После того как она высадила меня возле полицейского участка, я направился к своему автомобилю. Я позвонил по мобильному в справочную и сказал, что мне нужен номер одного человека с Лейк-Корси. По словам Гарланда, там, возможно, проживала его племянница.
— Меня интересует Гвендолин Лейк, — сказал я.
Оператор сообщил, что есть два номера: Гвендолин Лейк на Спринг-Харбор-роуд и закусочная Гвендолин Лейк на окружной трассе двадцать девять.
«Золотая» девочка, наследница огромного состояния Гвендолин Лейк владеет закусочной?
Я сказал, что мне нужны оба номера, а также записал адреса. Затем, позвонив моей ассистентке Бетти, попросил ее посмотреть в Интернете карту и выяснить, как можно добраться в оба места.
После этого я заехал в юридическую школу, где работала Шелли. Она ждала меня у входа. В тот день она не обязана была присутствовать в суде, на ней я увидел летнюю повседневную одежду — блузку и синие джинсы. И хотя откровения Олбани совершенно сбили меня столку, взглянув на нее, я неожиданно ощутил прилив сил.
Она села в машину, и я почувствовал запах ее духов. Мне захотелось немедленно наклониться к ней и поцеловать, но затем я подумал: «Стоп. Ты же обещал».
Однако я не смог сдержаться, когда она повернулась и сама поцеловала меня.
— Ну и как ты собираешься развлекать сегодня свою девушку? — спросила Шелли. — Поведешь ее на допрос свидетеля?
Я тронул машину.
— Это на севере, — объяснил я. — Ты хорошо знаешь те места.
Шелли выросла в северной части штата, где ее отец работал прокурором, прежде чем его назначили министром юстиции, а позже — губернатором. Шелли стала городским жителем, и все же я часто слышал, как она жаловалась, что в городском небе не видно звезд и она скучает по чистому, ясному небу.
— Раз уж мы едем туда, — добавил я, — можно поискать загородный дом для нас. Скажем, на озере. И чтобы рядом была лодочная станция.
Она не проглотила наживку, поэтому я продолжил:
— Но сначала сделаем тебе ребенка. А потом, разумеется, будет свадьба в доме губернатора. Можно составить предварительный список гостей. Как думаешь, две тысячи человек — это не слишком мало?
Я старался говорить серьезно, не отрывая взгляда от дороги.
— Вы издеваетесь надо мной, мистер Райли.
Я взял ее за руку, которую она неохотно протянула мне, и поцеловал.
— Мисс Троттер, вы даже не представляете, каким медлительным я могу быть.
— Не забывай, Пол, я видела тебя на беговой дорожке.
Жизнь казалась сказкой. Я чувствовал себя как подросток, который первый раз по-настоящему поцеловался.
— Расскажи, как прошла ночь.
Я был вынужден оставить Шелли, после того как мне позвонили и сообщили об убийстве Эвелин Пенри. Я подробно рассказал ей обо всем, а поскольку дорога предстояла долгая и нам нужно было проехать не меньше ста миль, сообщил ей также о сегодняшнем визите к профессору Олбани.
Когда я закончил, она сказала:
— Кто бы это ни был, у него явно есть план, и он жестко придерживается его.
День выдался ясным. Мы мчались со скоростью семьдесят миль в час на север штата. С обеих сторон от нас проносились невозделанные поля.
— Его жертвы не случайные люди, — заметила Шелли. — Эвелин звонила Фреду Чианчио, и теперь они оба мертвы. Он оставляет на месте преступления оружие, которое упоминается в песне. Он пишет: «Я не один» — и не пытается скрыть того, что делает. Почему?
Она оказалась права насчет жертв. Чианчио имел отношение к делу Бургоса, это стало ясно после того, как мы узнали о его звонке Кэролин Пенри. Затем, некоторое время назад, он связался с Эвелин — дочерью Кэролин. Все это не случайно.
— И еще один вопрос, — добавила она, — он касается Кэсси Бентли. Новость про ее беременность и аборт. Ты ничего об этом не знал?
Я покачал головой.
— В свое время слышал, что у Кэсси «имелись серьезные проблемы», — да, именно так обычно и говорят. Она вела замкнутый образ жизни. У нее было мало друзей. Самая близкая подруга Элли тоже стала жертвой маньяка, поэтому мы не смогли почти ничего узнать о ней.
— Какого рода проблемы?
— Она запиралась в своей комнате. Пропускала занятия. Ни с кем не общалась. Даже отказывалась от еды. — Я пожал плечами. — Богатая девочка, которая все время чувствовала себя несчастной.
Я понял, что Шелли пристально смотрит на меня.
— Не надо говорить о ней с таким презрением. Не так-то просто иметь знаменитых родителей.
Шелли знала, о чем говорит. У нее также случались конфликты с родителями, после того как ее отец занял высокое положение в штате.
— Под конец, — продолжил я, — незадолго до смерти, ее состояние окончательно ухудшилось. Она полностью спряталась в своем коконе.
Шелли ничего не сказала, но я знал, что на кончике ее языка крутились те же слова, что и у меня. Беременность. Аборт. Этого достаточно, чтобы окончательно добить и без того неуравновешенную девушку.
— А Терри Бургос знал Кэсси?
— Насколько мне известно, они были едва знакомы. И он ничего не говорил нам об этом.
— По-твоему, все, что происходило с Кэсси, как-то связано с ее убийством?
— Нет. Мне кажется, Бургос убил Кэсси, потому что она была подругой Элли. Ему понадобилась еще одна жертва, и он выбрал ее.
— А какой грех совершила Кэсси? Ведь у каждой из жертв имелся свой определенный грех, не так ли?
— В том-то все и дело. В последней строке упоминалось самоубийство. «Теперь всем скажем: „До свиданья! Дуло в рот — и конец страданьям“». Там явно говорилось о самоубийстве. Бургос знал об этом. Я думаю, он должен был покончить с собой, но не хотел. Поэтому напал на Кэсси и убил ее. Таким образом она «спасла» его.
— А как он напал на Кэсси?
Этого мы не знали. Бургос не уточнял деталей. Когда же он общался с психиатрами, то говорил лишь о Боге и грешниках. Но ничего не рассказывал о девушках. Я сообщил об этом Шелли.
— Значит, ты не знаешь, как он похитил Кэсси?
Я почувствовал себя как свидетель, который дает показания в суде. В свое время я видел, как Шелли проводит перекрестный допрос свидетелей, и мне совсем не хотелось оказаться на их месте.
— Тебя это сильно тревожит? — спросила она.
— Нет, мне все равно.
— Тогда почему же мы едем в Лейк-Корси, Пол?
— Гвендолин Лейк была кузиной Кэсси. Помимо Элли Данцингер и молодого человека, чьего имени я не мог вспомнить, кузина Кэсси была единственным человеком, к которому я мог обратиться за помощью. Когда Кэсси убили, ее не было в городе, но она время от времени прилетала туда и жила под одной крышей с Кэсси.
— Нет, — покачала головой Шелли, — я хотела узнать, почему ты туда едешь?
Улыбка тронула мои губы. Шелли слишком хорошо меня изучила.
— Не можешь смириться с тем, что в этой истории остались темные пятна, о существовании которых ты до некоторых пор даже не догадывался? — гнула свое Шелли.
Возможно, она права. Но вместо того чтобы ответить, я нажал клавишу быстрого набора на моем мобильном и вызвал Джоэла Лайтнера. Я включил громкую связь и положил трубку между мной и Шелли.
— Привет, — ответил он, вероятно, проверив сначала номер звонившего.
— Джоэл, я сейчас в машине с Шелли.
— С кем?.. О, замечательно! Шелли!
— Привет, Джоэл!
Я кратко ввел его в курс дела. Лайтнер — единственный человек на свете, который знал дело Терри Бургоса так же хорошо, как я.
— Кэсси была беременна? — спросил он. — А я думал, что она была не по этой части. Говорят… она входила в общество геев и лесбиянок.
— А вы, оказывается, человек широких взглядов, Джоэл, — пошутила Шелли.
— Джоэл, недавно я разговаривал с Гарландом. Эвелин Пенри также общалась с ним. Расспрашивала о Кэсси.
— Какие вопросы она ему задавала? О беременности и об аборте?
— Он не уточнял, но думаю, что да. Он сильно переживал из-за того, что эта информация стала известна. Сказал что-то вроде: «Кэсси и так достаточно страдала». И Гарланд хотел, чтобы Эвелин замолчала.
— Теперь она замолчала навсегда.
Да, это правда. Я снял ногу с педали газа и посмотрел, как отреагируют полицейские в патрульной машине, стоящей за эстакадой.
— Джоэл, что ты помнишь про Гвендолин Лейк?
— Гвендолин… — Он задумался. — Кузину Кэсси. Королеву вечеринок? Помню, что ничего о ней не помню. Если мне не изменяет память, она была подлой, испорченной девчонкой, но… В то время, когда были совершены убийства, Гвендолин находилась в Европе и не имеет к ним отношения.
— Верно, — вздохнул я. — А как звали друга Кэсси? Парня, который обычно ходил с Кэсси и Элли?
— А, того красавчика?
— Да, он был красивым парнем…
— И плакал как ребенок, — заметил Лайтнер.
Да, он оказался очень эмоциональным юношей. Когда я брал у него показания, он держался очень хорошо, но в суде у него сдали нервы и он разревелся как маленький.
— Красивый и чувствительный, — проговорила Шелли. — Он еще не женат?
— Митчем, — вспомнил Лайтнер.
— Брэндон Митчем. Верно, верно. Джоэл, ты можешь найти его для меня?
— Зачем?
— Как зачем? Потому что я плачу тебе за то, чтобы ты делал все, о чем я тебя прошу, и не задавал лишних вопросов.
— Пытаешься произвести впечатление на свою подружку?
Я посмотрел на Шелли, ее лицо залил румянец.
— Вы ведь опять встречаетесь, не так ли?
Она рассмеялась. Я почувствовал, что мои щеки также покраснели.
— Ну и слава Богу, — сказал он. — Значит… Брэндон Митчем? Райли, я серьезно, зачем тебе?
То же самое спросила Шелли. Это напоминало зуд, который больше нельзя терпеть.
— Слушай, — вдруг спросил Лайтнер, — а с какими полицейскими ты сейчас работаешь?
— С Майком Макдермоттом и Рики Столетти.
— Не знаю никакой Столетти.
— Ее перевели из провинции пару лет назад. Отдел по расследованию тяжких преступлений.
— Макдермотт — хороший человек, — отметил Лайтнер. — Я был немного знаком с ним. Он порядочный. Всем копам коп. Хотя ему пришлось нелегко после того, что случилось с его женой.