«Ты там будешь в порядке, когда позовут? – спросил я, пытаясь заполнить неловкую паузу. – Там тебе не разрешат ходить туда-сюда!»
«Господи, я не знаю!» – воскликнул он с нервным смешком. В тот день во время дачи показаний, длившихся чуть меньше часа, он выпил почти четыре бутылки воды.
Каланик спохватился, словно вдруг вспомнил, что говорит с репортером.
«Мы можем поговорить не для печати?» – спросил он, явно желая поболтать, но опасаясь, что разговор не останется между нами.
Я дал обещание не разглашать нашей беседы и не нарушу его в этой книге. В том коридоре мы разговаривали минут десять, словно между нами существовали нормальные отношения, словно созданной им многомиллиардной компании не грозило поражение в суде, что могло повлечь за собой технологический и финансовый крах. Невзирая на все потрясения прошедшего года – его отставку, смерть матери, потерю практически всех друзей – Каланик сохранил способность пользоваться своим обаянием и живым, подвижным умом. Он остался собой и уверенно держался на ногах.
Мне было интересно, извлек ли он какие-нибудь уроки из последних девяти лет своей жизни. Член «Клуба трех запятых» был до неприличия, до омерзения богат. И теперь знаменит – или печально известен. Он пытался восстановить свой имидж, на самом деле стать «Трэвисом 2.0», новой версией самого себя. Мне говорили, что двумя месяцами ранее он встречал Рождество в Сент-Бартс – проводил дни с отцом, оправившимся от травм, полученных во Фресно, с братьями и сестрами. На Рождество они все оделись в праздничные пижамы и позировали для фото в аккаунте Каланика в Инстаграме. Ночами он уезжал на какую-нибудь яхту, пил и веселился с друзьями и моделями.
Я знал, что он занимается новым стартапом и сосредоточен на доставке еды и логистике. Мои источники сообщали, что Каланик в новой компании работает не меньше – если не больше, – чем в Uber, и кнутом щелкает не хуже. Он пригласил в нее многих уволенных из Uber, тех, кого заставили уйти в связи с докладом Холдера.
Каланик был миллиардером. Богатство Гаррета Кэмпа и Райана Грейвза превысило самые смелые их мечтания. Эти венчурные капиталисты должны были в скором времени сорвать большой куш со своих инвестиций. А к тому времени, когда Uber в 2019 году дебютирует на открытых рынках, в Кремниевой долине появится масса новоиспеченных миллионеров, которые присоединятся к ним, готовые благословить новую волну инноваций, вложить деньги в следующую эру новых стартапов. Я думал о том, появится ли вскоре новое поколение протеже Трэвиса Каланика. И что они будут думать о взлете этого руководителя, о том пути, который он прошел, чтобы забраться наверх?
Заканчивая разговор, мы с Калаником еще раз пожали друг другу руки. Он отошел от меня и сквозь стеклянные вставки закрытых дверей посмотрел в зал.
«Господи», – сказал Каланик, не отрывая взгляда от зала заседаний. Его голос в тихом коридоре прозвучал довольно громко; он обращался то ли ко всем, то ли ни к кому. «Такое чувство, что мы в туннеле на стадионе прямо перед Суперкубком», – произнес он и тихо рассмеялся.
Не сводя глаз со свидетельского места в зале суда, он начал медленно поднимать руки над головой, словно готовился пробежать к нему по проходу. Он ждал, когда приставы откроют ему двери и впустят внутрь.
«Я готов», – произнес Каланик.
Постскриптум
После нескольких месяцев домыслов Uber объявил, что проведет первичное размещение акций в мае 2019 года. Lyft дебютировал на открытых рынках несколькими неделями ранее со стартовой ценой 72 доллара за акцию. В день открытия торгов цена подпрыгнула, затем стабилизировалась у отметки в 78 долларов. Uber метил гораздо выше.
Готовясь к размещению акций, компания наняла Morgan Stanley и Goldman Sachs для продажи своих публичных акций инвесторам, исходя из заоблачной оценочной стоимости Uber в 120 миллиардов долларов, что составляло почти в два раза больше, чем на последнем раунде частного финансирования.
Предоставляя услуги Uber, банкиры не оставили без внимания компенсационный пакет генерального директора. До ухода Хосровшахи из Expedia он был самым высокооплачиваемым главным исполнительным директором среди всех открытых акционерных обществ Америки. Приняв приглашение Uber, он оставил в Expedia десятки миллионов долларов в акциях, не перешедших окончательно в его собственность. Чтобы компенсировать эту потерю, Хосровшахи выторговал себе изрядную прибавку за переход в Uber: если он в должности главного исполнительного директора поднимет оценочную стоимость Uber выше 120 миллиардов долларов и удержит эту рыночную отметку более 90 дней, то получит громадный гонорар – более 100 миллионов долларов. Банкиры из Morgan Stanley и Goldman Sachs приняли к сведению эту цифру и нацелились на достижение сомнительной отметки в 120 миллиардов долларов.
Но за месяцы, предшествовавшие большой вечеринке по случаю выхода Uber в свет, высокие ожидания банкиров столкнулись с реальностью. SoftBank, предполагаемый союзник Uber, принялся финансировать его конкурентов на самых быстрорастущих рынках, таких как Латинская Америка и различные отрасли доставки продуктов питания. Инвесторы присмотрелись к деталям, и оказалось, что статистика Uber выглядит не так уж радужно. За недели «роудшоу» (периода, в течение которого инвестиционные фирмы принимают решение, покупать акции данной компании или нет) стало ясно, что Uber не получит 120 миллиардов долларов.
Когда утром 10 мая 2019 года Хосровшахи со своим окружением прибыл на Нью-Йоркскую фондовую биржу, площадку уже заполнили банкиры и маклеры. Давние сотрудники Uber и даже некоторые водители с самым длительным стажем работы тоже явились по приглашению компании. Сотрудникам раздавали черные фирменные кепки и футболки Uber, пока они вводили свои первые заказы на покупку и продажу в компьютеры, размещенные на площадке биржи. Поставщики закусок несли подносы с бигмаками, картофелем фри, картофельными оладьями – Uber заключил крупную сделку с McDonald’s на поставку провизии для UberEats. Все было готово для начала продаж акций Uber.
В последние дни перед знаменательным событием возникло некоторое напряжение. Хосровшахи попросил Трэвиса Каланика не присоединяться к нему на балконе во время утренней церемонии звонка, которым открывались торги на бирже, и это возмутило Каланика. В прессу просочилась новость, что эти двое не поладили, и люди задавались вопросом, появится Каланик или нет. Однако он появился, приехал как раз ко времени раннего завтрака и вместе с действующим генеральным директором прилюдно закопал томагавк войны. Хосровшахи назвал Каланика «предпринимателем, какие появляются раз в поколение», и все присутствующие согласились с ним.
За завтраком Хосровшахи пригласил Каланика выйти вместе с ним, Гарретом Кэмпом и Райаном Грейвзом для приветственных аплодисментов. Пройдет несколько часов, и акции Грейвза будут стоить 1,6 миллиарда долларов, а цена пакета Грейвза составит крупную сумму в 4,1 миллиарда долларов. Доля Каланика будет больше: после заключительного звонка его акции в компании оценят в 5,4 миллиарда долларов. Три человека, сделавшие Uber тем, чем он являлся на протяжении десяти лет, стали миллиардерами. А еще они стали гораздо более замкнутыми. Вскоре после завтрака Каланик без лишнего шума уехал, оставив Хосровшахи в центре внимания; до выброса акций на рынок оставалось еще несколько часов.
Хосровшахи с командой руководителей собирался приступить к первой своей распродаже; их окружала толпа сотрудников, трейдеров, фотографов и репортеров. Главный исполнительный директор взглянул на мониторы, рассчитывая увидеть, какой будет цена. Накануне вечером Uber установила цену первичного размещения в 45 долларов за акцию, ниже первоначальной и желательной, но с дальним прицелом на значительный скачок первого дня распродажи, первичный всплеск, который, как объясняют банкиры клиентам, порождается стремлением к быстрым покупкам. С ценой в 45 долларов банкиры рассчитывали, что торги сразу начнутся с отметки хотя бы на несколько долларов выше.
Этого не произошло. Минуты утекали, и сумма начала падать – 44, 43 и, наконец, 42 доллара, цена первого официального публичного размещения. Хосровшахи помрачнел. По площадке, только что охваченной радостным возбуждением, побежал шепоток. Uber открывал торги по цене ниже заявленной стоимости. Это было неслыханно, особенно для акций технологической компании, которые в первый день размещения, как правило, значительно дорожают. К концу дня в долларовом выражении Uber потерял больше, чем любая другая американская компания при первичном размещении акций на Уолл-стрит с 1975 года. Выход в свет закончился для Uber катастрофой.
Почти сразу пошли разговоры о том, что рыночные оценки, проводимые частными лицами, вышли из-под контроля. Многие задавались вопросом, приведет ли Uber в чувство такое жесткое столкновение с реалиями Уолл-стрит. Говорили, что, не имея четкого плана повышения прибыльности, неразумно предлагать свои акции инвесторам на открытом рынке и терять на этом миллиарды долларов. Инвесторы Кремниевой долины гадали, не станет ли провальный дебют Uber предвестником тех трудностей, с которыми встретятся многие другие технологичные компании при первичном размещении своих акций.
Со своей стороны Хосровшахи старался сохранять оптимизм. Тем же вечером, во время вечеринки на площадке фондовой биржи, когда в прессе уже появились заголовки о провальном размещении акций Uber, он произнес тост. Держа в руках бигмак и бокал с шампанским, он попытался воодушевить своих сотрудников (многие из них владели значительным количеством подешевевших акций).
«Пришло время проявить себя, – сказал Хосровшахи присутствующим. – Через пять лет технические компании, которые придут проводить свое первичное размещение акций, будут стоять на этой самой площадке и смотреть, чего мы достигли». – Настроение было мрачное, но Хосровшахи изо всех сил старался подбодрить подчиненных.
«Они скажут: „Черт возьми. Я хочу быть как Uber“».