В век до Интернета к такой программе я готовился самым тщательным образом. Мой сценарий участия в передаче предполагал перехват у журналиста Александра Любимова не только инициативы, но и самой роли ведущего дебатов. В случае если же ведущий постарается вернуть себе свою роль, я планировал совершенно сбить его с толку несколькими невыполнимыми в прямом эфире просьбами.
Дело в том, что за пару месяцев до описываемых мною событий во время массового теракта в ставропольском городе Буденновске, где чеченские боевики захватили 1200 заложников в городской больнице, убив 129 человек, Ковалев пришел на выручку их главарю Шамилю Басаеву. Чтобы уйти от возмездия, бандитам понадобились «добровольные заложники», прикрываясь которыми они на предоставленных им автобусах могли бы беспрепятственно вернуться в Чечню. Ковалев, тесно общавшийся с террористами, решил стать таким «прикрытием» и вызвался их сопроводить. Это гарантировало экстремистам полную безопасность и безнаказанность. Я располагал устными показаниями двух бывших буденновских заложников о том, что, когда автобусы с боевиками и Ковалевым оказались в безопасной для них горной зоне Чечни, «профессиональный правозащитник» вместе с остальными бандитами радостно приветствовал восторженную толпу, встречавшую террористов как героев после выполнения «боевого задания в буденновском роддоме». Я нисколько не сомневался в том, что Ковалев вел себя там именно так, как описывали мои источники, но документальных свидетельств (например, видеозаписи) у нас не было. Но и Ковалев вряд ли мог достоверно знать, снимал ли его кто -то в тот момент или нет, и могла ли такая видеозапись существовать в природе. На этом и был основан мой расчет. Во время дебатов я достал видеокассету и, глядя старому подлецу в глаза, заявил, что в моих руках - прямое свидетельство его предательства: запись, где он, Сергей Ковалев, делит с боевиками Басаева радость благополучного для них исхода этой варварской террористической операции. Я потребовал принести в студию видеомагнитофон. Как я и ожидал, Александр Любимов замешкался и, сославшись на прямой эфир, сообщил о невозможности показа видеокассеты. Он, естественно, не знал, что кассета, которую я держал в руке, пуста. Но реакция Ковалева была предсказуема, и моя цель - достигнута. Пособник Басаева густо покраснел и что-то залепетал в свое оправдание. Передо мной и всей страной трясся разоблаченный власовец. Мерзкое зрелище...
Свидетели не солгали. Ковалев, сидя в автобусе с бандитами, действительно тогда ликовал в связи с благополучной эвакуацией террористов Басаева из Буденновска.
Передача закончилась, и Ковалев быстро улизнул из студии. Вскоре он снова сбежит в Чечню воспевать боевиков, но политический фитиль, вставленный ему на передаче в «Останкино», будет еще долго дымить. Через неделю после этого эфира рупор «прогрессивного либерализма» - газета «Московские новости» -поместила на своих страницах статью с броским названием «Диалог барабана со скрипкой», посвященную моей телевизионной дуэли с Сергеем Ковалевым. Несмотря на поток желчи в мой адрес, газета признала выступление «совести нации» Ковалева полностью провальным.
Сразу после передачи я вылетел в Буденновск. «Святой крест» - так звучит старое название города - еще не остыл от недавнего боя с бандой Басаева. Свежее кладбище у подножья этой Голгофы ставропольской земли, где только что похоронили застреленных милиционеров и замученных террористами мирных жителей, было завалено цветами.
В Буденновске я познакомился с полковником милиции Николаем Ляшенко. Бывший начальник городского управления внутренних дел находился под следствием. Так у нас часто бывает - судят командира подразделения милиции, принявшего неравный бой с бандой профессиональных убийц, а «высокое начальство», прозевавшее свободное передвижение по Ставропольскому краю грузовиков, набитых головорезами из «Абхазского батальона» Басаева, как всегда оказалось ни при чем. Вскоре Ляшенко был оправдан и восстановлен в прежней должности. Благодарные земляки при поддержке КРО избрали его городским главой, и это стало лучшим ответом пережившего войну города на попытки начальства спихивать свои провалы на командиров армейских и милицейских подразделений, честно выполнявших свой воинский долг.
Первая чеченская война - как и много лет спустя Специальная военная операция - высветила всех внутренних и внешних врагов России. При первом же ослаблении страны они повылезали, как крысы из всех нор. Вот как высказался Милли Меджлис (Национальное собрание) татарского народа по поводу введения войск в Чечню: «Кровавая рука Москвы после Баку, Тбилиси, Вильнюса, Риги и Ташкента достигла сегодня Чечни и на этом не остановится».
Кремль снес это наглое оскорбление, утершись своей «кровавой рукой». Ни один из авторов данного заявления не понес за него наказания. Но сепаратистам и этого показалось мало. Они не только прямо поддержали Дудаева, но и начали проводить митинги в память погибших защитников Казани, взятой в 1552 году войсками Ивана Грозного. Направленность этих митингов была очевидна -отторжение Татарии от России. Мало кто уже помнит, как в 1991 году толпы народа на центральной площади Казани стояли с плакатами: «Татарстан - независимое государство», «Русские, убирайтесь из республики». Все мои татарские друзья говорили мне, мол, «не переживай, это горстка шумных городских идиотов». Не согласен. Этих «шумных идиотов» я неоднократно встречал в свите их высоких покровителей. Ведь не секрет, что этих шовинистов-горлопанов использовали для шантажа федерального центра - мол, не дадите преференций в межбюджетных отношениях, будут проблемы как в Чечне. Многие российские политики на такой шантаж велись - тот же Скоков, который в 1995 году в ущерб КРО пошел на заигрывание с национал -сепаратистами, объясняя это высокими целями сохранения единства России.
Не было никакого секрета для российских властей и в том, кто искренне помогал чеченским боевикам. В Турции, Пакистане, Казахстане, Азербайджане, на Украине помощь сепаратистам оказывали влиятельные политики и бизнесмены, а также руководители ряда спецслужб. Фактов, подтверждающих это, множество. Например, Турция регулярно принимала на своей территории чеченских боевиков. Уже в декабре 1994 года Совет национальной безопасности Турции обсуждал вопрос об оказании помощи Дудаеву. Потом чеченская диаспора смогла собрать и переправить из Турции в Чечню 4 миллиона, а затем еще 10 миллионов долларов. Курьеры с фальшивыми документами под видом журналистов переправляли крупные партии валюты через российско-азербайджанскую границу. Не случайно в качестве наиболее приемлемого для него посредника на переговорах Дудаев назвал (помимо Шаймиева) президентов Турции и Казахстана.
В Пакистане легально действовала партия «Джамаати-Ислами», вербовавшая для Дудаева наемников из различных мусульманских государств. Спецслужбы Пакистана способствовали установлению контактов дудаевцев с главарями наркосиндикатов, действовавших в северо-западной пограничной провинции Пакистана. Наркомафия предлагала чеченским бандитам совместную работу по транспортировке героина и опиума. На вырученные деньги террористы могли закупать оружие для продолжения войны и своего кровавого бизнеса.
В оккупированных Турцией северных районах Кипра были организованы тренировочные лагеря для дудаевских боевиков и иностранных наемников. Весной 1995 года был налажен воздушный мост из Северного Кипра в Чечню, осуществлялась переброска боевиков, оружия и боеприпасов в районы Чечни и Дагестана, граничащие с Грузией и Азербайджаном.
В Стамбуле было тайно подписано соглашение между афганскими и другими террористическими группировками о направлении до 2000 боевиков в Чечню. В первоочередном порядке из Афганистана отправились в Чечню около 200 моджахедов. В августе 1996 года в Стамбуле прошли переговоры дудаевцев с таджикской оппозицией, посвященные доставке в Чечню оружия, боеприпасов и «пушечного мяса».
В Азербайджане боевики отдыхали и лечились. Центральные гостиницы столицы Азербайджана «Баку» и «Апшерон» были в их распоряжении. Здесь боевики получали внутренние и заграничные азербайджанские паспорта, по которым могли отправляться на отдых в Турцию или на преступный промысел в города России. Те же, кто не склонен был к дальним поездкам, имели возможность подработать рэкетом и наркобизнесом. Азербайджан стал перевалочной базой для турецкого оружия, поступающего боевикам. В 1995 году российским пограничникам удалось задержать на границе с Азербайджаном 53 автомашины и трактор, нагруженные оружием. Было изъято 240 реактивных снарядов и выстрелов к гранатометам, 110 тысяч боеприпасов к стрелковому оружию, пистолеты, автоматы, военное обмундирование и медикаменты общим весом около 7 тонн.
Украинские и казахстанские власти почти открыто принимали у себя «мирных сепаратистов», прикидывавшихся беженцами из Чечни. В Казахстане у боевиков были свои гнезда, свитые еще в годы депортации. «Беженцы» не только без стеснения высказывали антирусские взгляды, но и занимались мобилизацией чеченской диаспоры на борьбу с Россией. На Украине чеченским боевикам дали возможность создавать общественные объединения, не скрывающие своей агрессивности по отношению к России и русским. Киев благосклонно смотрел на участие украинских нацистов в боевых действиях против России. Боевики Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА) без какого-либо противодействия со стороны властей отправлялись в Чечню. В обращении с пленными русскими солдатами бандеровцы отличались особой жестокостью. Удивительно, в какого лютого зверя превращается человек, наслушавшись и начитавшись Бандеры, Петлюры и Шухевича.
На Западной Украине помощь бандитам оказывали демонстративно: одну из улиц Львова назвали именем главаря мятежников Джохара Дудаева. Пресса писала о появлении подстреленных в Чечне боевиков в крымских санаториях. Оплачивала лечение некая киевская фирма. Только одна партия прибывших в Крым боевиков насчитывала 200 человек. Им были предоставлены места в нескольких санаториях Минобороны Украины. Кроме того, в Крыму позволялось проводить провокационные митинги местных татар под сепаратистскими ичкерийскими флагами, провозглашать шовинистические лозунги и угрожать русским. Напомню, речь идет о середине 1990-х годов, когда у власти на Украине находилась еще бывшая коммунистическая партноменклатура, сбросившая с себя овечью шкуру.