Поодаль, около расположившихся под тенью деревьев солдат, собрались кучки разного народа и туземцев, а также баб-солдаток, провожающих своих мужей. Некоторые из них громко выли и причитали.
Раздался сигнал сбора.
Отряд быстро построился. Впереди поскакал разъезд казаков, за ними, под звуки марша и грохот барабанов, на расстоянии видимости двинулся авангард, а за ним потянулся весь отряд. Раздалась походная песня с залихватским присвистыванием:
Слушай, братцы, мой приказ:
Поведу в поход я вас,
Как скомандую ать-два,
Запевайте «Соловья»!
Соловей-соловей, пташечка,
Канареечка жалобно поет.
Раз поет, два поет, три поет,
Канареечка жалобно поет…
Экспедиционный отряд бодро, с песней, в полном походном порядке зашагал по пыльной дороге, пролегающей то по широко раскинувшейся степи, окаймленной высокими снежными горами, то узкими улицами пыльных туземных кишлаков.
Глава VIIСандхёрст – Малаканд. 1893–1896 гг
В провинциальном британском городке Сандхёрст, где располагалось Королевское военное училище, младший лейтенант Уинстон Джилрой, накануне получивший свой первый офицерский чин, стремясь с завязанными глазами проложить на карте мира свой дальнейший жизненный и служебный путь, попал карандашом в британское Припамирье. Грифель, скользнув по Гиндукушу, остановил свое острие у истоков Инда.
«Что ж, – подумал Джилрой, сняв с глаз повязку, – Британская Индия не самый плохой плацдарм для приобретения жизненного опыта и финансового благополучия. Судьба лишь указала мне направление, а омою ли я свои ботинки в водах Инда или нет, покажет время. Я молод и силен. Все в моих руках», – заключил он, и аккуратно сложив карту, словно самую дорогую свою реликвию, вложил ее в желтую кожаную папку, подаренную отцом за успешное окончание училища.
Но как ни стремился младший лейтенант Джилрой, ему так и не удалось сразу же после окончания училища послужить в далекой и сказочной Индии. По приказу командования он успел повоевать не только в Европе, но и в Африке, прежде чем фортуна повернулась к нему лицом. В далеком индийском Припамирье началось формирование Малакандской армии, основная задача которой была – выставление фортов для охраны пути из Ноушера, где стоял крупный британский гарнизон, до Читрала, крупного селения на севере Индии, граничащего с Россией.
Получив разрешение командования и заручившись письмом отца к его старому полковому товарищу лейтенант-полковнику Брюсу, Джилрой быстро собрал необходимые в походе вещи и, сопровождаемый отцом, отбыл в порт, откуда огромный белый пароход уходил в далекую и неведомую Индию. На прощание отец неожиданно сунул Джилрою сотню фунтов и назидательно сказал:
– Всегда помни, сын, что выше чести, чем быть подданным Британской империи, – нет! Где бы ты ни был, какие бы приказы не выполнял, знай главное – империя жива, пока расширяется. Ей просто необходимы новые земли, и неважно, кто там и как живет. Все должны подчиняться нашим законам. А для того, чтобы держать народы в узде, все средства хороши. Если надо, будь жесток, безжалостен к бунтовщикам, но любыми средствами приведи их к повиновению. Только тогда ты добудешь славу и деньги! А Бог и король простят все твои прегрешения! Поверь, сынок, своему отцу, который отдал службе в Индии свои лучшие годы и не прогадал!
Во время продолжительного путешествия к берегам крупнейшей британской колонии Джилрой часто думал над словами отца. Вроде все было сказано правильно. Но что-то в этом напутствии его смущало. Правда, он так и не добрался до истины, решив поразмыслить об этом позже.
По прибытии в Бомбей младший лейтенант Джилрой направился по адресу, указанному в письме отца. Но лейтенант-полковника Брюса там не оказалось. Он был назначен командиром полка в Ноушеру. В этот период на севере Индии шло брожение горцев, которое, по сообщению местной печати, вот-вот могло перерасти в мятеж. Недовольные политикой, проводимой британцами, стремящимися во что бы то ни стало присоединить к своей индийской колонии все новые и новые территории, свободолюбивые горцы частенько нападали на английские форты, защищавшие дороги и перевалы. Из разговоров с офицерами, с которыми Джилрой ехал на паровозе в Ноушеру, он понял, что британская экспансия на Восток осуществлялась так бездарно и жестоко, что привыкшие к свободе горцы взялись за оружие, чтобы отбить всякое желание «неверных» соваться к ним «со своим уставом».
Лейтенант-полковник Брюс, прочитав письмо своего старого боевого товарища, задумался:
– Могу оставить вас здесь, – предложил он. – Вот уже второй месяц у меня взводом сипаев командует сержант. Так что место взводного у меня свободно. Но предупреждаю – в Ноушере вы карьеры не сделаете.
– Отец советовал мне поступить в Малакандскую армию.
– Ну, что ж, узнаю майора Джилроя – старого вояку. Он никогда не отлынивал от настоящего дела. Совет его, конечно, хороший, но пока невыполнимый. Хотя… – Брюс задумался. – Через полгода в Малаканд направляется пополнение. Мне приказано направить туда взвод сипаев. Если желание ваше к этому времени не изменится, то я порекомендую начальнику отряда вас как командира взвода сипаев, проверенного в боях.
– О, я бы с удовольствием принял участие в схватке с туземцами, – восторженно произнес Джилрой.
– Это дело не заставит вас долго ждать. Не проходит и недели, чтобы горцы не нападали на наши форты.
– Я согласен! – твердо сказал Джилрой.
Городок Ноушера и его казармы были той базой, откуда осуществлялись все операции малакандской действующей армии. Он был расположен на индийской стороне реки Кабул, в шести часах езды по железной дороге от Равалпинди. От Ноушеры до Малакандского прохода и его лагерей вела дорога длиной сорок семь миль.
В трудах, заботах и коротких стычках с туземцами прошли полгода. За это время Джилрой близко познакомился с туземными жителями, принявшими британское подданство, местными говорами и обычаями. Жаркое солнце и горный ветер навели на его чело тот налет темно-коричневого глянца, который сразу же отличает ветерана от вновь прибывшего с берегов Туманного Альбиона новичка.
В назначенное время, ранним утром, из Ноушеры вышел многочисленный отряд и, переправившись к полудню через бурную реку Кабул, прибыл в форт Мардан, находящийся в пятнадцати милях от города. Дальше начинались горы. Преодолев горную речку Джелалу, приток Кабула, караван остановился в небольшом глинобитном форте, который, по словам начальника отряда лейтенанта Маккензи, в случае войны с туземцами за короткое время мог превратиться в огромный лагерь, окруженный окопами и рвами. Сменив пони, подразделения продолжали путь. Чем выше поднималась колонна, тем беднее становилась растительность. Вскоре она исчезла совсем. Вся местность вокруг стала красно-бурой, безжизненной. Впереди поднималась стена холмов, темная и зловещая. Изнывая от жары, отряд добрался до Малакандского прохода – огромной расселины, словно острым ножом рассекающей горбушку горного хребта. Из глубины ее дохнуло прохладой, и пони, предчувствуя отдых и кормежку, пошли веселее. Наконец колонна достигла седловины перевала. Оттуда перед Джилроем открылась обширная, теряющаяся в голубой дали сказочная зеленая долина.
Малаканд подобен огромной чаше, края которой проломаны многочисленными расселинами и превращены в островерхие хребты и вершины. На дне этой чаши находился кратер. Малакандский проход представлял собой самую глубокую из этих расселин, а самым высоким из зазубренных вершин был холм Проводников, у подножия которого и находился желанный форт. Джилрою не требовалось специальных знаний, чтобы понять, что для защиты этого места прежде всего необходимо удерживать ободок чаши.
«Место расположения форта явно тактически невыгодное, – подумал про себя офицер, оценивая местность. – Форт легко доступен, тесен, и над ним господствуют окружающие его высоты, с которых противник может безнаказанно его обстреливать».
По прибытии в лагерь Джилрой тут же доложил свои выводы коменданту форта полковнику О’Нейлу.
Тот, презрительно осмотрев младшего лейтенанта с ног до головы, не вынимая изо рта сигары, сказал:
– Ну что здесь поделаешь!.. Каждый лейтенант из себя Бонопарта мнит. – Заметив, что его слова задели офицера за живое, он, вынув изо рта сигару, примирительно добавил: – А, впрочем, вы правы. Позиция здесь не очень хорошая. Но это не наша вина, а наша беда. Чтобы хоть как-то обезопасить себя от нападения туземцев, в двух милях отсюда мы построили еще один форт, Северный Малаканд. Он достаточно просторный, и никакие высоты над лагерем не господствуют. Большого стратегического значения он, конечно, не имеет, и мы используем его в основном для размещения войск, которые просто не в состоянии вместить здесь. Еще вопросы есть?
– Какое подразделение прикажете мне принять?
– Будете командовать взводом сипаев. Надеюсь, вы их хорошо изучили?
– Так точно! Бравые ребята, а главное, до удивления выносливые!
– Да, это немаловажный фактор, особенно в горах. С завтрашнего дня начинайте занятия. Обучите сипаев правилам стрельбы в горах и не забудьте потренировать их спуску и подъему по крутым склонам. Нам предстоит совершить немало горных переходов…
К прибытию Джилроя недавно построенный форт представлял собой настоящий военный городок с аккуратными рядами палаток для нижних чинов. Офицеры же устроились капитально, пристроив свои глинобитные жилища к стенам, там же размещались и их семьи.
В первый же день познакомившись с лейтенантом Фоксом, Джилрой вместе со своим новым знакомым забрался на наблюдательную вышку. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались островерхие, безжизненные горные хребты.
– Примерно в восьми милях отсюда находится сигнальная башня Чакдары, – указал лейтенант на восток.