— Ну, сделал наблюдателем. А как это еще назвать? — Коля пожал плечами.
— Ладно, — кивнул я, — обратил так обратил… да, это он.
— Фига себе он древний!
— Да, я вот тоже удивился… как раз хочу поговорить об этом с Мусей.
— Ты что, раздумывал, стоит ли говорить при мне? — спросил Коля.
— Да, — ответил я после небольшой паузы.
— Спасибо за честность. И спасибо, что не прогнал. Ну, или звук не выключил.
— Я просто представил себя на твоем месте, — ответил я.
— Ну что? Давай тогда говорить, что ли? — Коля улыбнулся, усаживаясь на кровати, — люблю разные тайны и загадки!
— Муся, ты знаешь, сколько лет Айя? — начал я.
— Земных? — переспросила Муся, — точно не скажу. Мне неизвестно, когда он родился в своем мире и сколько времени занял его путь на Землю.
— Можно я? — спросил Коля, глядя на меня.
— Валяй, — согласился я, — Муся, ответь Коле, пожалуйста, ладно?
— Только потому, что ты просишь, — сварливо заметила Муся.
— А сколько времени Айя уже находится на Земле? В земных годах? — спросил Коля.
— Девять тысяч пятьсот тридцать два года, — ответила Муся.
Мы переглянулись.
— Прекрасно… — пробормотал я, — он ещё и древний, как… как…
— Дерьмо мамонта? — уточнил Коля, потом, правда, смутившись, — так, кажется, говорят обычно…
— Мамонты вымерли через несколько тысяч лет после прибытия Айя на Землю, — уточнила Муся, — так что можно найти экскременты этих существ, которые моложе даты прибытия. Не говоря о возрасте самого Айя.
— Что тебе вообще известно о его родном мире? — спросил я, — кроме того, что Айя и ему подобные живут так долго, по нашим меркам?
— Общие сведения, — ответила Муся, — климатические условия, планетография, демография, данные о жизни. Стандартный набор знаний для стандартной энциклопедии.
— Эти данные не закрыты? — зачем-то уточнил я, — в смысле, для наблюдателя?
— Нет, конечно, — ответила Муся, — все равно практической пользы от них мало — ведь координат самой планеты там нет. Так что эти сведения имеют чисто познавательную функцию. Чтобы удовлетворить любопытство наблюдателей.
— И они правдивы? — спросил я.
— Насколько я могу судить, да. Айя не склонен заносить недостоверные сведения в систему. Это может вызвать каскад ошибок и недоразумений.
— Манипулятор он, этот ваш Айя! — вмешался Коля.
— Иначе он бы не смог вербовать наблюдателей, — констатировала Муся, — тут без манипуляций никак. Так что это правда.
— Ладно. Давай начнем с климата, — попросил я, — что с погодой на его родной планете?
— Средняя температура поверхности его родной планеты на десять градусов Цельсия выше, чем на Земле, — начала Муся, — сезонности нет. Давление на экваторе на уровне Центральной равнины в полтора раза выше среднего земного. Из-за стабильности оси направление ветров, практически, не меняется.
— Подождите! — снова вмешался Коля, — так мы долго будем узнавать то, что нам нужно. А у тебя нет, случайно, видео с его планеты? Оно как-то понятнее будет.
— И правда, — согласился я, — может, есть, а?
— Стандартного земного видео нет, — ответила Муся, но я могу конвертировать имеющиеся записи в понятный вам формат.
— Круто! Конвертируй, пожалуйста! — попросил я.
В кабине, со стороны сидений водителя и переднего пассажира в воздухе возник экран. Он мигнул пару раз, после чего возникла картинка: стремительно наезжающий на зрителя оранжево-серый шар. Я успел заметить, что в атмосфере планеты нет облаков.
От экрана, казалось, повеяло жаром. Над кислотно-желтой равниной, покрытой кристаллическими структурами, дрожал воздух. Виртуальная камера чуть поднялась и показала панораму долины, зажатой между двух параллельных горных хребтов. Кристаллические структуры складывались в подобие сот; внутри некоторых ячеек было что-то, похожее на озера. Чуть в стороне от центра поля зрения в поверхности было почти круглое отверстие, над которым поднимался сизый дымок. Камера направилась в ту сторону. На дне этой «дыры» было лавовое озеро; быстро остывающие и темнеющие пласты перегретой породы сталкивались друг с другом, образуя трещины, через которые на поверхность проступала новая лава.
— Н-н-да… — заметил Коля, — малоприятное местечко… как они там вообще выживают?
— А можно показать какой-нибудь город, а? — попросил я.
— У народа, к которому принадлежит Айя, нет городов в привычном нам понимании. Вся поверхность планеты населена равномерно. У каждого индивидуума есть свой участок для жизни.
— А промышленность? Они ведь высокоразвитые. Как они производят разные штуки, вроде космических кораблей?
— Их планета богата элементами, поэтому промышленность энергетически выгодна. Нет необходимости в трансмутации, что является серьезной проблемой для целого ряда миров, которые…
— Так где заводы-то? — перебил Коля.
— Фу как невежливо, — заметила Муся, — я ведь не договорила.
— Извини, — Коля насупился и скрестил руки на груди.
— Ничего. Так вот, они, разумеется, намного обогнали в развитии человечество Земли. Их производственные технологии давно основаны на манипуляциях на молекулярном уровне.
— Можно было бы догадаться, — кивнул я, — если подумать, как ты меняешь кабину или производишь разные штуки, вроде этого телевизора.
— Умница, Тоша, — у Муси не было лица, но я почувствовал, что она улыбается, — народ Айя давно живет в условиях, которые идеально походят им с биологической точки зрения. В полной гармонии со своим миром.
— Говоришь, температура там всего на десять градусов выше? — я с сомнением поднял бровь, глядя на изображение на экране.
— Это в среднем, — ответила Муся, — там, где я сейчас показываю, плюс сорок пять по Цельсию. Кстати, из-за отсутствия смены времен года народ Айя не заселяет приполярные области. Не видят в этом необходимости.
— Не понимаю… — я покачал головой, — но у них ведь шерсть! Зачем она при таком климате? И глаза… я думал, они ночные обитатели!
— Они и есть ночные, — согласилась Муся, — их предки были ночными охотниками. А шерсть — это не совсем то же самое, что есть у земных животных. У народа Айя шерсть — это важнейший орган терморегуляции. В каждой «шерстинке» у них есть капиллярная сеть, которая, кстати, участвует в газообмене. У них более плотная атмосфера, поэтому даже у высших существ сохранились разные способы дыхания.
— Получается, у нас Айя совсем не комфортно! Как он вообще переживает зиму? И как мы могли думать, что он мог построить себе дом аж на Новой Земле… — сказал я.
— На Земле среднее содержание кислорода выше, — ответила Муся, — приспособиться таким, как Айя, можно. Но, конечно, для них это не особенно приятно.
— Он должен любить пустыни. Я думаю, — сказал Коля, — но на Земле их слишком много!
— И вулканы. И высокое давление, — продолжал я, — Муся, а ты сможешь отсюда подключиться к интернету?
— Смогу, — ответила Муся, — я ведь уже говорила. Я сделаю вай-фай, можете подключить смартфоны.
— Блин. А раньше ты не могла сказать, что так можешь? — проворчал я.
— Во-первых, ты не спрашивал, — ответила Муся, — а во-вторых, я совсем недавно в этом всем разобралась.
— Без пароля подключился, — Коля уже успел достать смартфон, — это же небезопасно!
— А ты где-то тут видишь толпу с устройствами, которые могут воровать наш трафик? — с иронией спросила Муся, — кроме того, я же контролирую подключение. Никому постороннему я бы не дала войти.
— Нашел! — неожиданно заявил Коля и взволнованно вскочил с кровати, — Данакиль это место называется! Нет, ну ты посмотри только! — он показал мне экран с фотографиями пейзажей, которые действительно сильно напоминали родную планету Айя, — один в один же!
Глава 20Осложнения
Мы благоразумно остались ночевать на Сокотре. Утром еще раз окунулись в море, позавтракали свежей рыбой и только после этого полетели в найденное Колей место.
Перелет был коротким, меньше часа. Эта Данакиль даже сверху выглядела устрашающе: выбеленная земля, озера, обрамленные солончаками, местами поднимающиеся столбы то ли дыма, то ли пара.
— Куда садиться будем? — поинтересовалась Муся, замедляя скорость и снижаясь.
— Есть тут какие-то уникальные объекты? — спросил я, — ну, там, особо знаменитый солончак или камень… выдающаяся скала?
— Есть лавовое озеро, — ответила Муся, — действующий вулкан. Оно во всей этой местности одно-единственное.
— Давай туда, — скомандовал я, посмотрим, что к чему.
Мы приземлились в пятидесяти метрах от лавового озера. Ближе Муся не рекомендовала — грунт для пеших прогулок мог оказаться слишком нестабильным.
Когда я вышел из Муси, то вдруг сразу понял одну вещь: если искать место, противоположное Новой Земле, во всех смыслах — то что-то более удачное обнаружить вряд ли удалось бы. Удивительно, но при этом первое знакомство вызвало в чём-то сходные ощущения: будто тот же удар под дых, только не холода, а жары и серного зловония.
— Блин, — прокомментировал Коля, — чет жестко как-то совсем, а? Не хотел бы я оказаться на той планете! И как мы его искать будем?
Честно говоря, я этого не знал. Площадь впадины Данакиль была довольно большой, за день не обойдешь. Но я не зря попросил Мусю найти какую-то уникальную особенность. С высокой степенью вероятности Айя был где-то рядом.
— Пока просто смотрим внимательно. Он должен быть где-то здесь.
— А он тоже может становиться невидимым? Как твоя тачка? — спросил Коля, скептически глядя на дрожащее марево над лавовым озером.
— Ее Муся зовут, — напомнил я, — и да, он тоже может быть невидимым.
— Ладно, — кивнул Коля, — давай хотя бы вокруг обойдем. Только лоб береги, а то невидимость это хорошо. Но может быть больно! — он заржал как конь.
Я глянул на него, покачал головой, но пошел следом, в обход лавового озера.
Впрочем, долго искать не пришлось. Айя сидел на самой кромке обрыва над лавой и болтал ногами, грустно глядя перед собой своими огромными черными глазами. По крайней мере мне так почему-то показалось, что грустно. Попробуй разбери мимику древних шерстистых инопланетян.