Среди иноземцев в Египте, как и во времена Среднего царства, основную часть, по-видимому, составляли солдаты. Последних обычно считают наемниками. Однако естественнее предположить, что в ту эпоху, когда товарно-денежные отношения были еще очень мало развиты, ландскнехтов не могло быть больше, чем солдат-невольников. В «Кадешском сказании», где описана битва Рамсеса II с хеттами при Кадеше, в составе египетской армии упоминаются «шарданы, которых его величество взял в плен своей победоносной рукой». Очевидно, из членов нубийского (или кушитского) племени маджаев, захваченных египтянами в плен, формировались полицейские силы «маджаев».
При Тутмосе IV в Египте, особенно при храмах, были созданы поселения сирийских, нубийских и других невольников. Так, в Мемфисе имелись «поле хеттов», «поле шарданов» (сардинцев?) и (по Геродоту) «лагерь тирян» (финикян), в Атрибисе — «стена сирийцев» и т. п. Такие поселения были созданы и в Нубии. В Анибе, тогда крупнейшем городе этой страны, появилось «поле киприотов».
Рекруты сохраняли национальные прически, даже со страусовыми перьями. Одна шеренга, или звено солдат, состояла из пяти негров, которых художник изобразил особенно массивными. Левофланговый шеренги нес штандарт с изображением двух борцов. Вероятно, это специальное подразделение, или команда борцов-тяжеловесов. Из африканцев формировались особые подразделения лучников, большие луки для которых изготовлялись в Нубии и Пунте, очевидно на родине воинов, которые сражались своим традиционным оружием. Недаром Нубия во 2-м тысячелетии называлась Та-Педжет — «страной луков», древние нубийские племена — «девятью луками», а египетские войска в арамейских дипломатических документах из Тель-Амарны — «пидати», т. е. «педжет» — лучники. Кроме того, выходцы из различных африканских племен включались в полки смешанного состава вместе с азиатами и южными европейцами (шардана, туруша, кефтиу и пр.), находившимися под командованием египетских офицеров. При Эхнатоне ливийцы и негры, а также азиаты, были включены даже в состав гвардии фараона. По-видимому, по примеру египтян «иностранные легионы» начали формировать хетты и критяне. Так, в Кноссе была открыта фреска, изображающая отряд негров-солдат под командованием критского офицера.
В период Нового царства усиливается египтизация Нубии. Верхушка древнего нубийского общества перенимает религию, образ жизни и язык завоевателей, чему способствовала практика воспитания заложников из знатных нубийских семей при дворах фараона и его наместников. О насильственном или добровольном переселении в Египет «детей вождей» различных африканских племен говорят многие египетские надписи эпохи XVIII–XX династий. Так, большая надпись об экспедиции в Пунт при Хатшепсут сообщает о вывозе из этой страны вождей с их детьми. Коранационная надпись Тутмоса III говорит о передаче фиванскому храму Амона детей вождей стран Речену (Палестины) и Хентхеннофр (Нижней Нубии). О том же говорят анналы от 34-го года царствования этого фараона. Один из гимнов времени Аменхотепа III содержит строки о том, что дети вождей нубийских племен поселены в крепости, окруженной высокими стенами, а сами вожди Куша несут фараону дань. Об уводе в Египет из Нижней Нубии (Уауат) и Средней Нубии (Куш) детей тамошних вождей сообщают надписи и фрески в гробницах Рехми-Ра, Имахунеджеха, Аменхотепа-Хеви и др. В гробницах Хеви изображено также прибытие ко двору фараона Тутанхамона нубийской принцессы. По мнению английского египтолога Н. Дэвиса, дети вождей были обращены в рабство в наказание своим отцам. Эта мера должна была ослабить, обескровить правящие семьи. На наш взгляд, более прав И. С. Кацнельсон, который писал: «Туземные вожди, а чаще их дети или близкие родственники направлялись в египетские поселения или даже ко двору фараона, где получали соответствующее воспитание. В иных случаях египтяне брали на воспитание и детей менее влиятельных лиц. Эта система идеологической обработки и политического воздействия применялась не только к нубийцам, но и к другим племенам, с которыми египтянам приходилось сталкиваться». Так, в анналах от 30-го года правления Тутмоса III, в записи о получении дани из Сирии, сообщается: «Были доставлены дети вождей и братья их для того, чтобы пребывать в крепостях Египта, ибо если только один из этих вождей умирал, тогда приказывал его величество сыну занимать его место». О стремлении полностью египтизировать чужеземцев свидетельствует надпись Рамсеса IV, в которой говорится о помещенных в египетских крепостях ливийцах, «чтобы они слышали язык людей в свите фараона… чтобы их речь исчезла», они забыли бы свой язык. Далее И. С. Кацнельсон отмечает, что дети и «родственники» вождей перечисляются отдельно от простых людей, угоняемых в рабство[41]. Как и прочих княжеских детей из Сирии, Ливии, Пунта, детей нубийских вождей воспитывали при дворе самого фараона и его наместника в Куше в качестве пажей. Очень скоро эти юные нубийцы и пунтяне, оторванные от своих семей и воспитываемые в придворной египетской среде, становились «египтянами нубийского (или пунтийского) происхождения» и проводниками египетского культурного влияния на родине. Сохранилось немало изображений нубийских вождей, явно старавшихся подражать египтянам в одежде и прическе, носивших египетские имена, поклонявшихся египетским богам. До известной степени была египтизирована и масса населения, перенимавшая если не язык, то многие обычаи, элементы образа жизни и хозяйственной деятельности завоевателей.
В период Нового царства из Египта в Судан распространяются новые формы ведения хозяйства, прежде всего плужное орошаемое земледелие, а также профессиональные виды ремесла, социально-политические формы и пр.
На землях, изъятых из ведения местных вождей, основывались не только египетские военные поселения с крепостями, но и храмы, являвшиеся одновременно центрами государственных хозяйств. Всего при фараонах XVIII и XIX династий в Нубии было основано около 15 таких хозяйств[42].
Кто же строил эти храмы и работал в храмовых хозяйствах? И. С. Кацнельсон считает, что это могли быть только рабы, а не крестьяне-барщинники. «Едва ли на их (храмов) строительство посылались в большом числе свободные крестьяне из Египта или же привлекалось местное свободное население. Существование в Куше «работных домов» служит наглядным тому доказательством. В этой бедной плодородной землей стране едва ли было целесообразно содержать подобные дома для ведения сельскохозяйственных работ или разведения скота»[43].
В Египте того времени «работные дома» — «пер-шнау» (рr šn) — представляли собой центры барщинного хозяйства, государственно-храмовые усадьбы. В них приготовлялась пища для барщинников и персонала усадеб, хранились орудия труда и запасы продуктов, велся учет. Специальные, сколько-нибудь подробные сведения о «работных домах» Куша отсутствуют, поэтому трудно сказать, чем они принципиально отличались от «работных домов» метрополии. И. С. Кацнельсон предполагает, что в Куше они не могли быть центрами земледельческих или скотоводческих хозяйств, однако этому противоречит все, что мы знаем о сельском хозяйстве этой страны. Сам же И. С. Кацнельсон цитирует декрет Сети I в Наури, где упоминаются пастухи владений Абидосского храма в Куше[44].
Возможно, в «работных домах» государственно-храмовых хозяйств Куша трудились в основном местные жители, привлекаемые к барщинной повинности (в метрополии она составляла два месяца в году). В то же время состав приписанных к храмам работников пополнялся за счет военнопленных, а также, вероятно, провинившихся на родине египетских крестьян. Так, Рамсес I на втором году своего царствования (в 1337 г.) пополнил храм в Бухене жрецами и военнопленными, мужчинами и женщинами. Пленники были захвачены, очевидно, в Сирии и Палестине.
И. С. Кацнельсон безоговорочно называет их рабами, хотя, каким способом эти пленники эксплуатировались, неизвестно. Во всяком случае в самом Египте они нередко сажались на землю в качестве крепостных мелких производителей и даже организовывали общины, подобно крепостным египетским крестьянам. Не естественнее ли предположить, что эти «рабы» находились в Куше в сходном с метрополией состоянии и привлекались к строительным и сельскохозяйственным работам в порядке барщинной (трудовой) повинности?
В сущности нам ничего не известно и о том, каким способом эксплуатировались и частновладельческие «рабы» египетских переселенцев.
Декрет Сети I в Наури упоминает «невольников» (bkw; принадлежавших храмовым пастухам в Куше, рабов (bkw; жрецов различных рангов и «слуг» (hmw) людей (rmt), приписанных к храму. Надо думать, что речь идет прежде всего о домашних рабах, хотя у жрецов могли быть «рабы», посаженные на землю в качестве самостоятельных мелких производителей. Большинство их, по-видимому, сильно отличалось по своему этнокультурному облику от местного населения. Даже если исключить ссыльных египтян и пленных азиатов, среди африканских невольников должны встречаться выходцы из разных племен и областей.
Так, люди, переданные храму, упомянутые в указе Псиура, «царского сына Куша», принадлежали к народам аrm и trk. В надписях времени XVIII династии народы и одноименные им области аrm (irm), trk и gwršš названы обычно рядом и помещены среди окраинных областей Куша. Первое название египтолог Э. Циларц (ФРГ) сравнивает с самоназванием галла оромо, а trk — с названием Северной Эфиопии — Тигре. Э. Дж. Аркелл весьма удачно сближает аrm с арми, правящим племенем, или кланом, народа мима, trk — с туруг, или турудж, категорией зависимого населения у народа даго, а gwršš — с названием небольшого реликтового этноса крейш — все три на западе нынешней Республики Судан. По-видимому, пленники из этих народов были захвачены в районах Кордофана и Дарфура, представлявших собой крайний юго-западный предел древнеегипетской экспансии в Судане. Собранные вместе в храмовых хозяйствах, разноплеменные невольники интегрировались в этнически и социально единое целое и, по-видимому, сливались с местным населением в новую этносоциальную группу, которую можно назвать древненубийским крестьянством. Нубия была впервые в своей истории объединена, и в ней начало складываться классовое общество. В частности, нубийские крестьяне, очевидно, привлекались к трудовой повинности при массовых строительных работах. Что касается золотых рудников Нубийской пустыни, то здесь, как известно, работали осужденные преступники и пленные.