Занимая по калининградскому транзиту самую непримиримую позицию, Дания пользовалась своим положением председательствующего на тот момент в ЕС. Ее полугодовое председательство выпало на вторую половину 2002 года -период самых острых переговоров по транзиту. Копенгаген вмешивался во все детали нашей дискуссии с Литвой и Европейской комиссией, пытаясь вставлять палки в колеса везде, где это только было возможно.
Более того, датчане сами давали повод усомниться в их желании вести с Россией честные переговоры. Они разрешили проведение в Копенгагене в конце октября очередной сходки эмиссаров чеченского бандитского подполья, официально называемого «Конгрессом чеченского народа». О недопустимости таких враждебных по отношению к России действий я сам неоднократно предупреждал своих скандинавских собеседников. В ответ они только «растерянно» удивлялись, «как в условиях демократии они могут запретить форум чеченских диссидентов».
Однако вечер 23 октября расставил все точки над i. В момент, когда мы завершали тяжелые переговоры с датскими дипломатами, банда Бараева взяла в заложники сотни мирных людей - москвичей и гостей столицы, пришедших в московский театр на мюзикл «Норд-Ост». Первым же самолетом утром 24 октября я вылетел из Копенгагена в Москву и сразу же из аэропорта поехал на Дубровку - в оперативный штаб по освобождению заложников.
На месте я организовал работу с несколькими десятками западных дипломатов, которые до моего приезда в поисках хоть какой-то информации о судьбе их сограждан, оказавшихся в злополучном месте, бесцельно слонялись по коридорам оперативного штаба. Именно с их помощью нам удалось установить телефонную связь с заложниками из числа иностранцев и добыть, как я надеялся, полезную для силовиков информацию. Вместе с помощником президента Сергеем Ястржембским я забирал у оцепления группу детей-заложников, которых доктору Леониду Рошалю удалось вымолить у террористов за несколько часов до начала штурма. Сам штурм и операцию по спасению заложников (меня об этом аккуратно предупредили из администрации президента) с четырех утра 26 октября я комментировал в прямом эфире телеканала «Россия».
Ни 24-го, ни 25-го, ни 26 октября, несмотря на мои телефонные обращения из оперативного штаба к датчанам, из Копенгагена информация об отмене сборища ичкерийцев так и не поступила. Все было ясно. Ехать после трагедии на Дубровке в Данию и проводить там как ни в чем не бывало российско-европейскую встречу в верхах было недопустимо. Я порекомендовал президенту выбрать иное место для саммита. В итоге остановились на Брюсселе.
Путин вел переговоры жестко и, несмотря на уговоры виновника смены места проведения саммита, датского премьера Андерса Фога Расмуссена (будущего генсека НАТО), и председателя Еврокомиссии Романо Проди, отказывался подписывать итоговый документ саммита до тех пор, пока в него не будут внесены устраивающие нас дополнения. В итоге партнеры уступили. В работе саммита был объявлен перерыв. Основные переговорщики переместились в соседнее помещение для окончательной шлифовки соглашения. Владимир Владимирович дал мне возможность «додавить» европейцев. Оставшись один на один с еврокомиссаром Крисом Паттеном, мы с заместителем министра иностранных дел России Сергеем Разовым (ныне - посол России в Италии) в условиях цейтнота заставили его убедить Еврокомиссию внести окончательную правку итогового документа саммита в полном соответствии с нашими требованиями о беспрепятственном транзите граждан России в Калининград и обратно.
Напоследок Паттен, напомню, работавший до назначения еврокомиссаром последним британским губернатором Гонконга, сказал мне, выходя из переговорной комнаты: «Мистер Рогозин, вы хуже китайцев. Я думал, что только они умеют засовывать пробку в уже раскупоренное шампанское».
Чего же в итоге нам удалось добиться? Специально для целей транзита граждан России в Калининград и обратно Европейский союз внес серьезные изменения в свое законодательство, о чем раньше евробюрократы не желали даже разговаривать. В соответствии с новыми правилами транзита, вступившими в силу 1 июля 2003 года, нашим гражданам теперь не нужно было обращаться за визой в литовское или какое-либо еще посольство. Они приобретали билет в любой российской железнодорожной кассе и через 24 часа уже могли отправляться в дорогу. За это время российская и литовская стороны проверяли данные на пассажира, не совершал ли он преступлений на территории России и стран Евросоюза. Для России это не менее важно: ведь преступник, находящийся в федеральном или международном розыске, сев в транзитный поезд, может воспользоваться этой лазейкой, чтобы ускользнуть из страны. Так, на литовском участке дороги были отмечены многочисленные случаи аварийной остановки поезда представителями чеченских бандформирований для незаконной высадки. Новые правила транзита эти риски исключили. С другой стороны, для добропорядочных граждан России, к которым были какие-то необоснованные претензии Литвы, такой порядок следования через ее территорию был своеобразной «подушкой безопасности», спасавшей их от задержания и даже ареста.
Уже в поезде при пересечении границы пассажир предъявлял представителям литовских властей свой паспорт. Литовские пограничники, проверив его, бесплатно выдавали специальный проездной документ на две безвизовые поездки - туда и обратно. Причем до 1 января 2005 года граждане России могли использовать для целей транзита даже свой внутренний паспорт. По моей настойчивой просьбе возглавлявший в то время правительство России Михаил Касьянов оперативно выпустил постановление, разрешающее вклеивать во внутренние паспорта фотографии детей, следующих вместе с родителями. Это сняло массу проблем в период школьных каникул и позволило минимизировать моральные и финансовые издержки наших граждан в связи с вводом новых правил транзита.
Вот, собственно говоря, и вся процедура. Кроме того, в итоговый документ саммита мне удалось включить положение о подготовке в 2005 году технико -экономического обоснования строительства магистрали для скоростного безостановочного и, естественно, безвизового поезда, который должен был окончательно убрать остающиеся неудобства для поездок в Янтарный край России.
Решение вопроса калининградского транзита продемонстрировало нашу способность занимать твердую позицию в деле защиты прав российских граждан и сняло остроту в наших отношениях с Европой. Итоговый документ брюссельского саммита, прописавший всю технологию калининградского транзита, стал примером того, что Россия и Европа могут в сжатые сроки решать самые сложные вопросы, а не только трещать «птичьим языком» дипломатов о важности «стратегического партнерства», плохо понимая, в чем же оно на самом деле состоит.
Кроме того, для подстраховки железнодорожного транзита в калининградском Балтийске (бывший Пиллау) был построен причал для паромной переправы в Усть-Лугу Ленинградской области. Также была модернизирована взлетно -посадочная полоса в «Храброво». Теперь этот калининградский аэропорт может принимать самолеты любого класса, обеспечивая «воздушный мост» с нашим европейским эксклавом. Эти вопросы также находились под моим контролем, о ходе расширения морской переправы и воздушного сообщения я регулярно докладывал президенту.
Указом Владимира Путина мне была вынесена официальная благодарность. Дальнейшее решение вопросов, связанных с калининградским транзитом, было возложено на МИД и администрацию президента. К сожалению, исторические решения брюссельского саммита Россия - ЕС были выполнены лишь частично. Про строительство скоростных железнодорожных магистралей и планы совместного развития инфраструктуры в Северо -Восточной Европе с участием Калининградской области все как-то сразу забыли. Самоуспокоились. Зря. События 2022 года показали, что вопрос беспрепятственного сообщения России со своей Калининградской областью имеет стратегически важное значение.
Родина
В конце июня 2003 года Владимир Путин встретился с польским президентом Александром Квасьневским в Калининграде. Затем лидеры двух соседних стран на боевом корабле Балтийского флота вышли в море для проведения совместных военных учений двух стран. В Балтийске мы осмотрели причал для запуска грузопассажирского парома, соединившего калининградцев с Санкт-Петербургом, и вечером, по окончании насыщенной программы визита, приехали на ночлег на базу Центробанка на Куршской косе.
Оставшись с президентом с глазу на глаз, я доложил ему о готовности к запуску с 1 июля калининградского транзита по согласованным с ЕС и Литвой новым правилам. В конце беседы Путин спросил, как я собираюсь идти на выборы.
Я ответил, что много работаю в своем избирательном округе в Воронежской области и там же хочу выдвигаться в третий раз. Главная беда воронежцев - практически полное отсутствие газификации региона, что делает предприятия неэффективными, а людей заставляет топить дома углем и дровами. Потому прошу Владимира Владимировича помочь. Что касается будущей Думы, считаю необходимым сформировать собственное избирательное объединение.
Действительно, представительство политических сил в Государственной Думе, сложившееся к 2003 году, было несбалансированным и не отвечало ни интересам, ни запросам общества. Я полагал, что в стране нужна реальная альтернатива, источник новых востребованных в обществе идей. Эта новая сила должна ориентироваться на поддержку демократических свобод и социальной справедливости, на экономический рост и защиту национальных интересов. Я был уверен, что такая политическая сила необходима и президенту, чтобы иметь систему сдержек и противовесов в условиях консолидации элит под знаменами «Единой России». В обозримой перспективе эта сила должна быть готова взять на себя ответственность за реализацию власти в стране.
Эти мысли я изложил Путину. Я также рассказал ему, что тесно работал в КРО на выборах 1995 года с молодым ученым-экономистом Сергеем Глазьевым и мог бы вместе с ним сформировать политический блок, способный не про