[46].
Бассейн Индийского океана, где находились такие богатые страны, как Южная Аравия, Пунт, Индия, также интересовал финикийцев. В X в., спустя столетие после выхода в Атлантику, финикийцы из Тира проникли в страну Офир, путь в которую лежал по Красному морю.
Сведения о стране Офир содержатся в Библии. Впервые золото из Офира упоминается в Библии в связи с царствованием Давида (около 1000 г., «Первая книга Паралипоменон», гл. 29, стих 4). Офирское золото упоминается и в других частях Библии, а также в одном древнееврейском документе VIII в., где говорится о доставке золота страны Офир, ценных пород дерева и камня в Бет-Хорон (город или храм древней Палестины).
Из Офира древние евреи получали мирру и ладан, очевидно, через посредство южноаравийских купцов; мирра и ладан собирались также в самой Южной Аравии.
Попытки идентифицировать страну Офир породили огромную литературу и множество неправдоподобных предположений. Наиболее часто местонахождением Офирэ называлась Индия и Южная Африка. Однако нет никакой необходимости искать эту библейскую страну золота так далеко от Палестины.
Вероятно, Офир — древнее сабейское название соседнего африканского побережья, которое у египтян называлось Пунтом. В библейской «родословной народов» Офир назван непосредственно рядом с Сабой или Шебой; оба они, Офир и Шеба — сыновья Иоктана. Если учесть, что «родословная народов» отражает лишь географические и экономические связи (например, финикияне оказываются «родичами» египтян), то это сообщение Библии можно истолковать следующим образом: Офир находился неподалеку от Сабы и был связан с ней торговлей. Ближе всего к Сабе Северо-Восточная Эфиопия. Недаром до сих пор один из народов эритрейского побережья, при этом ближайший к Баб-эль-Мандебу, называется 'афар (иначе 'афер, данакиль или адало); на противоположном, аравийском, берегу Красного моря находится плодороднейшая часть Саудовской Аравии — 'Асир (с произносится как английское th).
Очевидно, сабеи не только были посредниками в торговле Офира с городами Финикии, Дамаском, Израилем, но и посредниками в передаче сведений об этой стране. Привлекаемые богатствами Офира, сюда попытались проникнуть финикияне. Но у них не было гавани на Красном море; поэтому они должны были обратиться или к Египту, или к объединенному еврейскому государству, которое располагало портом в Эцион-Гебере, в Акабском заливе. Но Египет сам стремился монополизировать торговлю и другие отношения с Пунтом; поэтому финикиянам легче было получить согласие израильтян, рассчитывавших на участие в доходах. По-видимому, именно такова была предыстория совместной финикииско-израильскои экспедиции в Офир.
В Библии рассказывается, как тирский царь Хирам (969–936) и царь Израиля Соломон (974–932) построили каждый по кораблю в Эцион-Гебере. Корабль Соломона привез большую добычу; на долю этого царя якобы досталось 420 или 450 талантов золота. Корабль Хирама кроме золота привез много эбенового дерева и драгоценных камней. Возможно, плавания в Офир повторялись. «У царя (Соломона) был на море таршишский корабль вместе с кораблем Хирамовым: раз в три года приходил таршишский корабль, привозивший золото и серебро (или платину?), и слоновую кость, и обезьян (или ладан?), и павлинов».
Эта экспедиция выглядит загадкой; сообщение о ней давало пищу самым фантастическим домыслам. Прежде всего непонятно, каким образом финикияне и евреи могли приобрести такие огромные богатства: 420 или даже 450 талантов золота — это огромная сумма, от 40 до 50 т золота; вряд ли во всем Израиле нашлось бы товаров на такую сумму, даже если делать скидку на неэквивалентный обмен. А ведь это лишь доля израильского царя. Сколько же золота пришлось на долю финикиян? Кроме золота, они привезли и другие богатства. Библия ничего не говорит о каких-либо товарах, взятых участниками экспедиции для торговли.
Поэтому немецкие ученые А. Сутбеер и Г. Вегенер, а затем и некоторые английские авторы предположили, что финикияне и израильтяне добыли золото собственными силами на рудниках или золотых россыпях. Но в таком случае нужно допустить еще три других предположения. Во-первых, путешественники должны были знать месторождения золота. Во-вторых, они должны были уметь находить его и добывать. В-третьих, при небольшом числе участников экспедиции их деятельность должна была быть сказочно удачной, чтобы за короткий срок они добыли такое огромное количество редкого металла. Это тоже предполагает большое умение в горном деле. Между тем ни израильтяне, ни финикияне не были мастерами горного дела. Следовательно, отпадает и предположение о том, что привезенное в Иерусалим и Тир золото евреи и финикияне добыли собственными силами. Немецкий историко-географ Р. Хенниг предполагал, что финикийские мореходы во время своих плаваний в страны благовоний на Красном море при каких-то обстоятельствах обнаружили, что на юге западного побережья имеется много золота, и, воспользовавшись этим для своих торговых целей, привезли на родину «офирское золото». Постепенно у них созрело желание шире использовать золотоносный район, что легче было осуществить во время военного или пиратского похода, чем при обычной торговой поездке[47]. Итак, Офир находился на месте нынешней страны Афар или несколько южнее, в Северном Сомали. Очевидно, жители Офира участвовали в посреднической торговле золотом из золото-платиновых россыпей в Юго-Западной Эфиопии и соседних районах Судана, ибо по их территории проходил ближайший к побережью отрезок торгового пути. Если наше предположение верно, то сообщения Библии говорят о древнейших связях финикиян (которым, очевидно, принадлежала идея совместной экспедиции в Офир), израильтян при царе Соломоне и его преемниках, сабеев (по следам которых, конечно, шли финикияне и евреи) с народами Восточной Эфиопии, а через них — с народами Юго-Западной Эфиопии.
Интересно отметить, что подобное мнение существовало еще в VI в. н. э. Знаменитый византийский путешественник и географ Косма Индикоплов считал, что сабеи в древности получали золото из Сасу (в Юго-Западной Эфиопии) через Барбарию — страну афар и сомали. Вот как он рассказывает о «царице Савской, т. е. Омиритской» (химьяритской): «К [царю] Соломону привезла она благовония из своей Барбарии, находящейся по соседству (с Южной Аравией) по другую сторону моря, и эбеновое дерево, и обезьян, и золото из Эфиопии, ибо жила она по соседству с Эфиопией, по ту сторону Арабского залива (южная часть Красного моря между побережьем 'Афар, с одной стороны, и Асиром и Йеменом — с другой)».
Финикияне и евреи не смогли закрепиться на торговых путях Красного моря. Правда, около 860 г. царь Иосафат снова попытался проникнуть в Офир. Он построил в Эцион-Гебере корабли, но они погибли в пути.
Это последнее упоминание Офира. Ни евреи, ни финикияне, ни египтяне не посещают более этой страны. Впрочем, Гомер и его современники, вероятно, слышали об Индийском океане. Именно о нем говорится в «Одиссее» как о великом восточном море, которое даже птицы не могут перелететь за год. Эти сведения могли быть получены в Греции от финикиян или египтян. В начале VI в. пророк Иезекииль, перечисляя области, с которыми вел торговлю Тир, не упоминает Офира. С экспедициями в Офир не имеют никакой связи псевдоисторические легенды о любви царя Соломона и одной из африканских цариц и о переселении израильтян в Африку, возникшие по меньшей мере полутора-двумя тысячелетиями позднее.
Греки в Ливии
XI–VIII вв. были временем расцвета не только финикийской цивилизации и связанных с ней культур Сирии, Израиля, Кипра, но также и первых царств Закавказья — Урарту в Армении и Колхиды в Западной Грузии и — особенно в VIII–VII вв. — этрусской и других цивилизаций Италии. В это время микенская цивилизация приходит в упадок и дезинтегрируется под напором «полуварваров» — дорян.
Микенские греки были неплохими мореплавателями, пересекавшими Средиземное море в разных направлениях. Рассказы о плаваниях Менелая в «Илиаде» и Одиссея в «Одиссее» описывают африканские маршруты плаваний микенских и «архаических» (гомеровских) греков. Советский историк Ю. К. Поплинский подробно анализирует древние известия о маршрутах к берегам Ливии из района Эгейского моря: «Они (маршруты. — Ю. К.) с большой точностью совпадают с наиболее удобными морскими течениями и соответствующими сезонными ветрами, способствующими плаванию под парусом из Эгеиды к Африке и обратно. Конечные пункты коммуникационных линий из Эгейского бассейна в Африку являются местами наиболее интенсивных контактов греков с ливийцами, известными по самым древним свидетельствам; во многих из них впоследствии возникли греческие колонии». Ю. К. Поплинский справедливо указывает, что «сосредоточение большей части древнейших караванных путей севера Африки — транссахарских путей — в районе между 7 и 23° в. д. является также следствием постоянных и очень древних контактов населения Африки с народами Восточного Средиземноморья именно в этих районах»[48]. К XI в. относится основание города Кирены греками-ахейцами с мыса Тенар (на юге Пелопоннеса). Более поздняя историческая традиция, в частности переданная Геродотом, представляет собой сложное напластование преданий о переселении греков с Тенара в XI в., с о. Феры в VII в., древних легенд об аргонавтах и др., переработанных в VI в. дельфийскими жрецами. Возможно, ахейцы застали в районе Кирены потомков более ранних переселенцев из Эгеиды — «антеноридов», предки которых прибыли сюда в XIV в.
На легендарном «Холме Антеноридов» тенарцы основали новый полис. Судя по всему, они неплохо поладили с окрестным ливийским (берберским) населением, с которым имели традиционные этнокультурные связи. В VII в. (традиционная дата — 631 г.) в Киренаику прибыла новая большая группа переселенцев из Греции, на этот раз доряне с о. Феры. Они поселились у подножия плато близ источника Кира, нимфу которого назвали Киреной. Отсюда и пошло название основанного ими поселка. Сравнительно очень скоро ки