[40]. Эти последние также назывались ihwtjiw — земледельцы.
После того как урожай был собран, специальные чиновники делили его на три неравные части: в пользу казны, храма (большая часть земли с сидящими на них крестьянами находилась во владении храмов) и землевладельцев. Об этом говорит знаменитый папирус Вильбура, где казне отчисляется 5 мер, храмам — 7,5 меры, а земледельцам — 10 мер. В Новом царстве Египта имелись и частные земельные владения «помещиков» — немху, но их было сравнительно немного. В этот период наибольшей политической централизации Древнего Египта уменьшается и удельный вес владений старой номовой аристократии.
О структуре туземного общества мы не знаем почти ничего. Известно только, что во главе него стояли вожди, платившие «царскому сыну Куша» дань. Состав этой дани описывают различные древнеегипетские источники. «Нубийцы, — заявлял в надписи на стеле в Гебель-Баркале Тутмос III, — подданные Моего Величества. Они работают для меня, как один, обложенные повинностями бесчисленных многообразных вещей «отрогов земли» (т. е. минерального сырья, строительного камня, руд и драгоценных камней. — Ю. К.) и неисчислимым количеством золота страны Уауат». Далее фараон добавляет: «Там строят ежегодно для двора… корабли и лодки, более многочисленные, чем судовые команды, — и это кроме податей нубийцев слоновой костью и черным деревом. Ко мне приходят деревянные изделия из Куша, бревна пальмы дум и — в бесконечном количестве — изделия из акации крайнего юга земли. Их обработали мои воины в Нубии, которые находились там в несметном множестве… Множество кораблей из пальмы дум, доставленных моим Величеством после победы».
Надпись на той же стеле Тутмоса III указывает в составе дани из Нубии золото (свыше 300 дебенов), невольников (более 300 мужчин и женщин), крупный рогатый скот (275 голов), слоновую кость и черное дерево, очевидно эбеновое. Характерно, что дань, поступавшая в сокровищницу фараона в Фивах, записана отдельно для Уауат и отдельно для Куша.
Анналы Тутмоса III позволяют установить любопытную подробность: большую часть золота в составе дани давала Нижняя Нубия (Уауат), к которой примыкала богатая золотоносными месторождениями долина аль-Аллаки; в то же время Средняя Нубия (Куш) с плодородной областью близ Кермы приносила в дань большую часть скота. Очевидно, правы те ученые, которые видят в этом указание на преобладающую роль скотоводства в хозяйстве тогдашних жителей Нубии.
«Царский сын Куша» при Аменхотепе II принц Усертатит считал своей главной заслугой получение большой дани из Нубии, особенно золота. На стенах гробницы египетского вельможи Менхеперу-Раснеба (названного в честь Тутмоса III Менхеперу-Ра, при котором он занимал ряд высоких постов в государстве) изображено поступление в казну фараона золота Нубии. Часть его сплавлена в большие кольца, часть насыпана в мешки. Писцы взвешивают золото и записывают полученные результаты. Надписи поясняют, что это золото получено из Нубии и Восточной пустыни в качестве ежегодной дани, которую доставляют «вожди каждой страны». Кроме того, в счет дани вожди ведут за собой диких животных: газелей, антилоп, нубийских каменных козлов, зайцев и страусов. Упомянута и дань «Страны Бога»: серебро, золото, малахит, лазурит и другие самоцветы, а также дань Сирии.
Изображение такого же рода, относящееся к царствованию Аменхотепа II, сохранилось на скалах Ибрима, к югу от Анибы. Здесь фараон получает дань от Нижней Нубии, в том числе золото и живого леопарда.
Еще одно аналогичное изображение мы находим на стенах гробницы Аменхотепа-Хеви (или Хуи), «царского сына Куша» при Тутанхамоне.
Нубийские вожди тремя вереницами подходят к трону фараона и приносят ему дань: золотые кольца, мешки с золотым песком, драгоценные камни красного и зеленого цвета (малахит?), слоновые бивни, бруски черного дерева, страусовые перья, леопардовые шкуры, жираф и крупный рогатый скот, а также ремесленные изделия: колесницу, два ложа, два кресла, скамейки, складной стул, покрытый шкурой, и щиты. X. Дерош-Нобелькур и Б. Б. Пиотровский доказали, что складной стул и щиты, покрытые шкурами, найденные в гробнице Тутанхамона, — те самые, которые изображены в гробнице Хеви, и что изготовили их древние нубийцы. Другие ремесленные изделия, подносимые Тутанхамону, тоже, очевидно, были изготовлены в Нубии, но уже не египтянами, как при Тутмосе III, а местными мастерами по египетским образцам. Самыми ранними изображениями образцов негритянского искусства, относящимися к XIV в., Б. Б. Пиотровский считает зарисовки трех других драгоценных предметов на стенах гробницы Хеви. Они представляют собой сложные композиции из золотых пьедесталов, скульптур, колец и бляшек, коровьих и леопардовых шкур и пр., не имеющие себе аналогов в древнеегипетском искусстве. Возможно, они были созданы в Миаме (Анибе), крупнейшем городе Нубии того времени. Князь Миамапо имени Хеканофр (Хека-Нефер) выступает во главе вождей провинции Уауат, представляясь Тутанхамону, и первый простирается ниц перед фараоном. Гробница Хеканофра была открыта и исследована в 1960–1961 гг.
Египетские источники той поры позволяют установить, что дань из Нубии (Уауат и Куша) доставлялась в Египет, во-первых, через наместника, во-вторых, непосредственно князьями, стоявшими во главе нубийских племен.
Росписи в гробнице Аменхотепа-Хеви изображают также сбор дани в этой стране. Вереницы людей подходят к Хеви, «царскому сыну Куша», окруженному свитой, в составе которой находятся египетские писцы, чиновники и местные князья. Люди, среди которых есть мужчины, женщины с детьми, старухи, передают наместнику фараона золотые кольца и золотой песок, леопардовые шкуры, ремесленные изделия(шкатулки и сосуды). Очевидно, перед нами всеобщий сбор податей. Непосредственно перед этой сценой изображено прибытие Хеви на речном судне. Представляется наиболее вероятным, что наместник Нубии лично производил сбор дани с населения, объезжая со свитой нубийские деревни. Этот порядок облегчался географическими условиями страны, все основные поселения которой были расположены вдоль одной судоходной реки. Возможно, в отдельных случаях сбор дани осуществляли заместители наместника, губернаторы Уауат и Куша, или даже отдельные князья, но сам порядок от этого не менялся.
Этот порядок сбора дани того же типа, что и «полюдье», довольно широко распространенное в раннефеодальных обществах Европы, Океании и Африки; в Судане «полюдье» сохранялось до начала XVI в. Очевидно, сходным образом египтяне эпохи Нового царства нередко собирали дань не только в Нубии, но и в Пунте и в Передней Азии. Фрески в гробнице Аменмеса, египетского вельможи эпохи XVIII династии, изображают сбор дани в горах Ливана египетским «отрядом пехоты Аменмеса», как поясняет помещенная тут же надпись. Коленопреклоненные «жители Негау» (в Ливане) передают египтянам самоцветы, ткани, кувшин (с вином), громадную вазу и множество быков. Кроме того, они, разумеется, снабжали египетских солдат продовольствием.
Дань Нижней и Средней Нубии (Уауат и Куш) состояла обычно из минеральных продуктов, в частности гематита для производства охры, золота, серебра (или естественного сплава золота и серебра, столь характерного для Северо-Восточной Африки), драгоценных камней, продуктов охоты и звероловства (шкур зверей и живых зверей, страусовых перьев и яиц, слоновой кости); продуктов сельского хозяйства (скота, отчасти дерева); ремесленных изделий (особенно из дерева), людей, гумми-смолы.
Обращают на себя внимание следующие моменты. Во-первых, сравнительно небольшое количество в составе дани продуктов сельского хозяйства. При этом скот выступал не только в качестве натурального продукта сельского хозяйства, но, очевидно, и в качестве денег. Совершенно отсутствуют продукты земледелия, за исключением, может быть, пальмы дум, если ее выращивали искусственно. Впрочем, Египет не нуждался в импорте нубийского хлеба или фруктов, имея несравненно более развитое земледельческое производство. Во-вторых, требования казны фараона стимулировали добычу драгоценного металла в Нубии и Нубийской пустыне, но вместе с тем в качестве дани отсюда выкачивалось и золото, находившееся у местного населения (украшения, сокровища, деньги).
Поставляла Нубия и людей. Многие этнографические и иконографические источники эпохи Нового царства свидетельствуют о вывозе из Нубии и Пунта в Египет «живых пленников», «детей вождей» и др. Иногда пленники дарились участникам походов в Нубии или египетским вельможам. В таком случае они, очевидно, становились домашними слугами либо, может быть, рабами, занятыми как земледельцы или пастухи в имении своего господина. На стенах некоторых гробниц той эпохи сохранились изображения чернокожих танцовщиц и нубийских музыкантов, особенно барабанщиков. Возможно, они были невольниками. Однако, по-видимому, большинство нубийцев и других африканцев в Египте превращалось в солдат. Это диктовалось все возраставшей потребностью египетского государства в рекрутах, которую в период частых и продолжительных войн становилось все труднее удовлетворять за счет военной касты и тем более мирных феллахов самого Египта. В эпоху Нового царства обычные военные наборы производились не только в Египте, но и в тех частях Нубии, которые прочно вошли в состав египетского государства и управлялись египетскими чиновниками.
Солдаты-невольники, происходившие из различных африканских (а также переднеазиатских и южноевропейских) народов, составляли весьма значительную часть тех «иностранных легионов», которые приобретали все большее и большее значение в древнеегипетской армии. Еще при фараоне Камосе в его войске наряду с египтянами сражался против гиксосов отряд маджаев. Другой отряд маджаев был у Яхмоса I. При Хатшепсут в египетскую армию были включены отряды ливийцев, которые через два столетия стали ее основной силой. На стенах одной гробницы времени Тутмоса IV изображено обучение военному строю солдат: египтян, ливийцев, нубийцев и негров.