– Вахмистра Леваду! – не задумываясь предложил есаул.
– Почему именно его, а не кого-то другого?
– Левада стоит того! Отец его служит в жандармском управлении и кое-чему своего сына научил. Он у меня всякие следы может разгадать, по сломанной веточке время скажет. А если замаскируется, враз не найдешь. Так что по всем показателям – хват, для тайного наблюдения предназначенный. И еще, Евгений Евграфович, – доверительно произнес есаул, – второго дня вахмистр Левада уже рассказывал мне о своих подозрениях…
– О чем же он вам говорил? – заинтересовался штабс-капитан.
– Сказал, что частенько видел проводника у палатки офицеров. А еще о том, что четки у него неправильные. Обычно у паломников в четках 108 бусин, по числу мантр, а у этого – всего сто, и каждая десятая бусинка крупнее остальных. А рулон бумаги в молитвенном барабане, по словам вахмистра, не мантрами исписан, а какими-то непонятными загогулинами и цифрами. Только я не придал тогда этому никакого значения. Подумал, ну откуда здесь на Памирах могут быть нам недруги? Ан нет, и здесь вороги нашлись…
– Не переживайте, есаул. Разберемся. А пока зовите скорее своего Леваду!
– Господин штабс-капитан, вахмистр Левада по вашему приказанию прибув! – громовым голосом доложил среднего роста, плотного телосложения станичник, в широких шароварах и тщательно, до блеска начищенных сапогах.
– Тише, вахмистр, оглушили совсем, – улыбнулся Баташов. – Я хочу поручить вам особо ответственное задание.
– Я на все готовий, ваше благородие, – неизвестно чему обрадовался вахмистр, – тильки спочатку надость лишние уши прибрати от вашой палатки.
– ???
– Коли я проходив мимо, то побачив чужинця, який нанявся в отряд провидником. Вин стояв у виконечка и подслухивал. Побачив мене, вин зробив вигляд, що потерял щось, и спишно пишов. Я не уверен, що вин не повернувся взад…
– Часовой! – крикнул Баташов.
– Я здеся, ваше благородие! – В палатку просунулась голова молодого солдата.
– Чтобы я у своей палатки больше и близко никого не видел, каждые пять минут делайте обход, – приказал Евгений.
– Будет исполнено, ваше благородие!
«А есаул дельного казака мне подобрал, – подумал Баташов, – видно, что Левада – человек осмотрительный».
– Господин вахмистр, вам предстоит наладить постоянное и тайное наблюдение за этим, как вы говорите, «чужинцем». Постарайтесь не упускать его из виду ни днем ни ночью. Важно знать, с кем из памирцев он встречается. Результаты наблюдения докладывайте в конце дня мне или есаулу. Вам все ясно?
– Так точно, ваше благородие! Тильки що мени робити, якщо вин спробуе втекти? – спросил Левада.
– Действуйте по вашему усмотрению. Только он не должен ни в коем случае от нас «втекти»!
– Все ясно, ваше благородие. Дозвольте выполнять?
– Выполняйте!
Все время, пока Баташов ставил задачу вахмистру, Сеид-хан, быстро утолив голод, напряженно вслушивался в разговор, то и дело пытаясь что-то сказать.
– Господин есаул, потрудитесь пересказать разговор нашему гостю.
Внимательно выслушав Порубия, горец вскочил и, указав на выход из палатки, что-то возбужденно прокричал.
– Господин штабс-капитан, он требует сейчас же изловить английского шпиона и расстрелять! Боится, что тот сбежит, как уже не раз было в его родном Читрале, – перевел есаул.
– Успокойте Сеид-хана! Скажите, что от нас шпион никуда не сбежит. И еще, голубчик, объясните ему, что он не должен показывать и вида, что знает этого проводника. Пусть пореже попадается ему на глаза. А вы, господин есаул, проследите за этим. До отбытия обратно в Читрал пусть он постоянно будет у вас на глазах.
– Все ясно, Евгений Евграфович! Я вижу, что человек он дюже горячий, но, думаю, мы найдем с ним общий язык. – Порубий сказал несколько слов горцу, и вскоре тот, успокоившись, вышел из палатки вслед за есаулом.
Глава IXПамир. 1896 г
– Мистер О’Нейл, у меня очень тревожные вести, – с ходу заявил Джилрой, как только за ним захлопнулась дверь.
– Что случилось? Неужели патаны заняли перевал? – воскликнул О’Нейл, оторвавшись от карты.
– Хуже! Русский отряд дебуширует у индийской границы.
– Где? Какими силами?
– Русские находятся на южных отрогах Памира. Отряд насчитывает более ста человек при двух горных орудиях. Более половины отряда – пехотинцы, вооруженные винтовками, треть – казаки. Около десятка офицеров. Возглавляет отряд капитан Баташ. Хотя это имя может звучать и немного по-другому, в зависимости от опыта переводчика.
– Откуда у вас такие подробности? – явно удивился полковник.
– От агента Е-99. Он нанялся к русским проводником и теперь движется вдоль границы вместе с отрядом. Правда, в горах ему теперь нелегко найти посыльных. Если только за большие деньги.
– Информация Е-99 стоит больших денег! – воскликнул О’Нейл и, вытащив из сейфа мешочек с серебром, положил на стол. – Пусть не экономит. Мы должны знать о каждом шаге наших врагов на Памире… Кому вы можете доверить переправку денег для агента? – после небольшой паузы спросил полковник.
– Никому! – твердо сказал Джилрой. – Я сам передам эти деньги Е-99, – уверенно, как о чем-то уже решенном, сказал он.
– Ну что же, может быть, вы правы, – согласился О’Нейл. – Во всяком случае, так будет надежней, и, кроме того, на месте вы можете определиться, что можно предпринять для того, чтобы ознакомиться с исследованиями русских, а если представится возможность, то и помешать их дальнейшему продвижению, – он снова открыл сейф и вытащил еще один кожаный мешочек, поувесистей первого.
– Вот. Все эти средства должны пойти на защиту границ Британской империи от посягательства России. Все средства в вашем полном распоряжении. Если вам удастся выполнить хотя бы половину из того, о чем я говорил, то и тогда игра стоит свеч! Для выполнения этой важнейшей задачи вы можете привлечь самое боеспособное подразделение гарнизона.
– Ни в коем случае! – возразил Джилрой. – Я возьму с собой лишь трех верных сипаев из взвода, которым когда-то командовал. Они уже неоднократно оказывали мне услуги, уверен, что они не подведут.
– Прекрасно, лейтенант, другого ответа я от вас и не ожидал, – удовлетворенно промолвил О’Нейл. – Скажу откровенно: вы недаром едите хлеб Его Величества…
Поздней ночью из ворот крепости вышли пять человек, ведя в поводу трех пони, груженных объемистыми тюками. Беспрепятственно перейдя по мосту бурную горную речку, этот небольшой караван направился в глубь долины.
С первыми лучами солнца путешественники подошли к подножию перевала. Впереди шел среднего роста мужчина. Мягкие, кожаные ичиги да новый, чуть тронутый пылью халат и светло-серая дорожная чалма, надвинутая на самые брови, придавали ему вид купца, следующего издалека. Трое его спутников были одеты добротно, но победнее. А мальчишка-погонщик пони и вовсе шел босиком. Худощавое его туловище прикрывала лишь плотная почти до пят рубашка.
– Рафик, – обратился купец к погонщику, – поторопи пони. К вечеру мы должны подняться на перевал.
– Yes, sir, – звонким голосом произнес мальчишка, еще активнее нахлестывая медлительных животных.
– Али, я же просил тебя не говорить по-английски и тем более не называть меня сэром. Ты что, хочешь, чтобы патаны сняли с нас шкуру?
– Нет, сэр, прошу прощения, хозяин! Я больше не буду!
– Еще раз повторяю для всех: я купец Исхак-баба из Лахора. Аршад, Саид и Хабиб – мои помощники, уроженцы Лахора. Вы хорошо знаете окрестности Лахора?
– О да, сахиб, – в знак согласия закивали головами сипаи.
– Мы оправдаем ваше доверие, сахиб, – ответил за всех высокорослый, крепкого телосложения индиец по имени Аршад.
– А теперь прибавим шаг! – заключил Джилрой, накинувший на себя личину купца, стараясь во всем походить на известного ему духанщика, родственника Султана-Али. И, как настоящий артист, впервые выступающий на сцене, он, в преддверии встречи со зрителями, то бишь грозными жителями гор, немного волновался.
– Рафик, скажи, я хоть немного похож на торговца? Хоть чем-то напоминаю твоего отца? – обратился Джилрой к погонщику с неожиданными вопросами.
Мальчишка сделал вид, что занят непослушными пони, и ничего не ответил.
«Наверное, он боится сказать мне правду, – удрученно подумал лейтенант. – И в самом деле, какой из меня купец? Но отступать поздно. Пусть будет, что будет!» – мысленно заключил он.
К Читралу караван подошел только к вечеру следующего дня. На пути Джилрою попадались лишь дервиши да путники, спешащие по своим делам в долину.
«Подозрительно то, что нам не попался навстречу ни один купеческий караван, – подумал лейтенант, – поэтому вполне возможно, что в Читрале нас ждут неприятные новости». По своему опыту он знал, что торговцы никогда не пустятся в путь, если горные дороги остаются без охраны, организованной местными князьками, которые получают денежное довольствие от правительства. Обычно стражники, охраняющие дорогу и перевалы, разбегаются по домам, как только на тропу войны выходят патаны.
Устроив своих помощников и животных в местном караван-сарае, Джилрой, дождавшись темноты, в сопровождении Рафика направился к цитадели, в которой находился дворец правителя Читрала и располагался британский гарнизон. На узких и кривых улочках было необычайно тихо и безлюдно. Это тоже настораживало. Джилрой уже не раз успел побывать по своим делам в городе и знал, что читральцы любили повеселиться. Свои семейные и родовые праздники они частенько переносили на улицы городка. Песни, пляски, фейерверки зачастую заканчивались далеко за полночь. Только очередная междоусобица между претендентами на княжеский трон, которые периодически вспыхивали в княжестве, могла погрузить городок в тревожную, настороженную тишину.
Оказавшись у южной стены крепости, лейтенант отослал смышленого мальчугана обратно, наказав на прощание:
– Передашь Аршаду, чтобы никуда из караван-сарая не выходили. Ждите меня, сколько бы я в крепости ни задержался. И не забывай про своих подопечных. Пони в любой момент должны быть готовыми к дальнему походу.