Саму Эллен врачи не отпустили из больницы.
– К великому сожалению, мне не удалось вызвать больше никого из родственников, – сокрушенно отчитывалась миссис Фостер. – Доктор, я приложила все силы. Я позвонила в полицию, надзорному офицеру, насчет отца Анжелики…
– В записной книжке был и его телефон? – удивилась Каро.
– …И он сказал, что этого человека недавно посадили в тюрьму где-то в Небраске. Я позвонила по номеру матери Эллен, и кто-то, не представившись, сообщил, что ваши родители умерли.
– Да, – сказала Каро. – Уже довольно давно. Миссис Фостер, спасибо вам за все, что вы сделали.
– Ваша сестра – хорошая женщина.
Кайла, надевшая самую темную одежду, какая только была у нее – черную футболку и короткую темно-синюю юбку в горошек, – сидела, плотно сжав губы. Ее глаза были сухими. Она не позволила Каро держать ее за руку. Люди вставали и говорили, больше об Эллен, чем об Анжелике, и все это, несомненно, тоже организовала миссис Фостер. Каро собралась с силами, чтобы отвечать на неизбежные вопросы, но миссис Фостер взяла микрофон и объявила:
– А сейчас доктору Сомс-Уоткинс пора отвезти Кайлу домой. Благодарю всех, кто пришел сюда сегодня. Желающие сделать пожертвование в память об Анжелике могут отправить чек детскому отделению Мемориальной больницы Фэрли. А теперь давайте позволим Кайле и ее тете удалиться.
Каро исполнилась еще большей благодарности к этой женщине. Она поднялась и повела Кайлу по центральному проходу, мимо рядов откидных кресел. В последнем ряду сидел Джулиан.
Она так удивилась, увидев его, что чуть не споткнулась. И лишь потом, когда они уселись в дряхлый «Шевроле» Эллен и Каро застегнула на племяннице привязной ремень, она подумала, что, наверно, ей следовало забрать урну с прахом Анжелики.
Миссис Фостер наверняка привезет ее.
Оказавшись дома, Кайла сразу же прошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Еще накануне проявление ее скорби изменилось: она больше не плакала в объятиях тети, а впала в каменное молчание, исключавшее всякое общение. Каро расстроилась и растерялась, обнаружив, что племянница категорически отвергает все попытки заговорить с нею. Почему? Что творится у девочки в голове?
Чувствуя себя совершенно измотанной, Каро приготовила чашку кофе, который на голодный желудок показался ей очень кислым. Она ожидала неизбежного. Никто не полетит с Каймановых островов лишь для того, чтобы провести сорок пять минут на убогой поминальной церемонии и тут же вернуться обратно.
Действительно, очень скоро в дверь постучали.
– Джулиан, зачем вы приехали? Вас прислал мой дед?
– Нет. Да. Все немного сложнее. Вы позволите мне войти?
Она промолчала, и Джулиан принял это за согласие. К его чести, он не только не стал комментировать неприглядный интерьер, но, кажется, даже не заметил его. Каро не стала приглашать его садиться – воспоминания об их прошлой встрече были еще свежи в ее памяти. Пьяная попытка поцеловаться «на прощание», странный вопрос о том, останется ли она, даже если приедет ФБР… Но может быть, она несправедлива? Может быть, Джулиан внезапно явился на похороны Анжелики лишь для того, чтобы попросить прощения?
Нет. Как только он заговорил – прежний уравновешенный Джулиан, уверенный в себе и своих планах, – она поняла, что он и не думал об извинениях. Он просто выбросил из памяти и свои пьяные разговоры, и повторный отказ Каро целоваться с ним, в общем, того Джулиана, который был глубоко потрясен предательством Бена Кларби. Сейчас он восстановил свое истинное «я», так что ничего из того, что он говорил или делал тогда, для него больше не существовало.
– Каро, – сказал он, – я перейду прямо к делу. Сэм не посылал меня сюда, но когда я сказал ему, что лечу, чтобы присутствовать на похоронах вашей племянницы, у нас с ним состоялся продолжительный разговор. Вернее, крик. Вы же знаете Сэма. Но за тираническим и хамским поведением скрывается страх. Думаю, это вы тоже уже знаете. Наверно, все боятся смерти, особенно когда она смотрит прямо в лицо. Он хочет перед смертью создать другую ветвь множественной вселенной, где он был бы снова молодым и сильным. Это нужно ему и для научного опыта, и для того, чтобы в новом качестве продолжить существование в смежной вселенной. И это вы тоже знаете, потому что об этом вам говорили и он сам, и я.
– Да, – согласилась Каро. – Хоть я и говорила вам, что не имею убедительных доказательств того, что все, что он увидит, не будет лишь галлюцинациями. И я не верю, что он действительно боится смерти. Скорее, злится на нее, негодует.
– Вы имеете право на собственное мнение, хотя сомневаюсь, что оно настолько непоколебимо, как вы хотите показать. Но неужели вы настроены отказать Сэму в том, чего он так страстно хочет?
– До тех пор, пока Лайл Ласкин не скажет, что Уоткинс в состоянии благополучно перенести операцию.
– Вы как-то упомянули о праве пациента на осознанный выбор методов лечения.
– Установка чипа в мозг – это не лечение. Для моего деда это опасная операция, совершенно не способствующая спасению его жизни. Джулиан, мы уже говорили об этом. С тех пор ничего не изменилось.
– Совсем не так. Изменилось ваше положение. Вашу сестру госпитализировали с нервным срывом, настолько тяжелым…
– Откуда вы это знаете? Откуда?
– …что ей потребуется санаторно-курортное лечение, возможно – длительное. Мы с вами отлично знаем, что в нервно-психиатрических больницах государственной системы вечная нехватка персонала и лечение там далеко от должного уровня, а частные лечебницы очень дороги и даже той зарплаты, которую вы получаете у нас, на них не хватит. Кайле необходим дом и кто-нибудь, кто заботился бы о ней. У вас остается крупный долг за медицинское образование; только не оскорбляйте ни меня, ни себя негодованием – я точно знаю, сколько вы должны и кому. Выкладываю все карты на стол. Вы очень сильно нужны нам. Сэм может умереть в любой момент. И мы, в свою очередь, нужны вам или, по крайней мере, вам нужно много денег для Эллен и Кайлы. Нет-нет, не перебивайте, позвольте мне договорить.
На Большом Каймане есть превосходная психиатрическая больница, построенная для миллиардеров, владеющих домами на острове, и их друзей. Мы отвезем Эллен туда и оплатим все лечение, которое ей потребуется, включая и амбулаторное. Мы наймем няню для Кайлы, и вы можете либо оставить ее с собой на базе, либо мы снимем коттедж как можно ближе к базе для нее, няни и, в конечном счете, Эллен. Мы наймем любую помощь, которая для них потребуется. Каро – нет, посмотрите на меня, – вот к чему все сводится. – Джулиан держал руки перед собой ладонями вверх и двигал ими попеременно вверх и вниз, как весами. – Сожалею, что дошло до этого, но никуда не деться. Выбирайте: или вы оперируете Сэма и получаете все эти блага, или теряете возможность обеспечить благополучие Эллен и Кайлы.
– Какие же вы все подонки… – прошептала Каро. – Вы, мой дед и Вейгерт…
– Джордж? Ну, не надо. Джордж ни сном ни духом не ведает обо всем этом. Только мы с Сэмом. Пообещайте прооперировать Сэма немедленно или хотя бы как можно скорее – в обмен на благополучие Эллен и Кайлы.
Эллен. Кайла…
Неумолимое лицо Джулиана.
– Я хочу, – сказала она, – чтобы все деньги для обеспечения их жизни на год были авансом переведены на условный депозит без возможности отзыва, если со мной что-нибудь случится или проект закроется.
– Идет. Билл Хаггерти подготовит все бумаги.
– Сначала я поставлю имплант Джорджу и лишь потом – Уоткинсу. В ближайшую неделю мой дед не умрет.
– Договорились. Сначала Джордж.
Каро была измотана физически и эмоционально. Джулиан, как всегда чувствительный к настроению других (хотя причиной этого были корыстные соображения, а не душевная доброта), поднял было руку, чтобы прикоснуться к Каро, но, заметив, как она приготовилась отшатнуться, лишь смягчил тон.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить вам жизнь. Завтра я куплю билеты для вас и Кайлы, а сам останусь здесь, закрою дом, сдам вещи Эллен на хранение и подготовлю ее переезд на Большой Кайман. Вам нужно будет подписать кое-какие бумаги, но если электронной подписи окажется недостаточно, курьер доставит их вам.
– И вы уже знаете, кто владеет этим домом, размер задолженности по арендной плате, условия расторжения договора?
– Да, – просто сказал Джулиан. – Любому, даже самому бестолковому шпиону ничего не стоит разузнать все о вас и вашем окружении.
– Да, это не то что спрятать научные материалы от Бена Кларби, – ответила она и тут же пожалела о своей язвительности.
– Вам остается подготовить Кайлу, – сказал Джулиан, будто не слышал ее слов.
– У Айвэна не обнаружилось никаких осложнений?
Джулиан улыбнулся:
– Вы и сейчас остаетесь хирургом. Нет, никаких осложнений.
– А Кларби не нашли?
– Нет. И сомневаюсь, что найдем. Каро, еще одно: Барбара, Молли, Тревор и Джордж рвались поехать сюда со мною. Я не согласился на это…
– Еще бы вы согласились, – сказала она. – Мефистофелю вовсе не нужны свидетели его договора с Фаустом.
– …но я хочу, чтобы вы знали: они стремились помочь вам. У вас есть друзья на Кайман-Браке, добрые друзья, которые беспокоятся о вас. Вот и все. – Он повернулся и открыл дверь.
«Друзья, которые беспокоятся о вас». Что это – искренняя попытка Джулиана поддержать ее или очередное орудие манипулирования ею, чтобы заставить ее сделать то, что он считает важным для проекта? Может быть, он и сам не знает.
Она вошла в комнату Кайлы, чтобы подготовить девятилетнюю девочку, только что лишившуюся сестры и надолго утратившую мать, к расставанию со всем остальным, что было в ее коротенькой жизни.
И как, спрашивается, это сделать? О таком детских книжек точно еще никто не писал.
Вскоре после того, как Кайла уснула, в дверь позвонили. Миссис Фостер принесла урну с прахом Анжелики. Каро понятия не имела, как с нею поступить, и попросила миссис Фостер пока оставить ее у себя, потому что они с Кайлой уже завтра уедут и дом сдадут кому-то другому. На это миссис Фостер ответила со своим мягким простонародным выговором: