«Надо было перед отъездом в Австрию арестовать кого-то из австрийских шпионов, – грустно усмехнулся Баташов, – чтобы в случае чего меня могли обменять. Но, как говорится: «Хорошая мысля приходит опосля».
В Перемышле, где Баташов решил задержаться на несколько дней, чтобы ознакомиться с достопримечательностями города, а заодно и встретиться с Яном, своим давним многажды проверенным агентом, он еще на станции заметил внезапное исчезновение первого филера. Отправив носильщика с вещами в ближайшую гостиницу, Баташов решил прогуляться. Но его свободная прогулка по этому небольшому городку продолжалась недолго. Периодически делая внезапные контрольные остановки, чтобы засечь филера, он под видом беспечного туриста прошел площадь Рынок, покружил вокруг здания мэрии, задержался у фонтана, потом присел на лавочку передохнуть и осмотреться. Не заметив ничего подозрительного, он свернул на узкую мощенную камнем улочку с костелом, чем-то отдаленно напоминающим петербургский Смольный собор, только поменьше размером. С места, куда привела его эта улочка, открывался прекрасный вид на крепость и большой парк. Под ярко-голубым небом, как на ладони, предстал высокий холм, увенчанный короной зубчатых стен крепости и рассыпанными перед ней грозными пентагонами многочисленных фортов, многие из которых яркими пятнами отражались в почти черной воде Сана, неспешно несущего свои воды в Вислу. За дальними фортами виднелись рощи и перелески предгорий Карпат, пологие слоны которых были облагорожены густыми садами и виноградниками. И высокий холм, и крепость на ней навевали на всяк смотрящего тревожное чувство суровости и угрозы, в то время как сам городок дышал миром и спокойствием.
Оглядев оценивающим взглядом главную цитадель, господствующую над одной из важнейших переправ через Сан, где к тому же сходились три железнодорожных ветки и несколько оживленных шоссейных дорог, Баташов с сожалением констатировал, что в случае войны с Австро-Венгрией российскими войсками придется потерять много времени и сил, чтобы овладеть этой надежно укрепленной крепостью.
«С ходу ее не возьмешь, – подумал он, – значит, надо искать наиболее уязвимые места».
Проштудировав перед командировкой имеющиеся у него на руках старые схемы крепости, Баташов мысленно сравнил их с находящимися у него перед глазами укреплениями и удивленно покачал головой. За несколько последних лет цитадель основательно преобразилась, опоясавшись еще одним, внешним поясом фортов – и (даже на глаз было видно) стала значительно мощней.
Намереваясь сделать легкий карандашный набросок для памяти, Баташов полез во внутренний карман, чтобы достать свою записную книжку, и тут же метрах в двадцати заметил филера, которого еще в поезде окрестил «Спицей». Тот, окинув его равнодушным взглядом, продолжал о чем-то бойко разговаривать со стройным, невысокого роста, одетым в мешковатое серое пальто молодым человеком, которого из-за привычки то и дело поправлять несуществующую портупею Баташов нарек «Унтером». Благоразумно решив ничего не записывать, а запомнить очертание крепости по известной ему системе, подполковник запечатлел в памяти только новые объекты. Для того чтобы иметь о цитадели более полную картину, ему необходимо было непременно встретиться с Яном, который, работая старшим клерком в почтовом ведомстве, имел возможность перлюстрировать всю почту, поступающую в адрес военного гарнизона крепости.
Заметив на себе слишком частые взгляды соглядатаев, Баташов, чтобы излишне не раздражать их, неторопливо направился в отель. То и дело чередуясь между собой, «Спица» и «Унтер» проводили его до самой гостиницы. Устав после довольно продолжительного путешествия по улицам Перемышля, подполковник сразу же после ужина поднялся к себе в номер и мгновенно заснул.
Ранним, не по-осеннему теплым, солнечным утром Баташов гуляющей походкой направился к вокзалу, чтобы еще раз проверить, нет ли за ним слежки, но, не доходя до него, обогнул старинный францисканский монастырь Святой Марии Магдалины, в архитектуре которого, как он отметил, преобладает позднее барокко с элементами классицизма. Полюбовавшись на белые, искусно изваянные под белый мрамор колонны, поддерживающие фасад, он тут же свернул на шумливую даже ранним утром улицу Францисканцев, где скрипели повозки и щелкали бичами крестьяне, доставляющие в город плоды своего труда. Отсюда подполковник повернул направо, в длинную узкую улочку, там, внезапно остановившись, нагнулся, чтобы стряхнуть сор с обуви и заодно оглядеть улицу. На каменной мостовой было пусто. Только окончательно убедившись, что за ним никто не наблюдает, Баташов направился к железнодорожной станции, где размещался телеграф, и подошел к одному из трех окошечек, за которым сидел русоволосый средних лет человек в коричневом твидовом пиджаке. Это был Ян. Чех по национальности и русский в душе, он помогал русской разведке не из-за денег, а по убеждению.
– Ich möchte ein Telegramm nach Warschau schicken[11], – сказал по-немецки Баташов и заметил, как чуть дрогнули ресницы Яна, обратившего на него взор своих голубых, как ясное небо, глаз.
– Bitte Herr[12], – деловито промолвил он, протянув в окошечко бланки телеграмм.
Взяв бумаги, Баташов своим карандашом написал на одной всего несколько ничего не значащих слов: «Доехал нормально. Скоро буду в Варшаве». На вторую он потратил побольше времени, поставив агенту задачу собрать полные данные о силах и средствах гарнизона крепости. Он также указал, что теперь всю добытую информацию необходимо пересылать письмом через Стокгольмский главпочтамт, до востребования, на имя Улофа Пальме. В конце письма он просил передать всю накопленную за несколько месяцев информацию ему лично.
Приняв исписанные бланки и ознакомившись с ними, Ян промолвил негромко:
– Mit Ihnen zehn Geller[13].
Баташов протянул ему крону. Служащий отсчитал сдачу.
– Danke, – поблагодарил его Баташов и направился кратчайшей дорогой в отель.
Знакомых филеров он встретил недалеко от гостиницы. Увидев его, «Спица» явно обрадовался, но вида не подал, продолжая знакомиться с афишами, наклеенными на круглой тумбе, стоящей рядом с отелем.
В номере Баташов пересчитал сдачу и удовлетворенно хмыкнул.
Вместо девяноста геллеров Ян возвратил ему всего десять. Это значило, что встреча состоится в 10 часов следующего дня в средневековом замке короля Казимира. В его высокой башне размещались тюрьма с немногочисленными заключенными, которых сторожила постоянная охрана. Остальные довольно многочисленные помещения и подземелья были отданы в распоряжение туристов, среди которых можно было легко затеряться и при необходимости даже переговорить с нужным человеком. В одном из подземных хранилищ средневекового оружия и доспехов находился тайник, в котором Ян должен был оставить свою информацию.
Чтобы не рисковать ценным агентом, Баташов решил не встречаться с Яном, а только забрать оставленную им закладку.
Следующий день выдался туманным и дождливым. Баташов неторопливо позавтракал, потом прогулялся вокруг отеля и, только когда часы на ратуше пробили девять раз, направился по мощенной камнем дороге в сторону замковой горы. Без особого интереса разглядывая попадающиеся на пути достопримечательности: средневековую римско-католическую семинарию, иезуитский коллегиум и монастырь Босых Кармелитов, он не упускал момента, чтобы всеми известными ему способами засечь за собой слежку, но ничего подозрительного не замечал. Чтобы еще раз удостовериться в отсутствии филеров, Баташов внезапно свернул во двор монастыря и через несколько минут увидел, как по улице забегал, засуетился «Унтер», явно потерявший его из вида.
«Наверное, начинающий филер, – подумал подполковник, глядя на растерявшегося соглядатая, – это хорошо. Значит, проще будет от него уйти».
Вскоре показался и «Спица», который, выслушав сбивчивый рассказ своего напарника, сразу же направился в монастырский двор, где и увидел Баташова, разглядывающего древние фрески.
Как подполковник и ожидал, дальше сопровождал его «Унтер». Видимо, получив заслуженную нахлобучку от своего коллеги, он шел теперь за своим объектом чуть ли не по пятам.
У замковых ворот Баташов присоединился к толпе туристов и вместе со всеми направился по неизменному маршруту, проторенному уже не одним поколением любителей старины. Добравшись до освещенного факелами зала, стены которого были увешаны средневековым оружием, находящимся под охраной дюжины чучел в рыцарских доспехах, все с любопытством начали примерять на себя самые разнообразные шлемы и каски. Баташов сначала надел на голову простой спангенхельский шлем, сшитый из прочных металлических полос, и только потом примерил довольно сложную конструкцию, так называемый вендельский шлем, с металлической маской, прикрывающей лицо. Внутри этого разукрашенного миниатюрными гравюрами головного убора, за металлической пластинкой, прикрывающей затылок рыцаря, и находилась закладка. Снимая шлем с головы, Баташов незаметно сунул в рукав небольшой бумажный рулончик и, примерив еще несколько шлемов и кольчуг, вместе со всеми покинул этот замковый арсенал.
Во дворе подполковник нос к носу столкнулся с филером «Спицей», который попытался его толкнуть, с явным намерением устроить скандал, чтобы потом составить полицейский протокол. Баташов уже сталкивался с подобными действиями австрийской политической полиции, которая при составлении протокола не только выслушивала виновников скандала, но и тщательно их досматривала. Для того чтобы больше не сталкиваться с филерами, он решил нанять извозчика.
В отеле Баташов прочитал записку Яна и по известной системе все запомнил, предпочитая не записывать ее содержание даже только ему известными знаками. После этого расплатился с управляющим и на извозчике выехал на вокзал. До отхода поезда было не менее часа, и он решил прогуляться по перрону. К этому времени тучи разошлись, и над городком вновь воссияло лучезарное солнце, отдавая природе последнее осеннее тепло. Поддавшись мимолетному желанию почувствовать на себе теплые прощальные лучи, Баташов подставил лицо солнечному потоку и чуть было лицом к лицу не столкнулся с «Унтером», который попытался задеть его, но подполковник вовремя увильнул от этой явно провокационной встречи, могущей привести к скандалу. Закончив прогулку, он подошел к стенке станционного здания и, прислонившись к ней, стал терпеливо ожидать прихода венского поезда…