Я заорал с такой силой, что мне отозвалось эхо. Но, как я ни старался, никакого ответа не последовало. Нас не слушали и не хотели слушать.
Хотя отец решил, что никто не помешает нам вернуться домой, мне, если честно, совсем не хотелось туда лезть. Но Мроо, эти твари, о которых говорил Император, двигались по шоссе, ведущему к Хониару, и еще до вечера могли быть здесь. Сам я ничего толком не знал, но говорили, что это нечто чудовищное. Конечно, мы могли уйти в леса, но если они и не отыщут нас там, многие из нас умрут от голода. Другим план штурма тоже не нравится, но выбирать было не из чего. Мне совсем не хотелось, чтобы мой маленький брат и все мои родные умерли…»
Лэйми вздохнул. Здесь одна страница была кем-то вырвана — может, им самим, когда ему было лет шесть.
«…Отец провел меня в угрюмое серое здание, которое было, очевидно, полицейским участком. В маленьком зале на втором этаже шло нечто вроде совещания. Некоторые люди были в форме полиции, некоторые в штатском, но все они не понравились мне. Чувствовалось, что ими движет не желание спасти кого-то, а в первую очередь спастись самим… как, впрочем, и нами. Что же касается Ворот, то я узнал…»
Лэйми постарался вспомнить все, что он знал о Вратах и их защитниках. Ни того, ни другого в его мире уже давно не было, но в свое время он один раз видел Врата, а потом много читал о них. Действительно, попытаться прорваться сквозь них можно было только от безысходного отчаяния — они были очень хорошо укреплены.
Врата Зеркала были единственными в его Ограде. Их исполинские стальные створки помещались в громадном портале из голубовато-сизого металла. Массив портала был укреплен двумя металлическими же боковыми башнями с множеством узких амбразур. Их плоские крыши венчали турели гигаджоулевых лучевых пушек, поражавших цель на любом расстоянии в пределах прямой видимости.
Начинавшийся за воротами туннель пронизывал силовое поле и выходил в стиснутую толстенными бетонными стенами громадную выемку, похожую на ущелье. Та, в свою очередь, впадала в широкую площадь, огражденную с боков земляными валами. За ней вздымался крепостной форт, построенный на случай, если враг прорвется за Врата — чудовищный уступчатый массив, облицованный толстыми стальными плитами. Миновать его можно было только по двум дорогам между окружающим его рвом и внешними валами. А дальше начиналась россыпь низких белых зданий военного городка, где размещались склады, казармы для солдат и прочее…
— «…В форте такие же гигаджоулевые лучевые пушки, как и на внешних башнях, — говорил незнакомый мне седоволосый офицер, — но гарнизон Врат не особенно большой — это сорок шестой батальон Гвардии Императора. Кроме огнестрельного оружия у них есть новейшие энергопризмы для ближнего боя. За Зеркалом находятся еще авиусы знати и грузовые террейны, — на них сюда перевозили тяжелое оборудование. Вооружения у них нет, но любой опытный пилот может использовать авиус как штурмовик. Факелы их двигателей могут сжечь человека на расстоянии до двадцати метров, а силовые щиты выдерживают огонь обычного бронебойного оружия. Фактически, если какой-нибудь авиус пройдет на высоте в несколько метров, за ним останется выжженая полоса, равная его ширине. Я не знаю, правда, есть ли у Врат боевые звери и танки. Сейчас все силы наверняка брошены на отражение вторжения. Ветер, если я не ошибаюсь, западный. Можно пустить какой-нибудь дым, чтобы они не смогли стрелять прицельно, и под его прикрытием подобраться к самим Вратам. В тыльной стене правой башни на уровне третьего яруса есть дверь. У вас есть какая-нибудь взрывчатка?
— У нас все есть, — сухо ответил председательствующий. Широкий подбородок и глубоко посаженные, яростно горящие глаза придавали ему вид вождя, но он, скорее, смахивал на бандита.
— Если вы пройдете внутрь, то надо спуститься вниз. Между башнями, под воротами, находятся приводные машины и оттуда их можно открыть. А потом… ну, не знаю. Не звери же там сидят! Стрелять в безоружных людей они не станут… наверное.
На этом совещание кончилось. Мы вернулись к фургону, поделились новостями и перекусили. Потом мы подошли к воротам так близко, как позволяли оцепившие их полицейские.
У Врат Хониара развернулась бурная деятельность: напротив них появилось несколько автоцистерн с мазутом и какие-то военные сейчас минировали их. Впрочем, я подозревал, что загнанные в угол люди ухватились бы и за более нелепый план…
Фланги остались открытыми — похоже, беженцы собиралась атаковать Ворота именно с боков, вдоль силовой стены, где защитники не могли сосредоточить огонь. С башен все приготовления были отлично видны, но помешать им не пробовали — вероятно, действительно не хотели стрелять по мирному населению.
Постепенно в развалинах собирались и атакующие, большей частью, охранники таких же, как наша, Семей и полицейские с шоковыми карабинами. Каждая Семья давала все, что имела, на вооружение этой кооперативной армии — энергопризмы, гранаты и даже несколько авиусов. Солдат тут не было — армейские части или были заняты тварями Мроо или просто еще не подошли. Но я насчитал здесь не менее полутора тысяч бойцов.
Сигналом к началу штурма стал взрыв. В небо взметнулось клубящееся облако пламени, потом Ворота затянули тучи черного дыма. Оттуда тотчас раздались резкие удары лучевых пушек и согласный рев множества атакующих людей.
В меня словно вселился бес. Я тоже побежал вперед вместе с остальными, не слушая окриков отца, тщетно старавшегося меня удержать. Сам он за мной не последовал — наша семья осталась позади и он не хотел бросать ее. Никто не обращал на меня никакого внимания — вокруг бежали сотни таких же молодых вооруженных парней.
Я обогнул озеро горящего мазута так близко, что жар опалил мою кожу. Затем я окунулся в горячий едкий дым. Многие, кашляя, поворачивали назад, но я лишь отклонился влево, стараясь держаться границы дымного облака, пронизанного сизыми сполохами разрядов и страшными воплями, — несмотря на дымовую завесу далеко не все выстрелы «легких» лучевых пушек шли мимо цели.
В конце концов, я налетел прямо на Зеркало. Его невидимая упругая поверхность спружинила и бросила меня назад, сбив с ног. Я повернул направо, бросившись прямо в огромные черные клубы. К счастью, дым поднимался вверх и хотя бы земля под ногами была видна. Повсюду вокруг кричали, вопили, стонали, трещали выстрелы. Несколько раз я спотыкался о дымящиеся, обугленные тела. Некоторые из них еще шевелились, но весь этот ужас проходил как-то мимо сознания. Однажды меня тоже опрокинул разрыв белого пламени, я покатился по перепаханной земле, но тут же вскочил и побежал дальше — это было какое-то исступление, я поступал как все эти вопящие в едком дыму люди вокруг.
Над головой то и дело свистели пули, но лишь споткнувшись об человека, старавшегося собрать выпавшие из разорванного энергопризмой живота внутренности я понял, что нам противостоят не только охранные машины — люди убивали людей в то время, когда всем им грозил истреблением сильнейший враг…
Башня показалась неожиданно. Я едва не налетел на ее сизую, несокрушимую стену, уходящую высоко в дымный полумрак. Здесь, в мертвой зоне, я остановился, чтобы перевести дух. Амбразуры нижнего яруса находились почти на уровне земли — прямоугольные окна, низкие и длинные, прорезанные в двадцатидюймовой броневой стене. Прорези были такими, чтобы просунуть ствол с ночным прицелом, но не больше.
Пробегавший мимо охранник бросил гранату прямо в щель, из которой показался тупой торец энергопризмы. Внутри глухо грохнуло и вместе с дымом из амбразур вырвались вопли раненых и брань уцелевших.
Я опомнился. Отбежав на десяток шагов, я почти ощупью нашел лестницу, ведущую на плоскую крышу портала. Она исчезла под массой человеческих тел. Вокруг визжали пули, врезаясь в эту массу или цокая о металл, люди срывались и падали — корчась или оставаясь лежать. Но я хотел сделать все, чтобы моя семья попала домой, где она будет хотя бы в относительной безопасности. И я яростно лез вверх — по окровавленным, стонущим телам, по крутым узким ступенькам, подгоняемый теми, кто карабкался сзади. Вокруг, почти неслышно в диком реве, посвистывали пули и разряды призм. Пару раз я слышал сочные хлопки попаданий и на меня брызгала теплая кровь…
Пробежав по узкой дорожке между глухой задней стеной башни и силовым полем, я выскочил на широкую площадку над перекрытием Ворот. Из выходивших на нее амбразур башен шел дым. Оттуда перестали стрелять — наши уже ворвались внутрь и атака удалась — по крайней мере, ее первый этап…
Задняя дверь правой башни была массивной стальной плитой. Ее взорвали кумулятивными минами и неширокий проем в толще металлической стены был оплавлен. Озверелые вооруженные люди, рвущиеся в него, грубо отпихивали меня, но я все же попал в просторный, почти темный каземат, сразу споткнувшись обо что-то мягкое. Сверху доносилась стрельба — на верхних ярусах еще держались защитники. Здесь же было почти пусто, лишь вдоль стены к пушке тянулись бронированные трубы энерговодов — зато на полу лежали трупы доброго десятка солдат. Всех их изрешетило осколками взорванной двери прежде, чем они успели отступить. Их кровь чавкала под ногами и ручейками стекала в пролет лестницы.
На втором ярусе, как и на первом, лежало еще по нескольку мертвых гвардейцев — у них были черные панцири из титановых пластин, покрывающих их тела от плеч до верха бедер, но такая броня, отражающая прямой удар автоматной пули, конечно, не могла защитить от осколков. Тел нападавших не было — они забросали нижние этажи гранатами. Здесь, как, впрочем, и всюду, плавал едкий дым.
Короткая лестница вела к взорванной двери в ярко освещенный каземат под Воротами, заполненный машинами и приборами, в котором теснились вооруженные люди. Пульты, с которых управлялись орудия, обзорные экраны — все было разбито вдребезги, изоляция в них горела и я закашлялся в дыму. Тем не менее, по грохоту колес над головой, я понял, что Ворота уже открыты.