Тенкаменин приказал автомобилю включить музыку, но даже на большой громкости она не могла полностью заглушить завывания тонистов.
— Эта секта в полном составе приняла обет молчания, — пояснил Тенкаменин, даже не пытаясь скрыть свое отвращение. — Они не разговаривают, только издают этот мерзкий звук. Грозовое Облако никогда не одобряло делингвинацию, но когда оно само замолчало, свисты решили, что могут поступать как им заблагорассудится. Вот почему это их зудение еще хуже, чем у других, обычных тонистов.
— Что такое делингвинация? — спросила Анастасия.
— О, прошу прощения, — извинился Тенка. — Я думал, тебе это слово известно. Эти люди отрезают себе языки.
Джери в тур по городу никто не пригласил. Пока команда «Спенса» наслаждалась отдыхом — такого длительного отпуска у них еще никогда не бывало — капитан оставался/ась в усадьбе Тенкаменина, следил/а за безопасностью Анастасии и за тем, чтобы с девушкой обращались уважительно. Джери никогда не был/а человеком эгоистичным и настойчиво помещал/ла интересы команды на первое место, как и подобает хорошему капитану. Желание заботиться об Анастасии, однако, далеко выходило за рамки чисто капитанских обязанностей.
Тенкаменин человек легкомысленный. Да, он выделил своей гостье охрану — но кто проверял его людей? То, что Верховный Клинок на Празднике Полнолуния выставил Анастасию на всеобщее обозрение, заставило Джери задаться вопросом: а в здравом ли рассудке их хозяин? Джери ему не доверял/а и знал/а, что это чувство взаимно.
А тут еще эта поездка по городу и встреча со свистами! Вернувшись в усадьбу и не в силах держать все в себе, Анастасия пришла поговорить с Джери.
— Каждый день меня словно молотком по голове бьют — столько в мире произошло изменений за то время, что меня не было! — пожаловалась она, меряя шагами комнату капитана.
— В истории случались времена и похуже, — заметил/а Джери. — Эпоха Смертности — разве может быть что-то ужаснее? Но мир и ее пережил.
Анастасию, однако, эти слова не утешили.
— Да, но без Великих Истребителей коллегии серпов практически пошли друг на друга войной, как будто опять наступили смертные времена. Куда мы катимся?!
— К тектоническому сдвигу, — буднично сказал/а Джери. — Именно в результате таких сдвигов рождались горы. Думаю, когда это происходило, зрелище было не очень привлекательное.
Анастасия помрачнела еще больше.
— Как ты можешь говорить об этом так спокойно? А Тенкаменин — тот еще хуже тебя! Ему все нипочем. Словно это мимолетный дождик, а не ураган, который все разнесет в клочья! Неужели никто этого не видит?!
Джери со вздохом положил/а руку на плечо Анастасии, заставляя ту остановиться. «Вот для чего я здесь, — подумал/а Джери. — Чтобы звучать вторым голосом в ее голове и урезонивать первый, когда тот ударяется в панику».
— Нет худа без добра, — произнес/ла Джери вслух. — Корабль тонет — а я радуюсь. Потому что знаю: в обломках обязательно отыщется сокровище. Смотри-ка, что нашлось на дне моря! Мы нашли тебя.
— И четыреста тысяч бриллиантов, — добавила Анастасия.
— Я это к тому, что ты должна рассматривать свое дело как спасательную операцию. Мы, например, прежде чем совершать какие-нибудь телодвижения, сначала тщательно оцениваем обстановку.
— Так что, по-твоему, я должна просто сидеть и смотреть?!
— Да. Сиди, смотри, изучай всё, что поддается изучению. А потом, когда решишь сделать ход, действуй без колебаний и промедления. Я знаю — когда настанет время, ты так и поступишь.
Верховный Клинок Тенкаменин никогда не отступал от традиции ежевечернего формального ужина. На нем обязаны были присутствовать серпы-помощники, а также почетные гости. Тенка позаботился о том, чтобы после прибытия Анастасии и Джери других почетных гостей у него не было. Шумная гулянка для местных жителей — это одно, а ужин для ограниченного числа участников — совсем другое. Ни к чему подвергать Анастасию опасности, что кто-то слишком внимательно приглядится к ней во время трапезы.
Когда Джери в тот вечер явился/ась на ужин, Анастасия вместе с Тенкаменином и серпами Македой и Баба уже сидели за столом. Верховный Клинок раскатисто хохотал над чьей-то шуткой — скорее всего, над своей собственной. Анастасии этот человек явно нравился, тогда как Джери устал/а от него в первый же день знакомства.
— А мы уже расправились с первым блюдом, — сказал Тенкаменин. — Так что обойдешься без супа.
Джери сел/а рядом с Анастасией.
— Ничего, переживу.
— Согласно правилам дома, нужно приходить на ужин точно вовремя, — напомнил Тенкаменин. — Элементарная вежливость.
— Но у Джери это первое опоздание… — вступилась Анастасия.
— Не надо меня защищать, — вскинулся/ась Джери и повернулся/ась к Верховному Клинку: — К вашему сведению, мне как раз рассказывали о дальнейшем ходе операции в руинах Твердыни. Найден зал заседаний Совета. Скамьи Внимания были извлечены и разосланы по соответствующим континентам, где их превратят в памятники. Думаю, эти новости поважнее какого-то супа.
Тенкаменин не ответил, но пять минут спустя, когда принесли второе, он снова принялся за Джери:
— А скажи-ка, Джерико, что твоя команда думает по поводу затянувшегося отсутствия своего капитана?
Джери наживку не взял/а.
— Мои люди в отпуске на берегу в вашем городе и очень за это благодарны.
— Вот оно что. А почем ты знаешь — вдруг они что-то затевают за твоей спиной? Какие-нибудь левые договоренности, которые могут поставить под удар нашу Владычицу Глубин?
«Владычица Глубин» — такое ласковое прозвище Тенкаменин придумал для Анастасии.
— Не оскорбляйте мою команду, ваше превосходительство, — ответил/а Джери. — Они беззаветно преданы мне. Можете ли вы сказать то же самое о людях, которые окружают вас?
Тенкаменин ощетинился, однако на защиту своего персонала не встал. Вместо этого он сменил тему:
— Чего ты хочешь достичь в жизни, капитан Соберани?
— Это очень обширный вопрос.
— Хорошо, давай сузим. Расскажи мне о своей самой заветной мечте, Джерико. Чего бы тебе хотелось больше всего в жизни?
Внезапно Анастасия бросила вилку и нож на тарелку с такой силой, что та раскололась. Девушка вскочила на ноги.
— У меня пропал аппетит! — заявила она и схватила Джери за руку: — И у тебя тоже!
Она бросилась прочь из столовой. Джери ничего не оставалось, как последовать за ней, хотя бы только затем, чтобы не потерять руку.
Сзади раздался хохот Тенкаменина:
— Анастасия, это же была шутка! Ты же знаешь, я обожаю розыгрыши!
Она остановилась, обернулась и смерила его колючим взглядом.
— Какая же вы превосходная задница, ваше превосходительство!
Отчего Тенкаменин заржал еще громче.
Смысл этой домашней шутки ускользал от Джери, пока они не добрались до апартаментов Анастасии и она не закрыла за ними дверь.
— Это он спрашивает у людей, которых собирается выполоть, — объяснила она.
— Ах вот что, — протянул/а Джери. — Он сделал это, чтобы вывести тебя из равновесия, и это ему удалось. Верховный Клинок любит нажимать на кнопки и точно знает, где расположены твои.
— И тебя не волнует, что он и правда может тебя выполоть?
— Ничуточки. Потому что как бы ему ни нравилось подкалывать тебя, ему совсем не хочется приобрести врага в твоем лице, а именно это и случится, если он меня выполет.
И тем не менее Анастасия протянула Джери руку. Ту, на которой сияло кольцо. Это не было ее старое кольцо — его серп Поссуэло выбросил в море. По старому кольцу было легко вычислить местонахождение Анастасии, если бы среди серпов нашелся кто-то, разбирающийся в их же собственных технологиях. Поссуэло сделал для нее новое кольцо, воспользовавшись одним из выловленных камней.
— Целуй! — приказала она Джери. — На всякий случай.
И Джери поцеловал/а ей руку… но поцелуй пришелся мимо кольца.
Анастасия рефлекторно отдернула кисть.
— Да не руку, а кольцо! — Она снова протянула ладонь к Джери. — И на этот раз не промахнись!
— Не стану я его целовать.
— Если я дам тебе иммунитет, в течение года никто тебя не выполет. Целуй!
Но Джери не шевельнулся/ась. Глядя в озадаченные глаза Анастасии, капитан произнес/ла:
— Когда мы нашли Хранилище Прошлого и Будущего, Поссуэло тоже предложил мне иммунитет и тоже получил отказ.
— Почему? Что за странное поведение!
— Потому что я ни перед кем не хочу быть в долгу. Даже перед тобой.
Анастасия отвернулась и, отойдя к окну, выглянула наружу.
— Есть вещи, о которых я ничего не хочу знать… но мне нужно о них знать. Нужно знать все, что только возможно. — Тут она повернулась обратно к Джери: — Есть ли какие-нибудь новости о Роуэне?
Джери хотелось сказать ей, что новостей нет, но это была бы ложь, а Джери никогда не стал/а бы лгать Анастасии. Нельзя подвергать опасности установившееся между ними доверие. Не услышав ответа, Анастасия усилила атаку:
— Я знаю, Тенкаменин не пропустит сюда, ко мне, никаких вестей о нем, но ты ведь общаешься со своими людьми. Они наверняка что-то тебе сообщили.
Джери глубоко вздохнул/а, но лишь для того, чтобы подготовить ее к ответу.
— Да, новости есть. Но тебе я ничего не расскажу, сколько ни проси.
Целая гамма чувств отобразилась на лице Анастасии. За считанные секунды по нему прошли все стадии горя: отрицание, гнев, торг, печаль и наконец принятие.
— Не расскажешь, потому что я ничего не смогу поделать, — сказала она, предвидя аргументы, которые мог/ла бы привести Джери, — и это отвлекло бы меня от моей задачи.
— Ты сердишься на меня за это? — спросил/а Джери.
— Я могла бы сказать «да» — просто из вредности. Но нет, Джери, я на тебя не сержусь. Но… ты можешь хотя бы сказать мне, жив он или нет?
— Да, — ответил/а Джери. — Он жив. Надеюсь, ты найдешь в этом утешение.