— Продолжайте опрашивать. — Макдермотт повернулся к детективу Пауэрсу: — Я хочу, чтобы профессор Олбани приехал к нам в участок. И мне плевать, чем он сейчас занимается. Возьмите ассистента прокурора округа, — его офис также находился в полицейском участке, — и выпишите ордер на арест. Сегодня мы должны наконец совершить прорыв.
— Хорошо, Майк.
Макдермотт схватил его за руку.
— И сделайте то же самое с Гарландом Бентли.
Он достал мобильный и позвонил детективу Слоуну.
— Подожди, Майк. — Слоун отвлекся и передал кому-то распоряжения. — Хорошо. Сейчас я расскажу, что нам удалось выяснить. Новая жертва — Бренда Столлер. Студентка последнего курса, подрабатывала моделью. Ее нашли на заднем сиденье «сааба» на парковке у магазина хозяйственных товаров. Ей перерезали горло.
— И?..
— Вчера в этот магазин приходил один тип — разыскивал электропилу «Трим-метр». У нас осталась запись с камеры видеонаблюдения, и один из продавцов подтвердил эту информацию. Это был «наш» человек. Но, Майк, почему он выбрал ту девушку? Она просто зашла в магазин купить лампочки.
— Если бы я знал. Но должна быть какая-то причина. — Он на мгновение задумался. — Джимми, опиши мне ее.
— Молодая, хорошенькая, модно одетая.
— Опиши ее одежду.
— Так… Ярко-розовая блузка, черные брюки, туфли на высоких каблуках. Прекрасно сложена. Очень красивая.
— Ее можно было спутать с проституткой?
— С проституткой? А, черт… возможно. Яркая, сексуальная одежда… но не настолько вызывающая. Почему ты спрашиваешь?
— Сам пока не знаю. — Макдермотт вытер пот со лба. Теперь, когда в подвале работало много народу, там стало душно, как в сауне. — Этот парень неровно дышит к проституткам. Просто зациклен на них. Вам удалось что-нибудь найти по записи с видеокамер на парковке?
— Пока нет. Но мы этим занимаемся.
— Джимми, я должен знать, на какой машине он ездит. Его авто стоит в гараже. Он взял автомобиль напрокат. Узнай, какие у него номера. Он в бегах.
— Понял.
Макдермотт вздохнул. Они были так близки к тому, чтобы схватить преступника.
— Расскажи мне о втором убитом.
— Вторая жертва — мужчина, Рэй Барнейк, владелец магазина «Инструменты Вартена». Ему сломали шею. Ты был прав, в этом магазине продавали «Трим-метры». Один из продавцов сказал, что со стены исчезла бензопила.
— Черт. — Макдермотт покачал головой. — Он же должен был нам позвонить.
— Видеозаписи нет. В магазине не установлены видеокамеры.
— Отлично. Ему точно сломали шею?
— Да. Никаких следов пыток. И убийца не воспользовался оружием, о котором говорилось в песне.
— Зато теперь точно должна быть электропила.
— Да.
— Господи Боже мой. Слушай, Джимми… Проверьте левую ногу погибшего — нет ли там пореза между четвертым пальцем и мизинцем.
— Что?
— Просто проверь, Джим.
— Ладно. Левая нога. Сделаем. Тебе удалось выяснить мотивы преступника? Узнал что-то новое?
Макдермотт посмотрел на солнце и поморщился.
— Думаю, какой-то мотив у него точно был. Этому человеку не откажешь в способности мыслить рационально.
— Хорошо. Я перезвоню, как только еще что-нибудь узнаю. Что ты сейчас делаешь?
— Собираюсь отчитываться перед начальством, — вздохнул Макдермотт. — И потом я хочу нанести визит бывшей супруге Гарланда Бентли.
Я встретился с Гвендолин Лейк в кафе напротив моего офиса. Она сидела за столиком и сжимала в ладонях чашку с кофе.
— Зачем я вообще сюда пришла? — пробормотала она, медленно качая головой. — Ведь не хотела.
Она говорила как алкоголик, который, несмотря ни на что, все-таки возвращается в бар. Во времена бурной молодости Гвендолин предпочитала жить в центре города. Сейчас даже ее внешний вид говорил о том, что она не имеет ничего общего с городской жизнью, по крайней мере с этим деловым кварталом. На ней были светло-голубая футболка, шорты и сандалии. Волосы, как и прежде, свободно спадали на плечи, а ярко-зеленые глаза с грустью смотрели на меня через линзы очков.
— Знаете, мне понадобилось очень много времени, чтобы смыть грим.
Я попросил официантку принести кофе, потому что мне нужно было немного взбодриться.
— Гвендолин, я не ваш личный психиатр.
Гвендолин улыбнулась и тут же покраснела.
— Я притворилась, будто не знаю, кто такой Фрэнк Олбани. Но это неправда, мне все известно.
Я заподозрил нечто подобное, когда во время нашей беседы она проговорилась и назвала его Фрэнком, хотя незадолго до того заявила, что не знакома с ним. Ладно, одно очко в ее пользу.
— Какая мерзость. — Гвендолин поморщилась. — Встречаться с девушкой из колледжа. Со студенткой из его группы.
— Расскажите мне об этом.
— Я ничего точно не знаю. Но подумала… Я подумала, что они вдвоем…
Я отхлебнул кофе из чашки и поставил ее на стол — горячий кофе обжег язык.
— У профессора Олбани и Кэсси был роман. Вы это пытаетесь мне сказать?
— Думаю, да. — Она посмотрела на меня. — Элли тоже так думала… — Она проследила за моей реакцией, а затем продолжила: — Я думала, что вы знаете это лучше, чем кто-либо другой.
— А почему вы решили, что мне это известно? — парировал я. — Элли убили, вы уехали, а профессор Олбани не собирается обнародовать эту информацию.
Гвендолин снова сжала чашку с кофе в ладонях, словно это глиняный сосуд, который она собиралась вылепить.
— Хорошо. — Я постарался успокоиться. Надо держать себя в руках. — Гвендолин, вы хотите сказать что-то еще?
Она нервно дотронулась до чашки:
— Элли рассказала, что Кэсси была беременна.
Я закрыл глаза. Мои подозрения подтвердились. Во мне тут же заговорил юрист. Я задумался, можно ли принять эту информацию во внимание, ведь не зря же есть принцип недопустимости показаний с чужих слов. Кэсси рассказала Элли, а Элли передала все Гвендолин.
— Когда это случилось?
Она пожала плечами, по-прежнему не отрывая взгляда от стола.
— Во время учебного года, точнее не могу сказать. Но было уже тепло. В мае или июне.
— Убийства произошли в середине июня, — напомнил я. — Возможно, это случилось примерно в то же время?
— Не знаю. — Она посмотрела на меня. — Я затрудняюсь назвать дату, когда уехала из страны.
— Постарайтесь восстановить примерный ход событий.
Я вспомнил, что рассказал мне Пит Сторино всего час назад. Гвендолин покинула Штаты в среду, 21 июня 1989 года. Всего за несколько дней до убийства Кэсси.
— Мистер Райли, — она положила руки на стол, — люди измеряют время днями, когда они работают. Или семестрами и триместрами, когда учатся. Со мной все обстояло иначе. Я не работала и не училась. У меня каждый день были каникулы, потому что…
— Гвендолин, вы хотите помочь или нет?
— Думаю, это произошло в июне, — сказала Гвендолин, и ее ответ удивил меня. — Я думала об этом с тех пор, как вы спросили меня вчера. Полагаю, я вернулась в Европу именно в июне.
Так, уже теплее. Я решил еще немного проверить ее:
— Вы помните, куда направились, когда покинули Штаты?
Она покачала головой.
— Наверное, на Ривьеру. У меня свой дом в Кап-Ферра.
Хорошо. Сторино говорил о том, что она родилась в Сен-Жан-Кап-Ферра.
Возможно, девушка не лукавит.
— Значит, в мае или июне. Элли сообщила вам о беременности Кэсси?
Она кивнула.
— Однажды Кэсси рассказала ей об этом, она была очень расстроена.
— Вы знаете что-нибудь еще?
— Нет, больше ничего.
— Вы сами не говорили с Кэсси?
Она покачала головой и улыбнулась:
— Мы с Кэсси… Она не одобряла мой образ жизни. Элли была намного ближе мне по духу.
— Значит, вы заподозрили, что у Кэсси роман с профессором Олбани, а потом узнали, что она беременна. Но вы не можете подтвердить ни то ни другое.
Она посмотрела мне в глаза:
— Вы думаете, я лгу?
— Как я понимаю, вы не уверены, что именно Олбани был отцом ребенка?
Девушка на мгновение задумалась.
— Да, я не уверена в этом.
— Имена других кандидатов не приходят вам на ум?
Она отхлебнула кофе, поморщилась и медленно покачала головой.
— А что насчет Брэндона Митчема? — спросил я.
— О нет. Только не Брэндон.
— Тогда кто же, Гвендолин? Подскажите.
Она нарисовала пальцем на столе круг. Похоже, вспомнила чье-то имя.
— Был еще один человек, — начала она. — Хороший человек… я думаю. Он служил в наших домах. Понимаете, у Нат был свой дом, а у нас с матерью — свой, в другой части города. Кое-кто из прислуги умудрялся работать на два дома. — Она вздохнула. — Этот парень ухаживал за садом и совмещал это с другими обязанностями, в том числе выполнял работу водителя. Мне всегда казалось, что он неравнодушен к Кэсси. Видели бы вы, как он на нее смотрел. Я часто дразнила ее из-за этого. Он выглядел совершенно безобидным. Но временами… внушал мне страх.
Я старался, чтобы наш разговор проходил плавно и спокойно, мне хотелось получить от Гвендолин как можно больше информации. Но я ничего не предпринял, когда заметил оживление на ее лице. Это было нечто большее, чем волнение. Страх.
— Лео, — сказала она. — Его звали Лео.
Я вытащил из кармана пиджака ксерокопию той самой фотографии, где были изображены Гарланд Бентли, репортеры и человек со шрамом под глазом на заднем плане. Человек, который напал на Брэндона Митчема. Человек, который, возможно, убил Фреда Чианчио, Амалию Кальдерон и Эвелин Пенри.
— Боже, — прошептала Гвендолин, глядя на фотографию. — Это он.
Лео посмотрел через раздвижные стеклянные двери в квартире Шелли Троттер на парковку. Было около девяти часов утра, начало рабочего дня. Он услышал шаги внизу. Женщина, живущая на втором этаже, отодвинула стеклянную дверь и спустилась по черной лестнице вниз. Через минуту она уехала. На парковке осталась лишь машина Шелли Троттер.
Лео открыл замок на входной двери, но не распахнул ее. Он быстро заглянул в ванную, где лежала Шелли Троттер, затем вышел через входную дверь и спустился по лестнице. Отыскал на улице свою машину и отогнал ее на парковку за домом.