робота руке аватара так изящно, что она могла орудовать хирургическими инструментами. Хирургические симуляторы дошли до операций на мозге.
У VPL также был незаконченный амбициозный проект под названием MicroCosm. Это была первая автономная система виртуальной реальности. Ее основным элементом были сенсоры и персональный компьютер со всеми разновидностями специальных карт, встроенных в симпатичный пластиковый корпус. Она могла бы продаваться за семьдесят пять тысяч долларов, что по тем временам было просто огромной скидкой.
Шлем MicroCosm EyePhone мог превращаться в портативный ручной стереоскоп, что-то вроде маленького театрального бинокля. Вместо того чтобы носить его на голове, закрепив обручем, его можно было приставлять к глазам с помощью ручки, так что пользователь мог мгновенно войти в виртуальный мир и так же мгновенно выйти из него. В этой конфигурации визуальный доступ к виртуальному миру можно было предоставить и другим пользователям. Проблема помятых причесок отпала. Ручка также служила пультом управления со встроенными сенсорами и обладала активной гаптической обратной связью. На вторую руку пользователя, обычно ведущую, можно было надеть перчатку.
Вместо огромных, размером с холодильник, компьютеров от Silicon Graphics система MicroCosm подключалась к самым первым платам 3D-графики для ПК, разработанным нашими британскими партнерами и дистрибьюторами DIVISION. MicroCosm должна была продаваться в стильной мягкой коробке с ручкой – ее было бы легко переносить и быстро распаковывать. Именно «бы».
MicroCosm была замечательной, куда более практичной и удобной, чем любая другая система виртуальной реальности, которую я пробовал; а также ужасно дорогостоящим начинанием для маленькой компании. Она так и не поступила в продажу.
Виртуальная реальность, в ловушке у фильмов
В начале 1992 года мы еще не переехали в нашу замечательную новую башню с восьмиугольным окном, хотя к переезду уже готовились. Именно тогда появилось ощущение, что реальный мир становится слишком странным и все может рухнуть в одночасье.
Рядом с нашим офисом был кинотеатр для автомобилистов, кое-как построенный прямо на гравии по пути к заливу – так хозяева недвижимости зарабатывали лишнюю пару-тройку долларов, пока в дело не вмешалась политика, и дорогие многоквартирные высотки не разрешили строить прямо у самой воды. В окна офиса VPL, выходившие на сушу, были видны парочки, целующиеся в машинах. Обычно мы наблюдали подпрыгивающие машины и сентиментальные поцелуйчики, но в 1992 году на улице оказались мы сами.
В фантастическом фильме «Газонокосильщик» в качестве основы реквизита использовалось настоящее оборудование виртуальной реальности. Фактически это было прикрытие для компании-разработчика виртуальной реальности, а Пирс Броснан сыграл практически меня.
Фильм задумывался как экранизация романа Стивена Кинга, но в результате получилась интригующая история, прозорливый взгляд в будущее, и все показанное в фильме могло оказаться правдивым и по отношению к VPL[125]. Не знаю, насколько оно соответствует действительности сейчас.
По сообщениям прессы, наша любимая компания VPL стала объектом пристального интереса французских спецслужб. По всей вероятности, французы считали, что мы скрываем ценные технологические секреты. А может быть, кто-то из французских властей ввел в заблуждение своего начальника, из-за чего тот вложил средства в откровенную авантюру. Наши французские инвесторы и члены совета директоров, предположительно, имели отношение к многочисленным попыткам французских шпионов внедриться в компании Кремниевой долины.
Ситуация была восхитительна в своей абсурдности. Французы! Внедряются в компанию, разрабатывающую виртуальную реальность!
Один газетный заголовок гласил: «В виртуальную реальность проникли», а другой: «Существует ли компания – разработчик виртуальной реальности?»
В уважаемом таблоиде «The National Enquirer», который продавался в супермаркетах, появилась написанная на полном серьезе статья о том, что ЦРУ наняло тренированных в секретном подземном бункере шпионов использовать перчатки DataGlove. Они якобы носили эти перчатки круглыми сутками и шевелили пальцами, удаленно контролируя роботизированные руки, которые сами по себе, отдельно от туловища, ползали по вражеской территории и похищали важные бумаги. Как говорилось в той статье, это и была та самая технология, которую французы так хотели увести.
Французы из совета директоров, возможно, даже и не пытались понять эту фантазию, но тем не менее их действия были непредсказуемы. (Один из них просто обожал фразу «тем не менее» и вставлял ее в разговор по поводу и без.)
Совет директоров уперся намертво и не позволил VPL выйти в интернет. Я сейчас говорю совершенно серьезно, у нас не было полномочий зарегистрировать сайт vpl.com. Градус абсурда ситуации не поддается описанию. Мотивировалось это заботой о безопасности. Вдруг нас кто-то взломает и украдет файлы. А еще они беспокоились о том, что кто-нибудь из нас будет проводить много времени на нижних уровнях alt.hierarchy, начнет ворчать, и качество его работы снизится.
Наша рабочая дисциплина постепенно падала.
Перспективные возможности упущены
Некоторое время VPL казалась одной из ведущих компаний, но все же и у нее были вершины, которые нужно покорить. Нам необходимы были средства, чтобы выждать несколько десятилетий, если мы хотели стать кем-то вроде Apple или Microsoft от виртуальной реальности. Было слишком рано.
Наши разработки напоминали скорее PDP-11, чем Mac. PDP-11 был компьютером, стоявшим в каждой лаборатории в 1970-е годы. Для обычных людей он стоил слишком дорого, но был вполне доступен для университетов и создавал атмосферу лаборатории безумного ученого, когда мигал огоньками и шуршал катушками перфоленты.
VPL была слишком маленькой компанией, чтобы производить одновременно программное и аппаратное обеспечение и при этом служить культурной силой, что отнимает очень много времени. Базовая арифметика не работала. Нам не хватало финансирования, мы не могли создавать дорогое оборудование для виртуальной реальности, а потом ждать целую вечность, пока нам заплатят. И когда настало время решить эту дурацкую проблему, французы из совета директоров начали совать нам палки в колеса.
Другие проблемы были еще причудливее. Я уже задумался о том, не пишет ли Уильям Гибсон о жизни каждого из нас.
У нас возник спор с агентством по лицензированию, выбиравшим между нами и Mattel, когда появилась перчатка Power Glove. В компании были хорошие люди, и они внесли весомый вклад в создание продукта, но их лидером был один из классических жителей Нью-Йорка, похожий на Трампа.
Ему отлично удавалось удерживать высокий уровень продаж и работать на публику, но ко всему прочему он был бешено эмоционален. Это беда всех успешных специалистов по продажам; они стараются обдурить других, но в итоге сами остаются с носом.
Он обладал внешностью голливудского красавца 1980-х годов – волнистые волосы до плеч, про которые можно было бы сказать «как у хиппи», если бы не нарочито дорогая и роскошная стрижка, – и куча побрякушек. Каждый разговор он превращал в очередной этап процесса продажи, а каждый раз, когда с ним не соглашались, начинал много истерично болтать.
– Посмотрите в эти глаза. Вы не смотрите. СМОТРИТЕ. Это глаза человека, который годами не видел мать – свою милую маму, поймите же, дорогую ему женщину, – эти глаза даже не взглянут на нее после того, как она меня отвергла. А теперь вы говорите, что я не пройду мимо этой сделки?
Дальше продолжалось в том же духе, и, что удивительно, у него это работало.
У этого парня был просто самоубийственный криминальный талант; он представал перед федеральным судом по обвинению в мошенничестве и других преступлениях. Вы спросите, зачем заключать сделку с человеком, известным своим уголовным прошлым? Юристы и совет директоров задавали тот же вопрос и куда менее вежливо, чем вы. Ответ был очевиден. Я понятия не имел, что делал. Мне не хватало опыта.
За несколько лет до этого один цветной парень решил, что будет удерживать с нас комиссию, мы решали вопрос в суде, он пошел на попятный, и проблема исчезла сама собой.
Сорок девятое определение VR: технология, благодаря которой сокровенная магия детства переходит и во взрослую жизнь.
Напоследок он попросил разрешения подавать идеи по инвестициям третьим сторонам, которые будут использовать технологию VPL. Я не был обязан принимать предложенные им сделки, только признавать право на них. Быть статистом на сцене в постановке специалиста по продажам. Хорошо.
Но когда пришло время исполнить обещание, оказалось, что обращаться за инвестициями к указанным людям не имело смысла. Среди них были Имельда Маркос, Дональд Трамп и Майкл Джексон. Этот парень хотел, чтобы я, как пешка, целый год только и делал, что летал по миру в сюрреалистических попытках совершить нецелесообразные сделки.
Нужно сказать, что было забавно поболтать с семьей Майкла Джексона у них на кухне. Думаю, любая встреча с Майклом в те годы показалась бы странной, но мастер продаж добавил абсурда, намекнув ему, что у меня в волосах могут водиться вши, а тот был помешан на таких вещах. И вот, когда разговор зашел о технологии, собранной в большом аналоговом микшерном пульте, я говорил, что все регуляторы нужно сместить до предела вправо, а он настаивал, что каналы ввода должны находиться на пределе слева, и мы вежливо общались на весьма повышенных тонах.
Мастер продаж так и не добрался до конца списка. Возможно, я нарушил его стиль.
Странность настоящей реальности перевешивала странность реальности виртуальной, и я не знал, сколько еще это будет продолжаться. Все на свете потеряло смысл.
В Японии я узнал, что один из владельцев нашей лицензии обвиняется в связях с организованной преступностью. Получить с этих людей все причитавшиеся нам деньги оказалось той еще проблемой, но эта задержка стала интересной, потому что они познакомили меня с сибаритской и, вполне возможно, криминальной стороной Токио. Современные потомки гейш, женщин-компаньонок, их струящиеся одежды всех цветов, вводящие в транс, золотые отблески на кабинках, проплывающих над блестящим бассейном на вершине небоскреба, сияние фонарей и реклам и гора Фудзи в лучах рассветного солнца вдалеке.