По данным Меки, работой против советского посольства и мексиканских коммунистов занималась группа, возглавляемая Даниэлем Фордом. Это был человек Гувера из Специальной разведывательной службы. Штаб-квартира СРС находилась на авениде Чапультепек, № 153. Среди мексиканских агентов Форда выделялся капитан Маровер из военной полиции. Ему было 55 лет. Достаточно образованный, хамелеонистый, он умел легко сходиться с людьми, и потому использовался как вербовщик. В донесениях нередко допускал преувеличения и подстрекательство: «Мне коммунистов не жалко».
В числе помощников Форда Мека назвал испанца Дурана, с которым регулярно общался и неплохо изучил его. На одну из встреч с Тарасовым Мека принёс письменный «доклад» о нём:
«Экспедито Дуран Фернандес, 38 лет, рост 177, худой, болезненного вида, каштановые волосы, аккуратно подстриженные усы, золотой зуб в верхней челюсти. Женат. Состоял в Федерации анархистов Иберии, был мэром Хероны в Каталонии. Называет себя человеком демократических убеждений. Прибыв в Мексику, пристроился в штат министра внутренних дел Алемана, став одним из его порученцев. В настоящее время является старшим в агентурной группе ФБР из семи человек. Для выполнения заданий используются три автомашины. Оперативные встречи проводятся в респектабельных кафе – Тупинамбо, Париж, Папагайо, Бейтис. Дуран с фанатизмом относится ко всему, что имеет отношение к тайным операциям. Дома хранит личный архив о нацистах и фалангистах, располагает фотолабораторией, аппаратурой для тайного прослушивания.
Дуран рассказывал, что в США действует сеть спецшкол ФБР. Сам он находился на переподготовке в Сан-Антонио. За последние месяцы Гувер добился заметного увеличения штатов. Слушатели проходят теоретический курс в течение 7 недель: их обучают радио, системе идентификации, шпионажу и контрразведке. Затем 12 недель практики. Обычно их направляют в Мексику. В Сан-Антонио хранятся оперативные учёты на 14 тысяч испаноамериканцев, есть также данные на немцев, японцев, русских. Можно представить, насколько обширна центральная картотека ФБР».
Дуран поведал Меке Санчесу, что в контракте, который он подписал с ФБР, отмечено, что ему не будут давать задания против испанцев, мексиканцев и революционных организаций. Из этого Мека сделал вывод, что Дуран пытается этим подчеркнуть свою принципиальность в столь щекотливых вопросах. И ещё испанец считает «неблагородной» слежку американских и мексиканских секретных служб за советским посольством и компартией Мексики. При этом заметил: «Не думаю, что американцы преуспели в работе против советской разведки, поскольку русские давно ведут активную тайную войну. Приобрели ценный опыт. Если бы американцы занялись этим раньше, война не застала бы их врасплох, и они не получили бы Перл-Харбора. Сейчас американцы изучают опыт зарубежной службы НКВД, усиленно рассылают агентов по всему миру и, конечно, в карибские и южноамериканские страны. Кадры также готовятся для освобождённых зон Европы и для работы в СССР».
Однажды Дуран как бы невзначай обронил: «Если бы русские хотели получить ценные материалы по работе американцев против Советов, то им стоило бы проникнуть на квартиру агента Рикардо из группы Форда на улице Паравийо № 64».
Мека Санчес прокомментировал:
«Не исключаю, что Дуран рекомендовал это из лучших побуждений, но в таких случаях надо предполагать самое худшее, вплоть до хитроумно подготовленной ловушки»[35].
По просьбе Тарасова Мека Санчес навёл справки о Карлосе Ромеро. Он был одним из тех, кто навязчиво посещал посольство после его открытия, – часто без серьёзных причин. Резидент знал Ромеро по Испании и не исключал, что тот мог что-то знать о его прошлой деятельности:
«Ромеро – бывший военный. Когда началась гражданская война, находился в резерве в чине капитана. Принял сторону Республики. Был командиром 2-го корпуса. Под предлогом нехватки вооружений наладил работу двух литейных заводов, на которых отливались мортиры. Их Ромеро продавал правительству через посредников-снабженцев корпуса, которым командовал. То есть, даже в обстоятельствах борьбы с Франко преследовал корыстный интерес. Бежал во Францию после поражения. Остался в занятом немцами Бордо и организовал там производство сорочек и нижнего белья для немецкой армии. Был арестован за продажу изделий частным лицам и спекуляцию. Сумел выкрутиться и перебраться в Мексику.
В Мехико редактирует журнал «Дефенса», собственник которого – подполковник Луис Виньялс Карси, – шеф адъютантской службы президента Мексики. В своей компании Ромеро любит порассуждать о «призраке коммунизма». При несогласии с его тезисами, обвиняет такого человека в принадлежности к коммунистической агентуре или в шпионаже. Ромеро порядочный интриган. Сейчас «копает» под начальника разведывательной службы Мексики. Дескать, и сам начальник, и некоторые его помощники, – на самом деле являются ненадёжными людьми, которые «делятся» с русскими секретными документами. Предел мечтаний Ромеро – местечко советника в мексиканской разведке».
Тарасов добавил несколько строк к донесению Меки: «С Ромеро я был знаком по Испании. Он, будучи командиром 2-го корпуса, который занимал фронт непосредственно в Мадриде от Национального дворца до площади Монклуа, часто общался со мной, бывал по делам, обедал и т. п. В Мехико я до сих пор удачно избегал встреч с ним, хотя он заходил в посольство за материалами для журнала «Дефенса». Уже находясь в Мексике, Ромеро написал книгу, в которой поведал, что был арестован гестапо на территории Франции за испанские дела и подвергался пыткам. Он всегда тяготел к литературным преувеличениям. О личности Ромеро я проинформировал Уманского, и он распорядился больше его не принимать».
В посольство приходили письма, как правило, анонимные, предупреждающие о возможной опасности. В 1943–1944 годах от доброжелателей поступило десятка полтора подобных «сигналов». По содержанию отдельных посланий можно было сделать вывод, что авторы имели доступ к информации закрытого характера. Вот одно из таких предупреждений:
«Сеньор Посол! Вчера в посольство в качестве посетителя вошёл г-н Бернардо Вандали в сопровождении Георга Ульриха Реме, который является немецким шпионом. Родился он в Германии, где находятся сейчас его жена и ребенок. До войны Реме работал в Берлине в «Америкен Экспресс Компани». Был близким другом д-ра Блоха, руководителя германской разведывательной службы. В США был сотрудником германского консула Фрица Видемана в Сан-Франциско (до его высылки из США). В Мексику прибыл в июне 1941 г. Находился в контакте с немецким послом. Реме ежемесячно получал деньги из посольства Германии, сейчас получает их по другим каналам. Он стремится расширять источники информации в правительственных кругах, интересуется военными портами Веракрус и Акапулько. Связь с Германией поддерживает через Швецию с помощью Роберто Эйзенбаха, который живёт неподалёку от Парка Чапультепек. Он же хранит деньги Реме, который снимает квартиру на ул. Република-дель-Сальвадор. В случае проверки деятельности Реме надо проявлять осторожность. У него есть свои люди в МВД. Он натурализовавшийся американец и имеет паспорт США. Известно, что Реме хранит в своей квартире много компрометирующих документов».
Содержание этих писем обсуждалось в резидентуре. Не осталось без внимания, что в письмах постоянно упоминались секретные или компрометирующие документы, хранящиеся по месту жительства предполагаемых немецких шпионов и агентов. Тарасов не без иронии оценил этот факт: «Примитивная повторяющаяся наживка. Пытаются заманить в ловушку, чтобы взять с поличным. Скорее всего, это американцы из ФБР осваивают навыки контрразведывательной работы».
«Конкуренты» в Мексике: у всех своя игра
Тарасов при каждой возможности ходил на приёмы в посольства западных стран – «конкурентов». Прекрасная возможность «нащупать» идеального кандидата для «контрактации». Надо было лишь внимательнее всматриваться, прислушиваться, использовать «подсказки» уже имеющейся агентуры. Подсказки могли быть разными, но главным в них должен быть мотив, из-за которого кандидат пошёл бы на «неформальный» контакт с советским дипломатом.
Среди западных «конкурентов», конечно, имелись тайные поклонники СССР и Сталина. Но, разумеется, тайные симпатии – это далеко не всё, для «контрактации» необходима основа. Самая проверенная основа для западников, далёких от коммунистических идеалов, – это деньги. Тарасов знал по опыту товарищей из разведки и своему собственному, что чем больше предлагалось денег перспективному кандидату, испытывающему нужду в финансовых средствах, тем проще проходила «контрактация». Кандидат из американцев, как прописано в «плане-задании», был бы идеальным вариантом, но помимо американцев обретаются в Мехико французы, англичане и их «попутчики», типа поляков и «разных прочих шведов». Для начала Тарасов решил «прощупать» именно поляков.
Заметными фигурами в польской колонии в Мексике были Владислав Нейман и Генрих Стебельский. Агент «Ковбой», используя свои связи в МИД Мексики и эмигрантской среде, подготовил для Тарасова характеристики на них, и резидент для большей рельефности добавил своих «штрихов», с учётом ситуации, сложившейся в международных делах по «польскому вопросу».
В отношении Неймана, польского посланника, сомнений не было – для «контрактации» не подходит:
«Он старый член Польской социалистической партии, крайне правого крыла. Крещёный еврей. Непримиримый враг СССР. Здесь, в Мексике, выдаёт себя за заслуженного польского патриота, всегда боровшегося против захватнических тенденций Москвы и «разлагающего» влияния польской компартии. Выступает против Ванды Василевской и называет её позором Польши, хвалится тем, что всегда боролся против неё. Нейман закрывает глаза на антисемитскую агитацию в лагере польских беженцев, прибывших из СССР. Полякам-евреям запретил жертвовать в пользу СССР, угрожая нарушителям включением в «чёрный список. Несмотря на решение польского правительства в Лондоне о восстановлении в гражданстве поляков – политических эмигрантов, польским участникам интербригад в Испании в этом отказывают. Нейман следует этим курсом, общаясь с интербригадовцами в грубой издевательской форме. Занимается крупной торговлей серебром, которое отправляет в США, используя дипломатическую почту. Американцы ему не мешают, и это ясно показывает, что он их человек».