– Спасибо вам, доктор Вейгерт. Я даже передать словами не могу, как…
– Буду рад оказать вам содействие, Кэролайн. – Он вышел и закрыл за собой дверь, преграждая путь миниатюрным драконам, рыскающим во мраке.
13
На следующее утро зуд у Каро только усилился. Она исправно употребляла выданные ей противозудные препараты, мазалась лаймовым соком, но ее все равно терзало неотвязное желание почесаться. Она преодолевала его – ей менее всего хотелось заполучить гноящиеся язвы, – но для этого требовались неимоверные усилия. Зуд не давал ей сосредоточиться. Разноцветные папки на столе казались ей трясиной, вступив в которую она непременно утонет.
Ее душевное состояние несколько улучшило голосовое сообщение, поступившее от Эллен: «Твои деньги пришли на мой счет. Знакомые нашли мне юриста по вопросам опеки, я увижусь с нею в полдень. Она сказала по телефону, что уверена, что Кайла скоро вернется домой! Черт возьми, какая ты хорошая! Спасибо, спасибо, спасибо!» Каро попыталась позвонить Эллен, но та не отвечала. Она написала Эллен письмо по электронной почте, да так и застыла перед ноутбуком, вдруг погрузившись в воспоминания.
Они с Эллен, еще маленькие, – в роскошной игровой комнате, которую мать набивала игрушками, вместо того чтобы самой заниматься с дочками. А те к большей части этих игрушек даже не прикасались. Они предпочитали собственное воображение; две девочки исполняли сотни ролей: Эллен принцесса, а Каро дракон, Эллен акула, а Каро купальщица. Они были ковбоями, на чьих коров нападали волки, путешественниками, пробиравшимися через кишащие змеями джунгли, рыцарями, сражавшимися самодельными мечами, пока кто-то из них не испускал театральный вопль и не растягивался навзничь на полу. Нападения драконов, акул, волков, змей, рыцарские сражения… Дети могут восторженно изображать самые кровопролитные сцены. Или же их кровожадность была чем-то уникальным? Каро не могла припомнить, чтобы в подобные игры играла Кайла. Впрочем, ей редко доводилось видеть племянницу в обществе других детей.
Тут до Каро наконец-то дошло, что она проголодалась. В столовой Джулиан сидел за столиком с двумя женщинами и, увидев Каро, пригласил ее подойти.
– Каро, очень кстати! Эти дамы жаждут познакомиться с вами. Их самолет задержался в Майами из-за непогоды, и они только что прибыли. Доктор Кэролайн Сомс-Уоткинс, нейрохирург. Доктор Барбара Мьюмо, нейрорентгенолог. Доктор Молли Льюис, анестезиолог. Прошу меня извинить – мне нужно в службу безопасности, а вы пока знакомьтесь. Каро, я уже рассказал им о вашей вчерашней схватке с местной флорой. – И он удалился, одарив всех сияющей улыбкой.
– Здравствуйте, – сказала Каро, горько сожалея в душе, что по ней сразу видно, кто вышел победителем из пресловутой схватки. С таким лицом, которое она только что видела в зеркале ванной комнаты, трудно произвести хорошее профессиональное впечатление.
– Не старайтесь улыбаться, – сказала Молли Льюис, сорокалетняя на вид обладательница пышной копны огненно-оранжевых волос, потрясающей фигуры, не хуже, чем у Мэй Уэст, и открытой улыбки. – Мы и так не сомневаемся, что вы ужасно рады знакомству. Сильно чешется?
– Да, – призналась Каро.
– Вы выглядите куда лучше, чем я после такой же схватки с девичьей сливой.
Каро все же не удержалась от улыбки.
– То же самое сказал мне Джулиан, но он наверняка врал.
– Ну, а я не вру. Это было ужасно. А Джулиан врет всегда. Ему можно верить лишь в том, что касается проекта. В остальном – ни единому слову.
– Молли, не злословь о начальстве, пусть у доктора Сомс-Уоткинс сложится собственное впечатление о нем, – с шутливой укоризной сказала Барбара Мьюмо.
– Называйте меня просто Каро, – сказала Каро.
– Я не браню Джулиана, – сказала Молли, – я восхищаюсь им. Лжецы – самые очаровательные мужчины. У них замечательное воображение.
Барбара Мьюмо страдальчески возвела глаза к потолку явно отработанным движением. Эта рослая чернокожая женщина с коротко подстриженными волосами казалась куда сдержаннее, чем Молли, – впрочем, рядом с Молли сдержанным показался бы даже игривый щенок, – но эти женщины наверняка были близкими подругами. Каро узнала в Барбаре одну из тех фигур, которые видела в видеозаписи реконструкции зрительных впечатлений Джулиана. Она стояла у панели компьютерных экранов. В задачу нейрорентгенолога входила интерпретация всех образов, возникающих в мозгу до, во время и после имплантации запрограммированных чипов в мозг. Именно с ней Каро предстояло бы работать над статьей о картировании мозга, которую она рассчитывала опубликовать.
– Мне сказали, что оперировать нельзя до тех пор, пока не пройдет зуд и не станет ясно, что не появятся гноящиеся язвы, так что, боюсь, ваши отпуска затянутся по моей вине. Прошу прощения, что своей неловкостью причинила вам неудобства.
– О, не берите в голову, – ответила Молли. – Лично я так даже рада, что визит к сестре не слишком затянулся. Откровенно говоря, мы не очень-то любим друг дружку… знаете ли, семейные заморочки. Кроме того, в Сиэтле как раз начались дожди, которые будут непрерывно поливать до самого июля.
– Вы из Сиэтла? – спросила Каро.
Они некоторое время весело болтали о родных городах, говорили что-то маловажное о своих семьях, годах учебы, при этом исподволь присматриваясь друг к другу. Они обе понравились Каро, однако болтовня в духе «и-что-же-вам-нравится-в-Чикаго-зимой» не давала никакого ответа на главный вопрос, имевшийся у Каро: чем руководствовались Барбара Мьюмо и Молли Льюис, когда присоединились к столь неординарному и неоднозначному проекту? Понимают ли они теорию Вейгерта, и если понимают, то насколько хорошо, и верят ли в нее? Такую информацию предстояло собирать по крупицам.
Ей также стало любопытно, был ли у столь жизнерадостной и сексуально привлекательной Молли роман с Джулианом, но она сразу устыдилась этой мысли – ее это не касается! – и выкинула ее из головы.
Зуд между тем все усиливался. Барбара это заметила и деликатно сказала:
– Каро, наверное, мы отнимаем у вас слишком много времени. Джулиан сказал, что завалил вас информацией. Если у вас возникнут вопросы, когда вы будете читать, мы с Молли будем рады на них ответить. Я живу в шестнадцатой комнате, а Молли – в семнадцатой. Да и нам нужно разобрать вещи.
– Спасибо, – ответила Каро. – А я в пятом номере. Действительно, пора взяться за папки Джулиана. Желательно сидя в ванне лаймового сока.
– Но вы наверняка не будете читать весь день, – сказала Молли. – Может быть, попозже нам стоит взять втроем джип и прокатиться до Брак-рифа. Уверена, что Каро еще не видела толком острова; разве что Джулиан устроил ей экскурсию.
И снова Джулиан.
– Я видела только дорогу из аэропорта, по которой меня вез Бен Кларби, а он был не очень разговорчив.
– Да, – кивнула Барбара. – Иного от него и не стоит ждать.
– Я не доверяю Бену, – сказала Молли. – Из всех я не доверяю только ему одному.
Вот это уже было интересно, по крайней мере до тех пор, пока Барбара не ответила:
– Да ведь ты же всем доверяешь.
Молли театрально вздохнула.
– Что есть, то есть. Потому-то всегда расстаюсь с мужчинами, которые попадают ко мне в руки. Каро, как вы смотрите на то, чтобы заехать в курортную гостиницу и выпить? Вы вообще пьете спиртное?
– Обычно – да. Но сейчас ограничусь клюквенным морсом. А поеду с большим удовольствием. И совещание с Ральфом отложу на завтра.
– Отлично! Я уже вижу, что работать с вами будет куда проще, чем с Дэвидом Уиксом. Он был хорошим хирургом, этого у него не отнять, но его никто по-настоящему не любил. Из тех, кто не говорит, а вечно рявкает приказы.
– Каро, вы не переживайте и рявкайте, что придет в голову, если захотите. Молли… ну право…
Каро рассмеялась, и у нее сразу заболела кожа на лице.
– Рявкаю я тихонько, зато размахивать буду самой большой пилой.
Начало складывалось хорошо.
Но потом, хоть и не сразу, ее оптимизм пошел на убыль. Заметно это стало часа через два. Каро просматривала документацию и фотофиксацию операции Джулиана – предоперационную подготовку, ход операции и послеоперационный период. Дэвид Уикс скрупулезно комментировал все до мелочей, зафиксировал каждый шаг. Вот вскрытый череп Джулиана – для Каро, естественно, это зрелище было отнюдь не в новинку, она вскрывала десятки черепов, – и чип, установленный точно в предписанное место. Как и при глубинной стимуляции головного мозга, тонкие провода соединяют чип с источником питания, но, в отличие от DBS[9], крошечная батарейка установлена не под черепной костью, а снаружи и служит не только «водителем ритмов мозга», но и коннектором для связи с компьютером. Джулиану устанавливали чип по методике «операция с пробуждением». После разреза кожи и трепанации черепа его голову надежно зафиксировали в стереотаксической рамке, и он довольно подробно комментировал свои ощущения. При DBS проводники выполняют свои функции, если хотя бы один из электродов находится в двигательной зоне мозга. Но DBS куда проще этой безумной операции. Тем не менее доктор Уикс проделал прекрасную работу, и Джулиан не столкнулся ни с одним из осложнений, возможных при операции на головном мозге: внутричерепным кровоизлиянием, параличом, инфекцией. Послеоперационное исследование МРТ выявило лишь минимальные рубцы.
Из истории болезни, которую вела старшая хирургическая сестра Имельда Махджуб, было ясно, что Джулиан поправился быстро, никаких видимых побочных эффектов не наблюдалось. Да и сама Каро лично удостоверилась в том, что Джулиан, по крайней мере с виду, здоров физически и умственно.
Папка с записями нейрорентгенолога Барбары сулила невообразимые возможности. В ходе «сеанса» Джулиана стимулированию подверглась практически неисследованная область мозга. Составление карты этой области могло бы положить начало беспрецедентным исследованиям функционирования мозга, которые позволили бы понять сущность и механизмы действия памяти, воображения, быстрого сна и множества других феноменов существования и деятельности мозга. Уоткинс сказал чистую правду: на основании этих данных можно было бы написать большую статью о картировании мозга. Авторами стали бы Каро и Барбара, ну и, конечно, Уоткинс, чтобы придать публикации весомость. Захватывающая возможность, которая позволила бы возродить всю ее карьеру. А значит, еще одна причина остаться здесь – не считая Эллен, Кайлы, Анжелики, долгов за обучение и субсидии от Вейгерта. А на другой чашке весов тот факт, что это исследование ведется без одобрения Управления по контролю за продуктами и лекарствами, Американской медицинской ассоциации, Национальных институтов здравоохранения и других организаций с устрашающим