Мы мчались по рокадной дороге и видели расположенные чуть в стороне блокпосты дружинников князей Воротынских — их легко было распознать по оленям на гербах. Они и не думали нам помогать, плевать им было на одинокий броневик, за которым на скорости в сорок километров в час несется толпа барсуков, а по воздуху преследуют кровожадные хтонические аисты. Я думаю — дело было в песьей голове и метле на борту. Феодальные дружинники и государевы люди издавна не очень-то переносят друг друга…
За рулем теперь сидел плохо знакомый мне парень — стриженный под шапочку светловолосый Зорин. Он водил получше меня, это стоило признать. Но я зато отлично швырялся гранатами. Я их в самую середку барсучиного стада заводил, как положено, удерживая сразу по пять штук в воздухе…
Когда впереди замаячила бетонная громада Бельдягинского форпоста, я выдохнул: добрались. И мы полезли внутрь, в десантный отсек.
— Что касается жопы, — Розен легкими прикосновениями лечил ссадины и ушибы, которые многие из нас получили во время гонки и тряски. — Штука в том, что тут компы не работают. Вообще. Планшеты, ноутбуки, чипы, смартфоны… Такая Хтонь. Где-то в аномалиях огнестрел не пашет, в других местах огонь не горит, в третьих — вода вверх течет… А в Черной Угре — никаких компов.
— Ять! — сказал Серебряный, который никогда в жизни не матерился. — Я, кажется, помру теперь.
Он был компьютерным мальчиком, наш Максим.
А я понял, откуда тут такой бардак, и почему этот броневик похож скорее на металлолом. У опричников за порядком ИИ присматривает, и вся техника — жуть какая навороченная. А тут — вот такая матерая дичь. Хорошо, что я мальчик книжный, а не компьютерный.
— Господин вахмистр! — не удержался я. — А на форпосту есть библиотека?
— Ха! — сказал Плесовских. — Ха-ха!
Опричник — без этой их фантастической брони, а в такой же, как и у нас, полевой черной форме с элементами брони — помахал с бетонной башенки рукой и закричал:
— Пота-а-а-п! Подергай за рубильник! Юнкера приехали!
— Себя за хер подергай! Рубильник сдох! — заорал в ответ невидимый с броневика Потап.
— Так пекани его! — пулеметчик с башни смотрел то на нас, то внутрь форпоста.
Его позиция была хорошо защищена со всех сторон, имелась даже бетонная крыша, а довольно широкие амбразуры при желании могли перекрываться.
— Пекани? Я тебе что — алкалиновая батарейка? Или пьезо-зажигалка? Слезай оттуда и ремонтируй свой рубильник!
— А они что — на закате снаружи будут стоять? Вон, Плесовских уже глаз щурит, ей-Богу, Потап, он тебе рожу набьет!
— Тогда, может, не будем открывать? — резонно заметил Потап. — Вахмистр дерется, как черт!
Вахмистр, который дерется как черт, вылез на броню и сказал:
— Я вас, сволочей, живьем сейчас жрать буду. Открывайте ворота!
— Пота-а-ап? За рубильник подергай? — с надеждой в голосе попросил пулеметчик.
— Рубильник сдох! Себя подергай!
Вахмистр оскалился, сел на броню, ухватился за заляпанный аистиной кровью пулемет и дал длинную очередь в воздух. Тут же завыла сирена, послышался громкий мат за стенами, загорелись прожектора вдоль периметра, и топот ног возвестил: форпост «Бельдягино» живее всех живых!
Вооруженные люди в черной форме появились и на второй башне у ворот, а потом что-то загудело, и створка — мощная стальная плита — поползла вверх.
— Гребаный Потап, — печально проговорил пулеметчик. — Поручик проснулся, нам жопа…
В воротах стоял опричный офицер — как с картинки: до синевы выбрит и слегка пьян! Во всей его фигуре можно было увидеть некую лихость, светлые волосы трепал ветер, пшеничные усы были пижонски подкручены, в глазах застыло выражение вселенской тоски. Черная опричная форма смотрелась на нем щегольски, хоть и была расстегнута чуть ли не до пупа, на поясе можно было увидеть огромную кобуру с каким-то явно неуставным оружием.
— Вахмистр Плесовских! — его голос был негромким, но все как-то сразу подобрались. — Доложите обстановку!
Наш водитель мигом спрыгнул на землю и подбежал к начальству.
— Господин поручик, вверенная мне группа юнкеров доставлена из Козельска на форпост «Бельдягино» в полном составе, без потерь! — отчеканил старый вояка и щелкнул каблуками.
— Происшествия? — на щеке офицера дернулась мышца.
— На сорок шестом километре в секторе ответственности Воротынских случился инцидент, господин поручик. На нас напали сучьи барсуки и гребаные аисты, — вахмистр щурился, пряча улыбку. — Господа юнкера проявили себя более, чем достойно. Противник был отброшен пулеметным огнем и светошумовыми гранатами, защитное поле, сработанное юнкерами, проявило себя на «хорошо».
— Почему не на отлично, Плесовских? — поинтересовался поручик.
— Один аист в лобовую прилетел, вон — кровища по всему стеклу.
— То есть, пополнение годное? — его поза стала чуть более расслабленной.
— Так точно, никто не обдристался, хотя орали, как оглашенные, — открыто ухмыльнулся Плесовских. — А с деревьями теми нужно что-то решать, господин поручик.
— Свяжусь с Воротынскими, — кивнул офицер. — Загоняй свою ласточку в гараж, вахмистр, и строй пополнение на плацу. Я сейчас подойду.
Вахмистр козырнул и полез обратно в броневик, а поручик нехорошим взглядом посмотрел сначала в сторону башни с говорливым пулеметчиком, а потом — на опричника у ворот — небритого и тоже усатого. Они все были усатыми. Похоже -какая-то опричная мода, хотя Барбашин, например, усов не носил.
— Потапенко, Кондратенко — завтра вы с научниками в Хтонь идете. На сутки.
— Яа-а-а-а-ать… — раздался дуэт разочарованных голосов.
— Вопросы? — у поручика снова дернулась щека.
— Нет вопросов! — мигом откликнулись провинившиеся.
Мы въезжали внутрь форпоста, и я старался рассмотреть как можно больше всего. Эта бетонная приземистая крепость, серая, основательная и неуютная, станет нашим домом на ближайший месяц! При кажущемся разгильдяйстве на самом деле все тут было устроено по уму, гарнизон явно обжился здесь.
— Выгружайтесь и стройтесь на плацу, — сказал Плесовских. — На этом мои полномочия — всё. Теперь вы — в распоряжении Голицына. А! Да, командир форпоста «Бельдягино» — ТОТ САМЫЙ поручик Голицын. Лучше ему подобных вопросов не задавайте, выбесится — как звать себя забудете.
Вот и думай теперь — что значит «тот самый»? Время для этого у нас было: вытащить рюкзаки из отсека — дело нехитрое, так что мы построились на плацу довольно быстро. Благо, солнце уже почти закатилось, да и атриум форпоста со всех сторон был окружен башнями и стенами, так что жара нас не допекала. Можно было стоять, мяться и размышлять. Построились мы как положено, по росту: Денис Розен — самый длинный, потом — я, потом Серебряный, потом — Юревич, ну, и остальные по росту. Бёземюллер — крайний.
— А нормально повоевали, — сказал гном. — Мне понравилось. Пулеметы — это вообще то, что доктор прописал.
— Вот бы доктор пожрать прописал — это бы я понял… — буркнул я.
— Доктор прописывает, — ровным тоном проговорил Розен. — Господа юнкера, слушай мою команду: достать сухпай, приступить к приему пищи. На бетон не садиться, бдительности не терять, кушать быстро, но аккуратно.
— Ишь, какой у нас командир! — восхитился Юревич. — Заботливый!
Денис вообще не человек — золото! Если бы он не сообразил про саморазогревающиеся рационы — торчали бы мы битый час на плацу голодные. А так — торчали сытые. Я думаю, местные нас так проверяли на прочность или типа того… А может — просто забыли. Это ж военные, даром, что опричники!
Так или иначе, примерно через час, когда мы уже почти скисли, на плац явился ТОТ САМЫЙ поручик Голицын.
— Господа юнкера, — сказал он. — В колонну по два — ста-а-ановись. За мной, рысью — марш-марш! Идем в офицерский клуб, буду вести среди вас разъяснительную работу.
И мы пошли в офицерский клуб.
следующая глава будет платная, буду очень стараться писать по одной главе в два дня и дальше
Вахмистр Плесовских
Форпост Бельдягино
поручик Голицын
Глава 10Батарейка
Офицерский клуб представлял собой довольно обширное помещение с бетонными серыми некрашеными стенами, большим книжным шкафом (!), обшарпанными кожаными диванами и креслами, бильярдным столом и внушительных размеров баром. На серых стенах можно было увидеть старинные агитационные плакаты времен Восстания Пустоцветов в стиле «Вся власть — царю!» «Смерть сепаратистам!» и «Даешь Варшаву!»
— Рассаживайтесь, — поручик Голицын, сам повинуясь своим словам, присел на край бильярдного стола и разглядывал нас. — Кто командир?
Его полунеформальная манера сбивала с толку. Непонятно было, как с ним себя вести: козырять и орать «господин поручик», или спрашивать имя-отчество? Хорошо, что в нашей группе такие вопросы решал не я.
— Денис Розен, старшекурсник Пеллинского экспериментального магического колледжа, — в свойственной ему флегматичной манере ответил Розен. — Эстандарт-юнкер, если угодно.
— А! Тоже — Федины? Федины — это хорошо, — несколько туманно проговорил поручик.
Наверное, он имел в виду царевича Федора, под чьим патронажем находился наш колледж. Офицер всматривался в наши лица некоторое время, а потом проговорил:
— У меня два варианта: или вы кому-то насолили, или на вас всем насрать. Выбирайте любой.
— И то, и другое, — ответил Розен за всех, как и полагается командиру. — Мы — выродки, по большей части. Пеллинский колледж — прибежище выходцев из земщины и отпрысков благородных семей, которые не оправдали ожидания именитых предков. Я Розен, вся моя семья — интуиты и провидцы. А мне довелось инициироваться целителем, какая досада. Серебряный — временщик, Зорин — аквамант. Гном у нас — маг жизни, а эльф — музыкальный маг. Понимаете?
— Вот как? — усмехнулся в усы Голицын. — В общем-то я и ожидал чего-то подобного. Думал, правда, что вы залетчики, и вас вместо нормальной учебки отправили в наши перди в качестве наказания. Но так даже лучше… Вам уже пояснили, в каком дерьме вы оказались?