— Как тебе это пришло в голову? — спросил его Анжело. — Я сам должен был знать.
Старые привычки умирают медленно.
— Пару лет назад меня пригласили работать в винограднике в долине Баросса. Это было частью решения.
— Тебе удалось его спасти?
— Конечно. — Райан пожал плечами.
Нико и Анжело вернулись к обсуждению. Марианна, сев за стол, присоединилась к разговору. Райан наблюдал и надеялся, что что-то доказал братьям, что успокоил Марианну и что они все смогут поладить.
Глава 8
Марианна перестала притворяться дружески настроенной, как только широкие плечи ее братьев растворились в теплом сумраке весенней ночи. Вернувшись в гостиную, она плюхнулась на диван и уставилась на плюшевого мишку, которого они купили для ее ребенка. У нее защипало глаза. Как она любила братьев!
Райан сновал туда-сюда, относя в кухню чашки из-под кофе и бокалы.
— Вечер прошел хорошо, как думаешь? — В его голосе звучали довольные нотки, которых она не слышала с Таиланда. Конечно, он доволен. У него был шанс продемонстрировать свои таланты перед ее братьями.
В раковину полилась вода.
— Оставь, — сказала Марианна. Кричать она не стала, хотя и очень хотела. Кто бы знал, что он окажется таким аккуратистом? — Я помою утром.
По крайней мере, посуду мыть она еще могла.
Даже не поворачиваясь, она почувствовала его колебания. Но он выключил кран и пересек комнату. Марианна чувствовала его приближение, словно их соединяла невидимая нить. Что за глупости!
Он взял мишку в руки и потеребил ухо.
— Мне кажется, твои братья начинают видеть, что я не такой злодей, как они считали поначалу.
Нет, теперь они считали его гениальным гуру бизнеса.
Он и есть гуру бизнеса.
Она это проигнорировала. Она прекрасно понимала, что думают теперь ее братья. Бедный Райан — последняя жертва Мари, которому она разобьет сердце своей ветреностью и легкомыслием.
Но из них двоих легкомысленной была не она. Однако братья этого не видят. С их точки зрения, она заманила Райана в свои сети, и теперь он за это расплачивается. Они восхищаются, как он справляется со сложной ситуацией.
Но появление ребенка — это не такая ситуация!
— Марианна?
Она вздрогнула. Райан что, все это время с ней говорил? Она не слышала ни слова — только то, что братья его больше не ненавидят. Он прищурился.
— Тебе ужин не понравился. — Это было утверждение, а не вопрос, так что она не стала отвечать. Райан опустился в кресло напротив, хмурясь еще сильнее. — Но я думал, что ты хочешь, чтобы я поладил с твоими братьями.
Она хотела, но не ценой их мнения о ней самой!
Райан подался вперед с пристальным взглядом, и у нее в груди что-то сжалось. Это не она легкомысленная. Она хотела завести дом и семью. Не обязательно с Райаном, но… Она не планировала заводить ребенка в одиночку. Она хотела влюбиться, выйти замуж… Но с Райаном этого не получится. Так что теперь она станет матерью-одиночкой, и это ее ужасно пугало.
— Дело не в гормонах, да?
Как он догадался? Как ему удается угадывать ее настроение, но все равно ее не понимать?
— Нет, — ответила она наконец.
— Хочешь мне рассказать?
Она хотела отказаться, но не могла выдавить ни слова. А после минутного раздумья оказалось, что хочет. Хотя раньше никогда ни с кем об этом не разговаривала… Казалось, что это слишком личное. Тем более что все, с кем она могла вести такие личные разговоры, знали Анжело и Нико.
Райан тоже их теперь знал. Оставалось надеяться, что он останется на ее стороне.
— Ты действительно хочешь слушать, даже если ничего не можешь изменить?
— Да. — Он не отвел взгляда.
— Сегодня я хотела произвести впечатление на Анжело и Нико. Хотела, чтобы они признали меня взрослой. Поразить своими хозяйственными талантами! — Ее голос становился все громче. — Но, конечно, мне это не удалось. Они даже не доверили мне приготовить ужин! — Она взмахнула рукой.
У Райана раскрылся рот. Марианна вскочила и принялась мерить шагами комнату.
— Но, конечно, ты должен был поднять тему «Марианна не может работать во время сбора» и прочую чушь. — Она развернулась, пронзая его взглядом. — Спасибо, теперь я выгляжу еще беспомощнее!
Райан тоже вскочил.
— Мы заговорили про сбор, потому что все о тебе заботимся!
Марианна перестала сдерживать голос.
— Вы все считаете, что я не могу позаботиться о себе сама!
— Вовсе нет!
Марианна скрестила руки на груди и выгнула бровь в сомнении.
— Просто мы все… — Он осекся, переминаясь с ноги на ногу с неловким видом. — Мы все хотим тебя баловать, — пробормотал он.
— Что?!
— Все самое тяжелое в отношении ребенка делаешь ты. Тебя тошнит по утрам, тебе приходится отказываться от кофе и вина. У тебя внутри он растет, у тебя будут болеть ноги и спина. И тебе придется рожать.
Зря он ей напоминает.
— А мы, — продолжил Райан, рассекая воздух рукой, — мы совершенно бесполезны! Ты сама знаешь, мужчины ненавидят это чувство. Мы ничего не можем сделать для ребенка, но можем облегчить жизнь тебе.
Райан чувствовал себя бесполезным?
— Но… — Он поморщился. — Мне не пришло в голову, что из-за этого ты тоже чувствуешь себя бесполезной.
После его объяснения Марианна увидела ситуацию в новом свете. Разве можно обижаться на него или на братьев за то, что они хотят помочь как могут? Она подошла ближе, глядя Райану в лицо.
— Значит, ты не считаешь меня глупой и безответственной?
— Конечно нет! Я…
— Разумеется, есть но, — отвернулась она.
— Я хотел сказать, что ты так стремишься доказать, на что способна, что рискуешь перестараться. Мари, братья тебя любят. И не считают неудачницей.
Ее снова сковало напряжением.
— Одно другому не мешает. — Она налила себе стакан воды и залпом выпила. — Я знаю, что братья меня любят. — Именно поэтому ей так важно было им доказать, что она может…
Ее охватила усталость. Марианна двинулась обратно к дивану, желая только растянуться на нем, положить ноги повыше и закрыть глаза. Но Райан загородил ей дорогу, в его глазах сверкал гнев.
— Ты правда веришь, что братья считают тебя неудачницей? Глупости!
Марианна моргнула и отступила на шаг.
— Они тебя обожают!
— Можно обожать человека, — крикнула она в ответ, — и все равно не считать взрослым или способным принимать решения о своей жизни!
— Я не особенно хорошо знаю твоих братьев, но вижу, что они так не думают.
— Правда? — Она ткнула Райана в грудь. — С чего ты считаешь себя экспертом? Мой год в Австралии они считали совершенно безответственным. — Может, они и правы; это было точно эгоистично, но ей необходимо было расправить крылья, иначе она сошла бы с ума. — И ты бы видел их лица, когда я им сказала, что жду ребенка. Они явно считали, что это ужасная ошибка.
Она с грохотом поставила стакан на стол и протиснулась мимо Райана. Ее окатило мужским запахом и жаром, и от вспышки ощущений ее гнев разгорелся еще сильнее.
— Ты тоже так считал!
— Я был не прав! Я хочу этого ребенка… люблю этого ребенка!
Она рухнула на диван, потирая виски. Райан схватил мишку и потряс в ее сторону.
— И твои братья тоже его любят.
— Думаешь, я этого не знаю? — Она резко втянула воздух. — Но я не замужем и беременность незапланированная. — Это вот было безответственно. — Так что они его любят, но все равно считают, что я сделала ошибку.
Что, если они правы? Она прижала ладонь к животу. «Прости, mia topolino…»
Райан присел на кофейный столик, упираясь коленями в ее колени.
— Допустим, они так считают. И что?
Теперь ей стоило бы помотать головой и сказать, что это не важно, но она не могла лгать.
— Я их люблю. И их мнение для меня важно.
— В наши дни нет ничего скандального в том, чтобы быть матерью-одиночкой.
— Я знаю, но это консервативный регион.
— Шок твоих братьев доказывает, как они за тебя беспокоятся, не хотят, чтобы ты с ребенком осталась без поддержки. Чтобы тебе пришлось справляться в одиночку.
Она сама не хотела справляться в одиночку. Райан хотел быть частью его жизни, но не частью семьи. И девяносто процентов заботы о ребенке достанется ей.
— Господи, Мари, они не считают тебя безответственной или неудачницей. Разве ты еще не поняла? Ты удерживаешь всю семью вместе!
Он смотрел так серьезно, что у нее замерло сердце. Но секунду спустя забилось с двойной силой.
— О чем ты говоришь?
— Очевидно, что у Анжело и Нико есть разногласия. И они хотят разного от жизни.
Мари хмыкнула. Это было видно любому.
— Думаешь, они считают друг друга некомпетентными?
Она замерла, внезапно понимая, куда он ведет. Райан аккуратно взял ее за подбородок.
— Единственное, что их связывает, — это ты. Их любовь к тебе, забота о тебе, радость от того, что ты есть, — это укрепляет вашу семью.
Он остановился, поглаживая пальцем ее щеку. Марианне хотелось только прижаться к его ладони… к нему. У нее в груди что-то заныло. Она по своему опыту знала, что только Райан может ее успокоить.
Он нахмурился, явно думая о другом; Марианна сказала себе, что хорошо, что он не знает ее мысли.
— Не знаю, какими были ваши родители, но, похоже, ты была мостом между ними и братьями.
Он был прав, но Марианна не собиралась ему этого говорить. Райан все так же хмурился, но его взгляд остановился на ее губах, и в глазах вспыхнул такой голод, что у нее перехватило дыхание, губы разомкнулись. Время замерло.
А потом он отдернул руку и отшатнулся.
Не то чтобы он мог отодвинуться далеко — они все еще сидели, прижимаясь коленями. Она могла провести ладонью по его бедру, соблазняя, безмолвно предлагая… и он бы не отказался. От одной мысли ее бедра сжались в предвкушении. Однако ее рассудок предостерегал против этого. Она колебалась, словно на грани поступка, который изменит всю ее жизнь.
«Если ты и переспишь с Райаном, он тебя не полюбит».