Первой пришла сейсмическая волна. Лэйми издали заметил ее — высоко вздымавшийся темный вал. Еще несколько мгновений — и вся земля за Зеркалом взлетела вверх, словно взорванная. Защищенный толстенной силовой подушкой Хониар лишь медленно, плавно приподнялся, а потом так же плавно пошел вниз.
Лэйми инстинктивно шарахнулся от океана летящих вверх обломков, но они очень быстро, как ему показалось, начали падать. Потом начали падать выброшенные взрывом пылающие осколки, оставляя длинные дымные хвосты, — с кулак, с дом и с гору размером, и там, куда они падали, над пыльным морем вновь распускались цветы из огня и земли, и от них расходились прозрачные купола ударных волн, и Зеркало содрогалось, принимая удар за ударом.
А потом Лэйми увидел плазменную волну — сияющий, как солнце, вал. Сжигая и разбрасывая тучи, он поднимался уже в самый зенит. И тут мягким пологом опустилась непроницаемая тьма — Зеркало Хониара достигло, наконец, полной мощности. Оно защитило укрытый им город, но Лэйми швырнуло вперед, потом отбросило далеко назад. Потом все стихло, но у мальчика странно шумело и кружилось в голове. Воздух вокруг стал каким-то вязким.
А потом на фоне бархатной черноты неспешно проступили заря и звезды — такие же, как за минуту до этого. И это иллюзорное небо осталось над Хониаром навсегда.
Глава 11 Хроники расстрелянной луны
Гитоград, Империя Джангра, 0-й год Зеркала Мира, почти реальность
Найко разбудили назойливые гудки интеркома. Какое-то время он лежал, пытаясь понять, не снятся ли они ему — реальность в Ана-Малау оказалась иной, чем снаружи. Любой сон здесь стал подобен целой жизни — каждый раз новой, хотя иногда он видел продолжение забытого сна. Но сейчас все оказалось иначе — проснувшись, он почти ничего не запомнил.
Не вставая, юноша протянул руку к крохотному пульту в изголовье и нажал кнопку. Маленький экранчик над ней показывал пятый час утра. Какого черта…
Экран внутренней связи вспыхнул почти сразу и Найко не удивился, увидев там Охэйо. Тот был в своей «принцевой» хайлине, и, казалось, вовсе не ложился спать — однако его живо блестевшие глаза противоречили этому.
— Аннит? Какого… В чем дело?
— Через полчаса к Джангру подойдет Четвертый флот. Думаю, тебе будет интересно посмотреть на него.
— Да. Разумеется!
— Ну и отлично. Я буду ждать внизу, у лифтов.
Едва экран погас, Найко поджал ноги к животу и одним рывком спрыгнул с постели. Он тщательно, до дрожи, потянулся и оделся, а потом вышел в коридор. Там было совершенно пусто и почти темно, только вдоль стен струились, тускло мерцая, фиолетовые завесы силовых полей. Времени в Ана-Малау не было — казалось, тут навечно воцарился поздний вечер или ночь.
Вне всяких сомнений, сейчас из всех обитателей убежища только он и Охэйо не спали. Эта мысль сразу придала Найко сил. Он провел здесь уже неделю — едва ли не самую лучшую в его жизни. Охэйо — надо сказать, с большим вкусом — подобрал экипаж Ана-Малау и думать о том, что творится снаружи, Найко было просто некогда: он все время общался с массой собранных здесь талантливых ребят или работал в мастерских, наравне с остальными, пытаясь создать что-то достойное. Обстановка вокруг весьма способствовала вдохновению — возможно, всех их ждала смерть, но это вовсе не значило, что нужно заползти под кровать и выть от ужаса. Творчество оказалось превосходным лекарством — оно не только отгоняло всякие неприятные мысли, юноша понимал, что теперь ему не стыдно будет умереть — даже если об этом никто не узнает.
У него мелькнула мысль разбудить Иннку, но он тут же оставил ее — все здесь спали в отдельных, наглухо запертых комнатах. Мощные силовые щиты делали сон под ними очень крепким, — и, будь иначе, один человек с ножом смог бы за ночь уничтожить все население здания. Короткая история войны с Мроо уже хранила жуткую память о нескольких подобных катастрофах.
Охэйо ждал его внизу, у лифтов, как и обещал. Они пошли по просторным пустым коридорам, освещенным только фиолетовым мерцанием силовых полей. Толстые двери из черной зеркальной стали раздвинулись перед ними, пропуская их в экипировочную — высокую обширную комнату с обшивкой из сине-серых металлических панелей. Она служила шлюзом, и, одновременно, складом снаряжения. Ее освещали странные серые лампы, скрытые в прорезях стен.
— Советую одеться потеплее, — сказал Охэйо. — Снаружи минус сорок. Мроо не выносят холода и мы использовали магнетронные бомбы, чтобы устроить им зиму.
— А для чего нам выходить наружу? — спросил Найко. — Или наши системы наблюдения испортились?
— Сквозь силовой щит мало что видно. Снаружи сейчас безопасно — нас отделяют от Мроо четыре слоя защиты. А теперь не трать время попусту!
Одеваться им пришлось долго — толстые и теплые штаны, кожаные сапоги до колен, кожаные перчатки, круглые стальные шлемы с наушниками, — и тяжелые, с мягкой подбивкой, куртки из похожих на базальт твердых пластин. Из щелей между ними струился голубоватый свет — эти одеяния, по сути, были силовыми дисрапторами. В них можно было пройти прямо сквозь силовое поле, потому что Мроо, как оказалось, могли быть очень маленькими и отключать его даже на миг Охэйо не собирался. Они пристегнули респираторы, опустили защитные забрала. Только потом Охэйо набрал на узкой панели код — и стальная плита двери отошла, пропуская их наружу.
Переступив порог, Найко словно оказался где-то глубоко под водой — в синем светящемся сумраке. Это свечение было плотным и двигаться в нем удавалось с трудом. Каждый шаг сопровождался потрескиванием, по рукам и ногам юноши змеились ярко-голубые струи. Им надо было миновать пять пролетов ведущей наверх стальной лестницы, но он видел ступеньки всего на несколько шагов вперед и едва различал темный силуэт Охэйо. Тот не отрываясь смотрел на наручный компьютер, следя, чтобы частота их дисрапторов и генераторов щита совпадала: если бы она разошлась, они бы в тот же миг изжарились. Даже сейчас, несмотря на защитный костюм, по коже Найко пробегали колючие искорки. Единственным утешением ему служил поразительно чистый топазовый оттенок поля. Проекционные матрицы смутно просвечивали сквозь него квадратными розовато-фиолетовыми солнцами.
Энергетический слой был толщиной метров в двадцать и они прошли его за минуту. По пути Найко миновал несколько рядов чудовищных стальных балок, на стыках которых светились многоугольные матрицы поменьше — эти внутренние матрицы и опорный каркас делали поле Ана-Малау почти неуязвимым: его не пробил бы даже тактический ядерный заряд.
На последних шагах поле ощутимо выталкивало его наружу и он едва не упал. Потом, восстановив равновесие и отойдя еще на несколько шагов, отстегнул респиратор, поднял забрало шлема — его лицо обжег сухой, морозный воздух — и осмотрелся.
Он стоял у начала длинной заснеженной улицы. Вдоль нее протянулись глухие, черные, пятиметровой высоты стены, под ними с низких фундаментов струили темно-синий, мерцающий свет кубические проекционные матрицы. Силовой щит призрачной зыбью колыхался над их головами, почти не скрывая стылых, лишь у горизонта смазанных морозным туманом звезд. Справа виднелись длинные глухие корпуса других убежищ, тоже усыпанные призрачно-синими и фиолетово-зелеными квадратами. Слева вздымалось несколько чудовищных тарелок планетарных локаторов и похожие на наклонные башни стволы тераджоулевых противоорбитальных орудий. За стеной, по обе стороны улицы, чернели пирамиды высотой в четырехэтажный дом, усеченные плоскими тарелками отражателей. Над венцами острых шпилей пирамид мерцали рои расплывчатых лиловых звезд, а над ними высоко в небо поднимались кинжаловидные столбы призрачного сияния. Эти проекторы формировали самый верхний слой щита — уже где-то в стратосфере. Именно они спасли их при том ядерном взрыве.
Юноша поежился. Перед ним, всего метрах в двухстах, зияли широкие ворота, перекрытые лишь синим сиянием силового поля, за ними — еще несколько таких же, уходя куда-то в бесконечность. Искрился нетронутый снег. Силовые поля жужжали и мерцали. Картина была странная и чуждая, словно на другой планете.
— Через несколько минут взойдет Четвертый флот, — сказал Охэйо, глядя вверх. — Потом, думаю, мы увидим сражение.
— Сражение? Но Император сказал, что все Мроо в космосе уничтожены!
— В то время — да. Но, знаешь, Джангр сам по себе не имеет стратегической ценности: Мроо не пошли бы на такие потери, чтобы захватить его. Мы — просто приманка в западне. На самом деле им нужен Четвертый Флот: только он не дает им разбить Конфедерацию. Если им удасться накрыть его здесь, где остальные флоты Тарены не успеют прийти ему на помощь… но никто не знает, хватит ли им сил для этого. Таренцы, тоже, знаешь, не дураки. Я думаю, они пошлют сюда все силы, какие только смогут. Как и Мроо.
— И остальные ничего не знают об этом?
Охэйо пожал плечами.
— На исход дела это никак не повлияет. Если он окажется… неблагоприятным, разочарование будет очень сильным. К чему бы?
— А он таким будет?
— Да или нет… но я не знаю.
Какое-то время они молчали. Найко заметил, что от шлема Охэйо куда-то за воротник тянулся тонкий провод. Но если к Анниту и поступала какая-то информация, с другом он ей не делился — а прочитать что-либо по его лицу было, разумеется, невозможно.
Найко вздохнул и поднял голову, чтобы весь обзор его глаз заняло ночное небо. Вдруг они удивленно расширились — на востоке, словно рождаясь из снов, из зыбкого небытия на бесконечно далеком горизонте, взошли яркие звезды — сначала немного, потом неисчислимое множество. Он не знал точного размера кораблей, но отсюда каждый казался безразмерной точкой. Флот Тарены насчитывал 33 линкора, каждый из которых нес по 112 тяжелых ракет и 342 артиллерийских крейсера. У него перехватило дух при виде этой мощи.
— Мроо гораздо больше, только они темные и мы их не видим, — сказал Охэйо. Он сам казался темным силуэтом на фоне неторопливо плывущих звезд. — К счастью, пустоту между миров пересечь куда труднее, чем грань между светом и тьмой. Смешно, правда?