Очевидно, что утечка «мозгов» из России остановит научно -техническое развитие страны. Этот вопрос требует тщательного исследования причин эмиграции наших ученых и немедленного принятия исчерпывающих мер.
Проект сбережения народа требует осознания того, что нация - это не только граждане России. Нация состоит из тех, кто любит Россию и ощущает духовное родство с ее культурой, историей, народом. Следовательно, в понятие «нация» должны быть включены наши соотечественники, не по своей воле оказавшиеся за рубежами своей Родины - прежде всего после распада СССР. Как неотъемлемая часть нации они имеют полное право на переезд в Россию - вслед за ее отступившими политическими границами.
Потомки эмигрантов, вынужденных бежать из России в годы революции, Гражданской войны, оказавшихся на Западе в военное лихолетье, также являются нашими соотечественниками, если они сохранили чувства к своей Родине. Мы должны признать их права на территории нашего государства более широкими, чем права иностранцев.
Еще раз хочу особо отметить необходимость кардинального пересмотра нашего отношения к вопросам предоставления российского гражданства. То, что Президент России возвращает русское подданство выдающимся потомкам нашей эмиграции, - замечательно. Но как раз это и свидетельствует об эксклюзивности решения вопроса о предоставлении российского гражданства.
Нет и не может быть в наших исторических и демографических условиях каких -либо оправданий для искусственного сдерживания процесса выдачи гражданства тем, кто имеет на это естественное право. Любой русский человек, любой представитель коренного народа России, всякий, кто рожден русской матерью или от русского отца, должен иметь законное право получить российский паспорт по первому же требованию, т. е. почти автоматически. Неужели это кому-то непонятно?
США обеспечили репатриацию из Вьетнама детей, рожденных от американских военнослужащих. Германия, Япония и особенно Франция, потерявшая большую часть колониальных владений, в послевоенные годы за счет политики активной репатриации вернули на родину практически всех своих соотечественников, тогда как Россия - всего 12 процентов русских. Мы просто обязаны обеспечить русских за рубежом, равно как и представителей других коренных российских народов, национальным правом возвращения на Родину.
География «русского мира» не может быть ограничена территорией Российской Федерации. Добровольное воссоединение России и Украины - великое дело, за которое боролись Тарас Бульба и миллионы его последователей, - является коренным вопросом дальнейшего развития нашей цивилизации. Да, сегодня большая часть Украины образца 1991 года находится под контролем предательского по отношению к русским и России марионеточного профашистского режима. Но мы же не одним днем живем! Украина захочет воссоединиться с Россией, поскольку должно быть воссоздано единое русское государство. Понятным образом будущего и силой мы решим эту историческую задачу.
Но сегодня нужно помочь тем репатриантам, кто уже давно переехал на Родину. Сотни тысяч русских соотечественников влачат жалкое существование, живут в лачугах, в антисанитарных условиях, мыкаются в очередях за гражданством и ворохом все новых и новых справок. Принимая сотни тысяч наших соотечественников из Украины в российское гражданство, давно пора обратить внимание на тех, кто уже несколько лет живет с нами рядом и кого наши бюрократы упорно не желают замечать.
Сбережение нации - это еще и воссоединение народов, имеющих опыт совместной жизни и общей судьбы. Но чтобы собирать российские земли, необходимо иметь притягательный центр - образец коренной России, которую нужно поднять из пепла российской смуты.
Ближнее зарубежье (это словосочетание очень не нравилось моим коллегам в НАТО) из пояса враждебности должно стать дружественным России окружением, тяготеющим к России, защищающим себя от иноземной зависимости, спасающим свои народы, вымирающие столь же стремительно, как и русские. Мы должны создать условия для добровольного воссоединения страны в ее естественных границах. И эта задача намного серьезнее того, чего так панически боятся на Западе, - создания «сфер российского влияния». Нет, господа, мы хотим не «на сферы влиять», а собрать воедино свою Родину. В процессе такого воссоединения родится новая политическая нация. Только она сможет сохранить свое суверенное государство социальной справедливости и выжить в безжалостной геополитической конкуренции.
Витязь в тигровой шкуре
Осенью 1996-го в отставку с поста секретаря Совета безопасности России с причудливой формулировкой «за создание незаконных вооруженных формирований» был отправлен Александр Лебедь. Березовский и Чубайс цинично использовали харизматического генерала для удержания власти в своих руках и убедили Ельцина выбросить Лебедя на улицу.
На место генерала в Совбез Ельцин назначил бывшего спикера Думы, «очень гибкого политика» Ивана Рыбкина, который умел «водиться в мутной воде». К выборам 1995-го бесхребетный Рыбкин уже сидел в аквариуме Березовского. Своего хозяина Рыбкин по договоренности назначил... своим замом в Совбез. Иностранное гражданство не стало при этом препятствием для высокой государственной должности Березовского. А она ему была очень нужна для прикрытия своих тайных дел с боевиками в Чечне.
Иван Рыбкин был избран в Государственную Думу по Аннинскому округу Воронежской области, вместившему в себя почти половину сельской территории и четверть населения этого крупнейшего черноземного региона России (сам город Воронеж в этот избирательный округ не входит). После перехода осенью 1996 года депутата Рыбкина на работу в администрацию президента в округе на март 1997-го были назначены дополнительные выборы. На них я и решил испытать свои силы.
С Воронежской областью семью Рогозиных связал мой прадед - Борис Николаевич Миткевич-Жолток - сын полицмейстера Николая Антоновича, о котором я уже подробно рассказал в предыдущих главах. Один из первых русских военных пилотов, участник Первой мировой войны, он, несмотря на свое аристократическое происхождение, после революции решил остаться в России. Новые власти нуждались в военных специалистах. Его пригласили служить в Красной армии. В 1922 году военспец Борис Миткевич (вторую часть фамилии после Революции 1917 года мои родственники предпочитали не упоминать) принял непосредственное участие в создании первых в СССР летных училищ. Одно из таких училищ было открыто в городе Борисоглебске (его, кстати, окончил легендарный советский летчик Валерий Чкалов) -старинном провинциальном купеческом городке, который до сих пор свято хранит давно утерянные в мегаполисах культурные традиции русского народа.
Во время Великой Отечественной войны Воронежская область стала местом тяжелых упорных боев Красной армии с немцами и их сателлитами -итальянцами, венграми и румынами. От Воронежа после войны мало что осталось. Зато второй по значимости город Воронежской области -Борисоглебск - уцелел. Да не просто уцелел: ни одна немецкая бомба на него не упала. Местные старожилы давали сему чуду следующее объяснение: в 1930-е годы во 2-й военной школе летчиков Красного Воздушного флота вместе с нашими пилотами проходили обучение и некоторые будущие асы Люфтваффе. Это обстоятельство, якобы, и сохранило город во время ожесточенных боев 1942-1943 гг.
В 1990-е годы жители Борисоглебска радушно приняли на постоянное место жительства около 15 тысяч русских беженцев из Таджикистана, Узбекистана и Чечни. Здесь же возникла крупнейшая в стране община переселенцев. Ее представители, приезжая в Москву по своим делам, часто останавливались в исполкоме КРО. Они и сыграли решающую роль в моем намерении баллотироваться на дополнительных выборах.
За месяц, отведенный на агитационную кампанию, я проехал тысячи километров сельских дорог, провел сотни встреч с избирателями, собрал тома наказов от простых людей. Поездка по русской глубинке показала мне, насколько плохо живут наши люди. Здесь, в деревне, отсутствовали элементарные блага цивилизации - газ, тепло. Теплый туалет и ванная -большая редкость. Даже общественные бани, без которых сложно представить себе жизнь на селе, с приходом перестройки все, как по команде, позакрывались и развалились. Сельские клубы пришли в негодность, школы обветшали. Сельскохозяйственные общины по большей части обанкротились и перестали платить работникам зарплату. Плюс вечные перебои с пенсиями.
Беженцы, чудом выжившие в «мясорубках» кавказских и азиатских этнических войн и перебравшиеся в русскую провинцию, обитали в невыносимых условиях: их как поселили в гигантские металлические бочки на окраине Борисоглебска, где зимой - Антарктида, а летом - Сахара, так они там и жили. Нет, правительственные комиссии, конечно, приезжали, но толку от них был ноль.
Несмотря на эти далекие от цивилизации бытовые условия, люди в Воронежской области не озлобились. Если и сохранилась в России национальная культура, так это здесь - в глубинке. Народ в деревне крепок здоровьем, смышлен до хитрости и остр на язык. Примут не каждого. Сначала долго будут присматриваться.
Был у меня во время этой выборной кампании курьезный случай. Приезжаю на одну достаточно крупную птицефабрику. Встречает директор - рослая красивая русская женщина. Видно, что властная: по дороге, пока шли к ней в кабинет через кормоцех, тихо и жестко раздавала своим сотрудникам поручения. Потом усадила меня за стол, налила стакан чая с медом и говорит: «Ну что за мужик пошел нынче! Снизу положишь - задыхается, сверху положишь - его укачивает, а сбоку - сразу грудь просит! Тьфу! Вот вы - мужик хороший! Голосовать будем!»
Несмотря на комичность ситуации, скрытый смысл слов этой женщины мне был понятен: воронежцам нужен был защитник в Москве - упрямый и не зависящий от местных кланов. И свой выбор они остановили на мне.
В марте 1997 года, уверенно победив в изнурительной борьбе кандидата от КПРФ - фаворита предвыборной гонки, я был избран депутатом Государственной думы - того самого созыва 1995-1999 годов, куда так и не смог пробиться избирательный список Конгресса русских общин. В Думе я вошел в независимую депутатскую группу «Регионы России» и парламентский Комитет по делам национальностей.