Как-то на совещании у посла Гаранин затронул вопрос о частых звонках активистов кубинской компартии в миссию: «Об этом наверняка докладывают Батисте, а он очень боится заговоров и покушений. Американцы его настраивают против нас: мол, красные готовят переворот. Надо сократить до минимума такие звонки, и реже встречаться с коммунистами в самой миссии. Подобные контакты опасны и за её пределами. Любую встречу с партийными деятелями враги могут истолковать превратно. Во враждебной нам газете «Диарио де ла Марина» подобные намёки звучат постоянно».
«Если мы откажемся от помощи коммунистов, – сказал Нора Чегодаева, – работа по организации кампаний солидарности и сбору средств для Красной армии пойдёт под откос. Надо всё делать открыто, тогда и подозрений не будет».
Охота за нацистской агентурой
Ещё в Москве, готовясь к командировке, Гаранин ознакомился с материалами ТАСС об аресте в Гаване «нацистского шпиона» Хейнца Августа Лунинга. Судя по публикациям, это был матёрый агент, который руководил разветвлённой сетью информаторов и саботажников в странах Центральной Америки и Карибского бассейна. Сведения, которые поступали от Лунинга, использовались для наведения германских подводных лодок в Атлантике на суда союзников. По совокупности совершённых преступлений Лунинг был приговорён к смерти и казнён.
Едва освоившись в Гаване, резидент решил выяснить, насколько масштабно действуют нацисты на Кубе. Оказалось, что после казни Лунинга на острове не задержали ни одного гитлеровского агента. Но продолжают ли свою работу разведывательные сети Рейха? Складывалось впечатление, что сообщники Лунинга были своевременно предупреждены об опасности и затаились. Чтобы оценить ситуацию, Гаранин поручил «Асе», проверенному агенту с опытом работы в Испании (о ней речь впереди), «в предельно осторожной форме» затронуть этот вопрос в разговоре со своим поклонником, заместителем начальника полиции полковником Бенито. Интерес к столь специфической теме можно прикрыть намечаемой поездкой в США. Насколько безопасно пароходное сообщение? Нет ли угрозы со стороны других «лунингов», способных подложить бомбу или направить на пароход гитлеровскую подлодку?
«Ася» встретилась с Бенито и выяснила, что нет никакой уверенности в том, что гитлеровская агентура на Кубе нейтрализована. Бенито в «строго доверительной форме» сказал, что виноват в этом его прямой начальник – шеф полиции Мануэль Бенитес. Отдал приказ об аресте Лунинга и спугнул его сообщников. Бенито не мог удержаться от сильных выражений по адресу начальника: «Жалкий актёришка! Позёр! Эксгибиционист!» В общем-то, он не преувеличивал. Бенитес и в самом деле был самовлюблённым, эгоистичным типом, который в свои молодые годы пытался сделать артистическую карьеру в Голливуде, но дальше второстепенных ролей не пробился.
Гаранин навёл дополнительные справки и установил, что дело Лунинга вели совместно Федеральное бюро расследований Кубы, американское представительством ФБР на острове (Секретная разведывательная служба – СРС) и английская резидентура МИ-6. В деятельности Лунинга было ещё много неясного, когда Бенитес отдал приказ о его аресте. Полиция нагрянула к дому № 366 на улице Теньенте Рей, в котором жил немецкий шпион, при полном свете дня. Операцией руководил сам Бенитес, в свиту которого входило несколько газетных репортёров. Дело Лунинга прославило шефа полиции, но поставило крест на планах СРС и МИ-6 использовать немца в качестве «двойного агента» в оперативной игре с абвером.
Допросы Лунинга шли несколько месяцев. В кубинской прессе о нём писали много, с изобилием подробностей. Из публикаций можно было сделать вывод, что он рассказал всё, что знал о функционировании центра абвера в Гамбурге, где проходил подготовку, о каналах заброски агентов в латиноамериканские и карибские страны. Лунинг сообщил о своих контактах на Кубе, в США, Доминиканской республике, Чили и других странах.
Гаранин отыскал публикации о нём, внимательно просмотрел и сделал вывод, что «зловещий шпион Гитлера», расстрелянный в Замке Принца, не такой, в принципе, зловещий.
«Слишком много пропаганды во всём, что говорят о Лунинге, – сказал он Мельникову, – и очень подозреваю, что заурядного окуня пытаются выдать за хищную акулу».
Гаранин вытащил одну из газетных вырезок:
«Вот пример! Автор – Рафаэль Миральес, хорошо знакомый мне сеньор Миральес. Эту статью он написал до отъезда в Москву на должность атташе по печати посольства Кубы. Название – «Суд над нацистским шпионом». Вот пара абзацев: «В один из дней 1936 года Август Лунинг, в паспорте которого имелась отметка о его профессии коммерсанта, выехал из Германии в числе многих других «туристов», которых Рейх направлял в Америку. После двух лет путешествий по Новому свету и знакомства с нашим образом жизни, он вернулся на родину. В штаб-квартире нацистского шпионажа появился ещё один увесистый доклад, составленный агентом Лунингом. В очередной путь Лунинг отправился в сентябре 1941 года с паспортом гражданина Гондураса. Он представился еврейским беженцем и открыл в Гаване лавку модной одежды для прикрытия своей подлинной деятельности. Лунинг приобрёл радиодетали, которые использовал для сборки передатчика и установления связи с Германией и нацистскими шпионами в странах Америки. С помощью шифров, он направлял в Лиссабон и Испанию письма коммерческого содержания, под безобидной внешностью которых скрывалась ценная информация о морских караванах, военных базах, переброске войск и прочие шпионские данные. Однажды удача ему изменила, и Лунинг попал в руки полиции… На скамье подсудимых этот человек, уверенный в своём арийском превосходстве, заметно сник. Ещё недавно он без колебаний обрекал на смерть беззащитных моряков, но теперь думал только о том, как спасти свою жизнь. Август Лунинг! Ты был безжалостен к кубинским морякам с «Мансанильо» и «Сантьяго-де-Куба». Поэтому готовься к неизбежному наказанию, памятуя о том, что сироты, жёны и родители наших моряков безутешно оплакивают смерть близких, которых ты отправил на морское дно».
Взяв карандаш, Гаранин подчеркнул сомнительные места в статье и набросал свой комментарий:
«Похоже, что Лунинг был завербован абвером не в 1936-м, когда посещал США и Латинскую Америку по личным и торговым делам, а в июне – июле 1941 года. Радиопередатчик, обнаруженный у него на квартире, был в нерабочем состоянии. Поэтому он вряд ли виноват в гибели кубинских судов. Лунингу приписывают то, чего он не делал или не успел сделать. Тайнописные послания, направляемые обычной почтой, из Гаваны доходят до Португалии и Испании за три-четыре месяца. За такой срок любая информация устареет, а корабли вернутся в порты приписки! Мне кажется, что этому немцу просто не повезло. Полиции нужно было доказать, что она успешно борется со шпионами Рейха. Подвернулся Лунинг, и его превратили в матерого аса нацистской разведки».
Свою версию о Лунинге Гаранин высказал английскому вице-консулу Гарольду Риддлу, с которым познакомился на мероприятии в поддержку второго фронта. Риддл занимался пропагандой: рассылал информационные письма и бюллетени. Гаранина удивляло, что англичанин сочинял стихи на русском языке в честь СССР и даже нарисовал картину «Сталинград – кладбище фашизма». Неужели не притворяется? При каждом удобном случае Риддл напоминал, что в годы гражданской войны находился в Испании и, несмотря на запреты начальства, помогал республиканцам. Гаранина заинтересовал «либерально-прогрессивный» англичанин, которому он дал кодовое имя «Пинтор».
Тема Лунинга в общении с Риддлом представлялась Гаранину нейтральной: дела «давно минувших дней», более года прошло после казни немецкого агента. Поэтому, встретившись с англичанином в одном из баров в районе порта «для налаживания союзнических связей», Гаранин упомянул в беседе Лунинга:
«Немцы послали его на Кубу, потому что не имели лучшего кандидата. Видимо, плохи у них дела. В «Ридерс-Дайджест» есть статья о Лунинге, какой он опасный и безжалостный, но я прочёл и не испугался. Много внешнего драматизма, эмоций, но мало убедительных фактов».
Риддл испытующе взглянул на Гаранина, посмотрел по сторонам, придвинул к себе бокал с пивом:
«Скажу по дружбе, доверительно. Первыми на след Лунинга вышел центр английского почтового контроля на Бермудах. Они обнаружили письмо с тайным текстом симпатическими чернилами. Об этом сообщили американцам, а они – уведомили кубинскую полицию. Занимался поисками отправителя письма начальник контрразведки Мариано Фагет. Он хорошо подготовлен, аналитик. Других таких профессионалов на Кубе нет. С ним было легко работать. Но всю славу разоблачителя нацистов присвоил Бенитес. На мой взгляд, тёмная и ненадёжная личность, опасный карьерист. Надеется, что Батиста выберет его преемником. Бенитес провозгласил себя главным охотником за нацистами на острове, обхаживает американцев, но по сути, это беспринципный тип, который чувствовал бы себя комфортно и в компании нацистов. Что касается Лунинга, то, я думаю, он заслужил свою участь, поскольку до самого ареста выполнял задания абвера. Плохо или хорошо выполнял – это другой вопрос».
На отчёт Гаранина о встречах с «Пинтором» из Центра ответили коротко: «Контакт с ним нецелесообразен». Резидент принял это к сведению: в Москве виднее, кто целесообразен, а кто нет. Возможно, Гаранин так никогда и не узнал, что в МИ-6 разведывательными операциями в Испании и Португалии, а также в странах Латинской Америки и Карибского бассейна, руководил в то время Ким Филби, агент советской разведки. Он был в курсе текущих дел Гарольда Риддла, и потому оперативная работа с ним в Гаване действительно не имела смысла.
Впрочем, Гаранин продолжал изредка встречаться с Риддлом на приёмах и в «аристократическом клубе», членом которого стал с разрешения Центра. Англичанин увлекался популярной на Кубе игрой в домино и, приглашая Гаранина за стол, всякий раз говорил: «В Гаване, где ничего не происходит, эта игра – самый лучший способ дожидаться разгрома Гитлера». Как-то вице-консул напомнил о себе, прислав в миссию книгу Алана Чейза, недавно изданную в Гаване, – «Фаланга. Секретная армия оси в Америке». На титульном листе Риддл написал по-русски: «Другу Фёдору – с лучшими пожеланиями. Тут есть о Лунинге. Очень патетично и патриотично!»