— Шкет, это и впрямь ты?! — воскликнула Рыжик, подойдя поближе. — Можно присоединиться? — спросила она и села рядом.
В отсветах костра ее волосы стали еще ярче — казалось, они вот-вот запылают. Вблизи я разглядел, что вся ее кожа усыпана веснушками — яркими и крупными, — ирландки привыкли прятать такие под толстым слоем штукатурки. Но только не Рыжик. А еще я понял, что она немногим старше меня, пускай и носит щегольские наряды. Ей было лет девятнадцать-двадцать, но она казалась взрослее — на свою беду и, так уж вышло, на мою тоже.
— Ты и впрямь везешь жирафов?! Невероятно! — воскликнула она. — А другой водитель что, выбыл?
Я кивнул.
— Я сама не ахти как вожу машину. Только начала. Горожанка, что с меня взять. А ты, наверное, первоклассный шофер!
Я улыбнулся, расправив плечи. Если не заговорю сейчас, она решит, что я немой. Прочистив горло, я наконец выдавил из себя, пожалуй чересчур громко:
— Так ты следила за нами?
— Ты не против, надеюсь?
Я покачал головой.
Рыжик посмотрела на вагончик. Незадолго до этого я поднял его крышу, и теперь жирафы, высунувшись в просвет, объедали веточки.
Она широко улыбнулась:
— Жирафы! Нет, ты представляешь!
Я пожал плечами — на этот раз с бравадой, точно это был сущий пустяк.
— Да ладно тебе, обычные звери.
— «Обычные звери»! — воскликнула она и уставилась на меня так, будто у меня отросла вторая голова. — Если это — обычные звери, то Эмпайр-стейт-билдинг — просто домик! — Ее взгляд скользнул по моей шее и остановился на родимом пятне размером с призовой томат. А увидев, что от меня это не укрылось, показала и свою пятно на запястье — формой оно напоминало птичку. — Говорят, что родимые пятна приносят удачу.
— Ну уж не знаю… — отозвался я.
Дома мне твердили, что это отметка дьявола, но я не собирался об этом рассказывать.
— Мне ты точно удачу приносишь, — продолжила Рыжик. — И еще какую! — Повисла неловкая пауза. Мы понаблюдали за жирафами, а потом она, не глядя на меня, спросила: — А за что ты ударил Лайонеля?
Я напряженно вытянулся.
— Он схватил тебя за руку.
— Знаешь ли, я и сама могу о себе позаботиться! — воскликнула она.
Но ее лицо смягчилось — настолько, что я даже подумал — поверил, — что ей мой поступок понравился.
Тут жирафы начали пережевывать жвачку и опустили головы, скрывшись из виду.
— Ой… как жаль! — погрустнела Рыжик. — А можно мне еще на них поглядеть? Или уже поздно?
Пришел мой звездный час. Как-никак Старик днями напролет подпускал к жирафам публику, разве не так? Да и потом, я же читал список в ее блокноте. Она мечтала прикоснуться к жирафам, и в моих силах было сделать так, чтобы ее мечта сбылась.
Меня охватили сомнения, но ее лицо — прекрасное, точно роза, — было так близко, что я не мог сопротивляться.
Прислушиваясь к стариковскому храпу, я повел Рыжика к вагончику, стараясь держаться в тени. А потом полез по стене наверх. Но стоило мне подняться на подножку, как жирафы высунулись из окошек, и Рыжик ахнула — век бы слушать этот чарующий вздох. Я спрыгнул, чтобы помочь ей подняться, но это оказалось ни к чему. Она сбросила свои двухцветные туфли — одна оказалась на подножке, вторая застряла в колесе — и потянулась к жирафам. Пока она знакомилась с ними, вытягивая ножки то в одну сторону, то в другую, я не мог отвести глаз от брюк. И она это заметила, как заметил я ее пристальное внимание к моему родимому пятнышку.
— Что такое? — спросила Рыжик.
Я почувствовал, как запылали щеки.
— Впервые вижу девушку в брюках.
Рыжик рассмеялась.
— Еще не раз увидишь! Уж поверь мне на слово! — сказала она.
А потом проворно, точно кошка, взобралась по стенке вагончика, села на перекладину между двумя загонами, в которых путешествовали жирафы, и улыбнулась мне, будто бы спрашивая: «Ну а ты чего ждешь?»
Я резко обернулся и поглядел на домик, где спал Старик. Его раскатистый храп нисколько не утих, так что я, собравшись с духом, вскарабкался следом за Рыжиком, а потом уселся на перекладину лицом к ней. Жирафы всунули головы в окошки и окружили нас, тычась мордами в наши колени. Красавица так старательно обнюхивала меня в поисках лука, что едва не уронила — мне даже пришлось схватиться за ее большую голову, чтобы не рухнуть вниз. А Рыжик тем временем потрогала один из рожек Дикаря и даже прошла боевое крещение жирафьей слюной. Любая девушка после такого завизжала бы и попросила спустить ее вниз.
Но только не Рыжик.
Она снова рассмеялась, одной рукой вытерла лицо и шелковую рубашку, а другой легонько похлопала Дикаря по массивной челюсти, а потом ее хлопки сменились ласковыми поглаживаниями. Девушку переполнял восторг.
— Ничего себе, я глажу живого жирафа! — Рыжик вздохнула так мечтательно, что я испугался, как бы она сейчас не воспарила в небеса. — Даже смотреть на них такое счастье! Словно сама в Африке оказалась! Будто увидела своими глазами все чудеса этого мира, которые ждут не дождутся, когда их заметят! — сказала она, глядя на меня с такой безграничной, бьющей через край радостью, что мне даже показалось, что сейчас она меня поцелует!
И хотя я не одну ночь провел у депо в мечтах о поцелуях с Рыжиком Августой, тогда я испугался не на шутку. Не выбери Красавица ровно этот момент, чтобы боднуть меня сбоку, я бы наверняка узнал, каково это. Но не случилось: Рыжик направила всю свою нежность на Дикаря, а ее легкие поглаживания стали еще ласковее.
— Трудно поверить, что они и впрямь существуют, правда?
Глядя на то, как она голубит Дикаря, трудно было не потерять голову. Я судорожно искал, за что бы уцепиться, что бы такое сказать, чтобы отвлечься, и вдруг услышал, как сам же и повторил одно из предостережений Старика:
— Осторожно, они ведь даже не понимают, какие огромные…
Дикарь блаженно облизывался, пока Рыжик его ласкала.
— Они же совсем безобидные, разве не так?
В эту секунду Красавица снова боднула меня своей большой головой.
— Они могут льву череп раскроить одним ударом копыта, — сказал я и, простонав от боли, покрепче вцепился в перекладину.
Рыжик примолкла.
— А ты видел, как они лягаются? — наконец спросила она.
— Ой, еще как! — Я многозначительно кивнул на Красавицу, которая тщательно обнюхала все мои карманы. — Знаешь, как она Старика отмутузила! Не так сильно, чтобы он концы отдал, но все же!
— Так она дамочка с характером! Хорошая девочка. — Рыжик потянулась к Красавице и погладила ее. А потом снова посмотрела на Дикаря. — А это, я погляжу, истинный джентльмен!
В ответ он ткнулся мордой ей в промежность. От неожиданности Рыжик аж подскочила, а я едва не стукнул наглеца. Он поднял взгляд, преисполненный жирафьей невинности, и Рыжик снова расхохоталась.
— Джентльмен, но плутоватый! Отличное сочетание! — И она снова принялась с благоговением гладить пятнышко в форме бриллианта на его челюсти, будто не веря, что оно настоящее. Ее голос стал тише, мечтательнее: — А ты знаешь, что жирафов уже возили через всю страну? Примерно сто лет назад правитель Египта отправил одного королю Франции. Сперва тот жираф плыл на лодке, а потом прошел пять сотен миль до самого Парижа. Представляешь? — спросила она еще нежнее и проникновеннее. — Вся страна просто обезумела: женщины стали носить высокие прически «в жирафьем стиле», а мужчины — шляпы под стать. Поговаривают, что на улицы города вышла стотысячная толпа: люди с благоговением смотрели, как королевская кавалерия ведет диковинного зверя во дворец. — Она провела рукой по жирафьей шее, и Дикарь вздрогнул от наслаждения. — А за сотни лет до этого египетский султан отправил жирафа во Флоренцию. Этот сюжет можно увидеть на многих фресках и полотнах, развешанных на городских площадях и в садах. В честь этого события даже назвали созвездие! — Она поглядела на звезды. — Говорят, его можно увидеть на севере Мексики. Может, мы его и в пустыне разглядим… — Тут она снова вздохнула, но так тихо, что я почти пропустил этот вздох, а мне очень, очень не хотелось упускать даже его.
Дикарь снова начал гонять во рту свою жвачку, а Красавица, оставив тщетные поиски лука и обслюнявив мне новый костюм, последовала его примеру.
— А ты, я смотрю, много знаешь про жирафов, — сказал я Рыжику, вытирая перепачканную одежду.
А когда поднял на нее взгляд, оторопел: она смотрела на жирафов точно так же, как в свое время Старик.
— Они полны того, чего я в жизни не делала и не видела — разве что в книжках. Кажется даже, что они спустились на Землю прямо с небес, из какой-нибудь космической дыры — их принес ураган и поставил прямо передо мной. Когда я увидела их впервые, сразу поняла, что надо делать. — С этими словами она в последний раз погладила обоих жирафов и соскочила на землю, не дожидаясь моей помощи.
Я спрыгнул следом. Рыжик стояла, прижав руки к сердцу, дыхание у нее сбилось, но она счастливо улыбалась мне.
— Это было… чудесно, — прошептала она. — Шкет, я так тебе… — Она сдавила меня в объятиях, таких крепких, что сломанное ребро, казалось, вонзилось в измученный позвоночник. А потом отпрянула — так быстро, точно объятия и ее саму удивили. — Прости… ты не представляешь, как это все для меня важно! Спасибо тебе большое, — проговорила она, стараясь поскорее прийти в себя.
А я вот приходить в себя не спешил — и еще ощущал болезненное тепло ее прикосновения, а также мысленно поблагодарил Старика за то, что заставил меня ополоснуться.
По пути к костру она опять вздохнула — последний раз. А потом посерьезнела, откинула кудри с лица, достала из кармана рубашки планшет для бумаг и спросила:
— А мистер Джонс знает, что я за вами слежу?
— Вряд ли.
— Пока ничего ему не рассказывай. Хочу сперва его впечатлить. Может, потом нас познакомишь, ладно?
— Хорошо. А откуда ты знаешь, как его зовут?
— Газеты только о нем и пишут. Все новости — сплошь о жирафах. — Рыжик отцепила от планшета газетную вырезку и протянула мне.