рожденные в мозгу заносчивого молодого человека, отбросили. Их заменили набором довольно пресных трюизмов, касавшихся «одержимости клиентом», которую Джефф Безос сделал главным принципом своей компании, и приветствующих различия между сотрудниками. Самую важную норму Хосровшахи твердил почти на каждом выступлении для прессы и в телевизионных интервью в ходе своего расширенного извинительного тура в 2018 году:
«Мы делаем правильные вещи. Точка»301.
Новые ценности стали полным отрицанием всего связанного с предшественником Хосровшахи302. Если прежний босс был негодником, то новый босс славился честностью. Из-за теплой улыбки, залысин и пушистой бороды Дару Хосровшахи окрестили новым «Папой» Кремниевой долины303.
За одну ночь «Папа» появился почти всюду. На радио, в журналах и газетах, на Ютубе – во всех медиа, освещавших тему Uber, красовалась реклама с лицом Хосровшахи304. В 2018 году компания ассигновала полмиллиарда долларов единственно для восстановления бренда и реабилитации потрепанного имиджа. Uber широко закупала рекламные права в плей-офф Национальной баскетбольной лиги и финальных играх, в популярных телевизионных шоу, выходящих в прайм-тайм, и крупных изданиях, таких как «Уолл-Стрит джорнал».
Но, если не считать позитивного медийного контента, руководство компании старалось давать как можно меньше поводов для новостей. После почти целого года негативных заголовков про Uber, которыми пестрели печать, телевидение и Интернет, компания целенаправленно старалась казаться как можно более скучной.
«Уже 365 дней Хосровшахи совершенствует свой бренд занудства»305, – писал журнал Wired осенью 2018-го об итогах первого года работы главного исполнительного директора.
Имидж и связи с общественностью были делом немаловажным, но перед Хосровшахи стояла гораздо более трудная задача: обуздать неоправданные траты Uber и найти способ повысить рентабельность компании. Каланик годами не отчитывался в своих решениях по расходам. Например, он растратил миллиарды долларов в дорогостоящих войнах с другими фирмами по перевозкам на такси на разных континентах. Хосровшахи, долгие годы проработавший у Барри Диллера в InterActiveCorp, привык заниматься сложными математическими расчетами и иметь дело с бюджетами. Когда он увидел финансовый отчет Uber, весь испещренный красными чернилами, то начал урезать траты. Это означало продажу бизнеса в Юго-Восточной Азии фирме Grab, местному конкуренту-перевозчику, за 27,5 процента акций этой сингапурской компании. Если раньше Uber славился тем, что переманивает сотрудников у конкурентов, то Хосровшахи прекратил швыряться огромными зарплатами, чтобы заполучить талантливых инженеров из Facebook и Google.
Подразделение Uber, разрабатывавшее беспилотный автомобиль, на момент написания этой книги находилось в подвешенном состоянии[113]. Некогда оно являлось самой крупной брешью, в которую утекали финансы Uber, но занималось якобы жизненно важным для компании направлением в развитии.
После увольнения из Uber ныне опальный в Кремниевой долине Энтони Левандовски отнюдь не растворился в ночи. Он основал еще один стартап по беспилотным грузоперевозкам, Pronto.ai, который всего за 5 тысяч долларов поставлял дальнобойщикам готовый комплект оборудования для автономного вождения автомобиля. «Я знаю, что некоторые из вас, наверное, думают: он что, вернулся? Да, я вернулся»306, – писал Энтони в своем блоге, анонсируя новую компанию.
Свободное от стартапа время Левандовски посвятил созданию собственной религии: его церковь поклонялась, как божеству, искусственному интеллекту. Называлась она «Путь в будущее»307.
Сотрудников Uber устраивало положение вещей при Хосровшахи. Они радовались, что их компания перестала быть самой ненавистной Америке фирмой, как в 2017 году. На вечеринках с коктейлями снова можно было болтать без опаски. Но некоторые никак не могли отделаться от мысли: разве при Даре Хосровшахи Uber не собирается выкладываться по полной? Или Uber потеряла интерес к невозможному и больше не стремится к доминированию в мире? А ведь именно эти захватывающие перспективы в духе Трэвиса и привлекли многих в компанию.
Как сказал один бывший работник, «или Uber станет вторым Amazon, – компанией, доминирующей по всем направлениям своей отрасли, – или мы превратимся в еще один еВау».
Для Билла Герли жизнь стала заметно легче. В конце 2017 года он находился в здании фондовой биржи Nasdaq вместе с Катриной Лейк, предпринимательницей и гендиректором Stitch Fix, консультировавшей его немногим ранее в том же году. В тот ноябрьский день Лейк вместе со своим четырнадцатимесячным сыном впервые обратилась к новообретенным общественным инвесторам. Такими протеже, как Лейк, Герли гордился больше всего. Ей исполнилось тридцать четыре. Она боролась за каждый дюйм рынка, на который вышла со своим стартапом в возрасте двадцати восьми лет. Лейк ценила советы и указания Герли, но предпочитала следовать собственному чутью и выстраивала Stitch Fix как честную и открытую акционерную компанию.
С Калаником Герли этого добиться не удалось. Сделка с SoftBank прозвучала грустной кодой в отношениях основателя компании и ее инвестора, некогда считавших друг друга ближайшими союзниками и друзьями. А имиджу Benchmark как фирмы, «дружественно настроенной» по отношению к руководству корпораций, был нанесен невосполнимый ущерб.
И все же кое-что переменилось. В самые темные времена Uber Герли казалось, что весь бизнес компании обречен на крах. Он действительно думал, что десятки миллиардов долларов рыночной капитализации испарятся в один миг, и все из-за того, что Герли не удалось уберечь компанию от азартного безумца по имени Трэвис Каланик. И эта мысль не давала ему уснуть до поздней ночи.
Больше Герли не нужно было об этом заботиться. В последнее время он стал спать гораздо лучше.
В конце ноября 2017 года Джо Салливан находился в горах у озера Тахо со своей семьей. Салливан с дочерьми готовил праздничный обед на День благодарения, приходившийся на завтра. По традиции они проводили это торжество в своем семейном домике, в нескольких часах езды к северу от Сан-Франциско. Салливан готовил, одним ухом слушая телевизионную трансляцию футбольного матча, доносившуюся из соседней комнаты. Неожиданно из отдела кадров Uber пришло сообщение с просьбой чуть позже присоединиться к селекторному совещанию.
Салливан был неглуп. Руководители не просто так получают электронные письма из отделов кадров с просьбой срочно выйти на связь вечером накануне праздника. Он позвонил, отказался участвовать в совещании и спросил, что происходит.
Представитель отдела кадров объяснил: Uber увольняет его. Больше года назад в системе безопасности произошла утечка, в результате которой были похищены личные данные миллионов водителей, а Салливан не обратился в правоохранительные органы ни за советом, ни за консультацией. Он даже не уведомил власти о случившемся. Салливан и его команда потратили миллионы долларов на поиски хакера, заплатили вознаграждение за удаление данных и замяли это дело.
Для Салливана платеж был всего лишь частью программы «Охота за ошибками», то есть обычной для Кремниевой долины тактики, когда корпорации платят так называемым хакерам в белых шляпах (или «хорошим» хакерам) за обнаружение уязвимостей в системе безопасности компании. «Хорошие парни» находят их, указывают на них или ими пользуются, а потом уведомляют компанию. За их труды компания выплачивает хакерам вознаграждение; чем серьезнее уязвимость, тем щедрее выплата. Салливан заплатил этому хакеру, известному как «Проповедник», вознаграждение в 100 тысяч долларов. Он считал, что операция прошла успешно, раз удалось уладить дело, которое могло привести к катастрофическим последствиям.