Конечно нет. Но Марианна не отодвинулась.
— Ты услышала хоть слово из того, что я сказал?
Она вздрогнула.
— Твои братья, — продолжил он с напором, — не считают тебя неудачницей. Они могут не соглашаться с твоими решениями, как ты не соглашаешься с решениями, которые принимают они, но это не значит, что вы считаете друг друга неудачниками. Не значит, что вы друг друга не уважаете.
У нее сильнее забилось сердце.
— Ты правда так считаешь?
— Да. — Он снова подался вперед, опираясь локтями на колени. — Откуда у тебя такие идеи, Мари? Почему ты не говорила об этом с Нико и Анжело?
Она опустила взгляд на свои руки.
— Они присматривали за мной с раннего детства. Баловали меня, угождали всякому желанию, и… мне кажется, что я их разочаровала, что не достойна их веры в меня. — Она приподняла одно плечо. — Я хотела доказать им, что могу со всем справиться: могу хорошо работать в винограднике, могу стать замечательной матерью. Но похоже, что чем больше я стараюсь, тем хуже получается. Если я много работаю, то не забочусь о себе и ребенке. Кажется, что все, что я делаю, только подкрепляет их убежденность, что я ни на что не способна и обо мне надо постоянно заботиться.
— Чушь какая, — пробормотал он.
— И мне не кажется, что об этом можно им рассказывать. Они так много мне дают — лучшие братья, каких можно пожелать, — и нечестно просить у них большего.
— Они бы с радостью тебя переубедили.
Она сглотнула.
— В глубине души я не могу не чувствовать, что они правы.
Он раскрыл рот. Марианна потерла грудь ладонью.
— Как мне ругать их за реакцию на новость о ребенке, когда я сама отреагировала не лучше? Поверь, сначала я была не в восторге. Я боялась… и сердилась на себя. Хотела, чтобы все стало как прежде. Ужасно, правда?
Райан взял ее за руку.
— Это нормальная человеческая реакция.
Марианна сказала бы то же самое любой своей подруге, оказавшейся в подобной ситуации. Она все понимала, но…
— Мари, прости себя за это. И прости своих братьев за то, как они отреагировали сначала. И меня… — Он помолчал. — Ты приняла смелое и замечательное решение, и я не могу передать, насколько за это тебе благодарен.
Он говорил совершенно искренне. И это сняло камень с ее души.
— Тебе следует гордиться собой. У тебя будет ребенок! Это замечательно. Просто чудо.
У нее замерло сердце. Он прав!
В этот момент Марианна перестала сопротивляться искушению. Она подалась вперед, обхватила его лицо ладонями и прижалась губами к его губам. Райан застыл, но между ними пронеслись электрические искры, и у нее побежали по коже приятные мурашки. Она отодвинулась.
— Спасибо.
Он сглотнул и кивнул. У него бился пульс на шее, и Марианне казалось, что биение отзывается у нее в душе. У нее участилось дыхание. Она никогда так сильно не хотела мужчину.
Может, дело в гормонах? В любом случае попытки объяснить и понять не успокаивали ее чувства. Она покосилась на Райана и отвела глаза, прикусив губу. Они оба взрослые люди и знают, что секс не обязательно должен быть связан с любовью. Они могут доставить друг другу удовольствие…
Не задумываясь, Марианна пересела Райану на колени.
— Что…
Она прижала пальцы к его губам, не давая заговорить.
— Я хочу тебя, Райан, и знаю, что ты хочешь меня. И не вижу смысла себе отказывать. А ты?
Она провела ладонью по его груди, наслаждаясь твердостью мужских мышц под рубашкой. Он накрыл ее руку своей, прямо там, где тяжело билось его сердце.
— Ты сказала, что, если мы займемся любовью, ты не сможешь не влюбиться.
Марианна пожала плечами.
— Кто знает? Десять минут назад я была уверена, что братья считают меня бесполезной дурочкой. Но, похоже, я ошибалась.
На мгновение его как будто покинули силы. Марианна воспользовалась моментом, чтобы обнять его плечи и поиграть с волосами на затылке, — она знала, что это сводит его с ума.
Райан отвел ее руки.
— Мари, я…
Она накрыла его рот своим — открытым, горячим, толкаясь языком, не сдерживая голод. Его вкус, его жар кружили ей голову. Со стоном она впилась зубами в его нижнюю губу, а потом лизнула языком. Райан застонал и за затылок притянул ее к себе. Его рот, его губы и язык с легкостью управляли ею, подчиняли своему ритму. Райан упивался ею, как страждущий в пустыне, и она могла отвечать только бессловесной мольбой, чтобы он не останавливался и дал ей то, в чем она нуждается.
Она шире раздвинула бедра, чтобы прижаться к нему крепче, но Райан прервал поцелуй. Его грудь поднималась и опускалась, как будто он бежал.
— Мы не должны… — простонал он.
— Нет? — Марианна стянула блузку через голову и бросила на пол. А следом — бюстгальтер. И приложила руки Райана к своей груди, наслаждаясь тем, как он смотрит на нее, как на самую красивую женщину в мире.
— Я понимаю, что ты не хочешь причинить мне боль, и это неплохо для твоей кармы. Но прямо сейчас мне не нужна твоя честь. Я хочу, чтобы ты разделся и ласкал меня, пока я не перестану соображать. — Она подалась навстречу его рукам.
— Мари…
Она обхватила его голову, глядя в глаза.
— Хоть раз в жизни я хочу заняться любовью с отцом моего ребенка, радуясь пониманию того, что мы создали.
Он застыл. Марианна сглотнула. Если сейчас Райан ее отвергнет… она может этого не перенести.
— Мне кажется, что это будет хорошо, — прошептала она.
— Мари…
Она прижала палец к его губам.
— Никаких обещаний, я знаю. Только удовольствие и радость. О большем я не прошу.
Она заметила момент, когда он перестал бороться с собой, и у нее забилось сердце. Его глаза заблестели.
— Удовольствие, говоришь? — Он провел ладонями по ее бокам, задевая груди и заставляя прикусывать губы. — Сколько удовольствия?
— Я жадная, — прошептала она.
Он сжал ее ягодицы, впиваясь пальцами в плоть через тонкую ткань юбки. Марианна проглотила стон и ухватилась за его плечи.
— Я хочу много удовольствия…
— Много?
Его пальцы медленно двигались по ее бедрам… обещая направиться в очень интересное место. Марианна задрожала, ее охватила слабость. Но она все равно вскинула голову.
— Сколько сможешь мне дать.
Его взгляд потемнел от вожделения.
— Все, что леди попросит.
Он наклонился, чтобы втянуть ее сосок в рот, и Марианна потерялась в удовольствии и во вновь обретенной радости, которая охватила ее, пронизывая все тело солнечным светом.
Ее разбудил звонок мобильного Райана. Из-под прикрытых век Марианна видела, как он тянется за телефоном; от вида его мускулистой спины она снова возбудилась.
Райан обернулся к ней, она улыбнулась, давая знать, что проснулась и не нужно стараться говорить тихо. Он выгнул вверх один уголок рта; его глаза потемнели при взгляде на контуры ее обнаженного тела под простыней. Марианна дразняще потянулась, позволяя простыне соскользнуть до пояса, и его усмешка стала шире. Ее сердце забилось чаще.
Наконец Райан нажал кнопку на телефоне и отвернулся, сосредотачиваясь на разговоре.
Марианна медленно села; у нее в груди словно сжимался кулак. Она натянула простыню на плечи. Ей понадобились все силы, чтобы не спрятаться под нее целиком. Что она натворила?
Она не хотела отпускать этого мужчину, никогда.
Она стиснула кулаки. Что случилось? И как? И почему?
Да какая разница? Она сглотнула. Какая разница, что она хотела, чтобы Райан остался с ней и стал ей настоящим партнером. Она хотела делить с ним воспитание ребенка каждый день. Хотела, чтобы он был последним, кого она видит вечером, и первым, кого видит утром.
Она любила Райана.
Но он этого не хотел!
Марианна прикусила губу, чтобы не заплакать, и потерла грудь ладонью, чтобы избавиться от боли.
«Не следовало с ним спать».
Она отмахнулась от этой мысли. Секс тут ни при чем. Она влюбилась в него не из-за секса. Его решимость стать хорошим отцом, его забота и внимание, то, как он старался произвести хорошее впечатление на ее братьев, как хотел, чтобы она была счастлива, — вот настоящие причины, почему она влюбилась. Всю прошлую неделю она старалась спрятаться от понимания этого.
Но правда тоже не принесла ей облегчения. Райан любил работу больше, чем когда-либо сможет любить ее.
— Я приеду, как только смогу!
Слова Райана вырвали ее из размышлений. Лицо у него было мрачное и посеревшее, в уголках рта собрались складки.
— Что случилось? — спросила она.
— Моя мать больна. Я должен ехать в Сидней, немедленно.
У него есть мать?
Марианна не заметила, что спросила это вслух, пока Райан не сказал:
— Мать и отец. Они развелись, когда я был маленьким. Теперь у обоих есть новые семьи.
А значит, у него есть братья и сестры. Однако в такой большой семье Райан остался волком-одиночкой…
Марианна выпрыгнула из постели и накинула халат, а потом побежала за Райаном в его спальню, где он забрасывал одежду в чемодан. Она хотела обнять его, прогнать мрачное выражение с лица.
— Чем я могу помочь?
Он замер на секунду, а потом коснулся ее щеки.
— Просто позаботься о себе и ребенке.
Если сейчас он уйдет, Марианна навсегда его потеряет. У нее уже не будет возможности завоевать его любовь.
Может это и к лучшему: быстрый и чистый разрыв. Но…
Волк-одиночка.
Если случится что-то плохое — если болезнь серьезная, если его мать умрет, — кто его утешит, кто поддержит?
Она сильнее завернулась в халат.
— Можно, я поеду с тобой?
Райан застыл и медленно повернулся к ней.
— Зачем?
Она отвела прядку восхитительно перепутанных волос за ухо.
— Я не знала, что у тебя есть семья.
Не было. Они были семьей, а он — чужаком. Просто люди, с которыми он связан кровью.
«Тогда почему тебя так испугала одна мысль о матери в больничной койке?»
Он прогнал эту мысль и снова сосредоточился на Марианне. Она сглотнула.
— Я бы хотела с ними познакомиться. Они станут частью жизни нашего ребенка, и…