Однажды на приеме по случаю годовщины 4‐й Пехотной бригады, расположенной в приграничном городе Гумбиннен, Николаи в кругу офицеров откровенно заявил:
– Я русских держу в кулаке!
Это было не голословное заявление. Используя связи Альтшиллера в Киеве и Санкт-Петербурге, он имел самую достоверную информацию о положении дел не только в российской армии, но и в окружении самого императора.
Тщательно изучив личную жизнь генерала Сухомлинова, Альтшиллер быстро нашел его слабое звено, которое позволило ему наметить правильный путь к осуществлению своей цели. Шестидесятилетний генерал находился в интимных отношениях с женой киевского помещика Бутовича Екатериной. Молодая легкомысленная женщина, любительница разгульной жизни и роскошных нарядов, без особых затруднений была опутана шпионской сетью и стала деятельной помощницей щедрого и ласкового коммерсанта. Так, неожиданно для себя, Сухомлинов оказался в окружении германских шпионов.
День за днем Альтшиллер ловко входил в доверие генерала, а после того как успешно провел бракоразводный процесс Екатерины Бутович с ее первым мужем и дал возможность старику жениться на двадцатидвухлетней красивой авантюристке, он стал в семье Сухомлинова своим человеком. Екатерина, теперь уже в качестве генеральской жены, тратила большие деньги на наряды и любовников. Престарелый муж даже со своих губернаторских доходов не всегда имел возможность оплатить все расходы расточительной жены и периодически прибегал к помощи «друга семьи».
Так Сухомлинов оказался в руках германского агента, расплачиваясь с ним тем, что закрывал глаза на деятельность подручных Альтшиллера, вникавших не только в губернаторские дела, но и в дела Киевского военного округа. В конце 1908 года Сухомлинов был назначен военным министром, и Николаи получил возможность иметь ценнейшую информацию из первых рук уже не только по приграничному Киевскому военному округу, но и по всей русской армии, подчиненной военному ведомству.
Благодаря активности Николаи более целенаправленней и результативней заработали на германскую военную разведку и многочисленные торгово-промышленные фирмы и различные общества, в которых участвовал германский капитал. Они получили конкретное предписание систематически и широкомасштабно собирать разведывательную информацию в пользу Германии. Эти указания неукоснительно претворялись в жизнь, что всячески поощрялось правительством. Основными задачами, которые поставил Генеральный штаб перед немецкими промышленниками, работавшими в России, являлось осведомление о развитии производительных сил страны и противодействие этому развитию. Германский генштаб, в лице его промышленно-статистического отдела, разослал ряд секретных инструкций по организации экономической разведки. Каждое германское предприятие в России, согласно этим инструкциям, должно было допустить на работу определенное количество агентов германской разведки. Отличавшиеся предприятия получали субсидии из особых фондов генштаба.
В 1907 году Министерство финансов Германии издало инструкцию, по которой казначейство должно было выдавать особые премии тем фирмам, которые открывали свои отделения в России. Получая систематическую и щедрую поддержку от правительства, немецкие предприниматели активно насаждали на российской территории различные фирмы, общества, конторы. Предприятия Круппа, Гуго, Стиннеса, Сименс-Шуккерта, фон Грагенау, Шпана и многие другие глубоко проникли в богатейшие районы Российской империи.
Немалую роль в добывании разведывательной информации играли и германские страховые общества, широко развернувшие свою деятельность в России. По установленному ими порядку, клиенты были обязаны доставлять самые точные данные об имуществе, которое страховалось, включая планы фабрик, заводов, земельных участков, пароходов, опись материальных ценностей и их состояния и прочее. Сведения, которые получали таким путем страховые общества от своих клиентов об отдельных стратегических сооружениях, запасах продовольствия, производственной мощности фабрик и заводов, о рейсах пароходов и характере их грузов, потом суммировались и отправлялись через разведывательное бюро в Кёнигсберге в Берлин.
Для ведения разведки в России германские коммерсанты и промышленники широко практиковали применение двойного подданства. Нелегально оставаясь подданными Германии, они официально становились гражданами другой страны. Забегая вперед, хочется отметить, что в канун Первой мировой войны закон о двойном подданстве был вновь подтвержден германским правительством, что послужило с началом войны толчком к активизации диверсионной работы немецких коммерсантов на российских предприятиях.
На поприще шпионажа особенно выделялось акционерное общество «Зингер». Официально оно числилось американским. В США действительно существовало правление этой фирмы, но никакого влияния на дела в России оно не оказывало. Все руководство деятельностью акционерного общества на территории русского государства исходило из Берлина. Компания «Зингер» имела строго продуманную систему построения, обеспечивающую сбор сведений почти по всей стране. Территория России была разбита на 4 района, во главе которых стояли вице-директоры. Районы, в свою очередь, подразделялись на «депо», в распоряжении которых находились отдельные агенты на местах. Особенно тщательно они изучали частичные и всеобщую мобилизации, выясняя число и годы призывников, а также отношение населения к мобилизациям.
Вскоре Николаи и его сотрудники едва поспевали регистрировать поступающие из Петербурга, Киева, Варшавы и приграничных районов России самые разнообразные сведения. Такого нескончаемого потока самой свежей и объективной информации с Востока Берлин еще никогда не получал. Для работы с поступающими из России разведданными при Генеральном штабе германской армии был специально создан аналитический отдел. И теперь каждое утро вместе с утренним бразильским кофе, французскими круассанами и рюмочкой британского бренди к столу кайзера подавали аналитические отчеты военной и агентурной разведки. Теперь, прежде чем писать очередное послание своему «другу Ники», он заслушивал руководителя русского отдела германской военной разведки полковника Лауенштайна.
Однажды, выслушав очередной доклад полковника о заключении русским военным ведомством договора с французской фирмой, выпускающей артиллерийские орудия, а также о закладке на Петербургской судоверфи новых подводных лодок, кайзер нетерпеливо спросил:
– Какие лодки вы имеете в виду?
– Подводные крейсера новой серии «Акула», ваше величество, – доложил Лауенштайн.
– Тирпиц недавно показывал мне чертежи этой лодки, – задумчиво промолвил Вильгельм, – эти важные сведения, насколько мне помнится, доставил из России ваш сотрудник. Его имя, кажется… – замялся он.
– Николаи, – услужливо подсказал полковник, – начальник разведывательного бюро в Кёнигсберге, капитан Николаи, ваше величество.
– Как, наш герой еще не дослужился до майора? – искренне удивился кайзер. – Насколько я помню, вы рекомендовали его в штаб моего лучшего армейского корпуса в Кёнигберг как своего самого опытного разведчика. Припоминаю его беспристрастный доклад о положении в России. Признаюсь, я был несколько удивлен его слишком категоричными оценками российской армии, но теперь с полным основанием могу сказать, что доклад майора Николаи был самым объективным из всего того, что мне преподносили раньше.
– Вы ошибаетесь, ваше величество, – попытался возразить Лауенштайн, – Николаи всего лишь капитан!
– Вы не ослышались, господин полковник! – сухо промолвил Вильгельм. – В самое ближайшее время он должен быть майором.
– Но вы, ваше величество, сами утвердили «строевой ценз», который должен выслужить офицер, прежде чем получить очередное воинское звание…
– Хорошо, что вы об этом мне напомнили. Насколько я знаю, вашему сотруднику, начальнику русского подотдела «3‐Б» майору Вильгельму Хайе в скором времени предстоит строевая служба в качестве командира батальона.
– У вас прекрасная память, ваше величество, – сделал кайзеру комплимент полковник. – Через год с небольшим майор Хайе и в самом деле должен выслужить очередной «строевой ценз». Я уже подумываю о его будущей смене.
– И кого вы планируете на его место?
– У меня есть несколько кандидатов, но я еще не решил, кого из них рекомендовать… – нерешительно промолвил Лауенштайн.
– Я думаю, что к тому времени у вас лучшей кандидатуры, чем майор Николаи, не будет, – категорически заявил кайзер.
– Яволь, ваше величество! – вытянулся в струнку полковник. – Лучшего кандидата на должность начальника русского подотдела агентурной разведки мне не подобрать! А пока что, согласно вашему указу, Николаи послужит во благо вашего величества в должности командира роты Эрфуртского полка. Это пойдет ему на пользу, тем более что обстановка в том граничащем с Австро-Венгрией регионе обостряется с каждым днем…
– Вы имеете в виду очередной Балканский кризис?
– Да, ваше величество! После того как англичане, русские и французы заключили союз, они взяли себе право диктовать свои условия Срединной Европе…
– Что поделаешь, – перебил Лауенштайна кайзер, – в основе политики всегда стоит сила. К сожалению, пока что перевес на их стороне. И, чтобы предотвратить возможный вооруженный конфликт на Балканах, я порекомендую Францу-Иосифу воздержаться от резких действий и, прежде чем присоединить к себе Боснию и Герцеговину, заручиться поддержкой российского императора.
– Но насколько мне известно, Россия благоволит к этим государствам и не позволит Австро-Венгрии захватить их.
– Ваше ведомство неплохо разбирается в военных делах наших вероятных противников, но вы ни черта не смыслите в политике! – возбужденно произнес Вильгельм, бросив гневный взгляд на разведчика. – Ведь еще два года назад после возвращения из России Николаи в своем отчете о поездке дальновидно указал на то, что Россия еще долго будет залечивать раны, нанесенные японцами. И несмотря на то что там полным ходом идет перевооружение и оснащение новейшей техникой и оружием, воевать с нами она не сможет еще долгие годы. Я уверен, что в ближайшие годы Россия будет не в состоянии заступиться за братьев-славян и непременно согласится признать присоединение Боснии и Герцеговины в обмен на обязательство Австро-Венгрии не возражать против открытия Черноморских проливов для русского военного флота.