— Тоха, мы в городе, — Лена впервые использовала такую форму моего имени. И, наверно, это можно было счесть хорошим признаком, — тут куда ни плюнь — кладбище. Прямо под нами есть фундамент старой церкви, а при нем — погост.
— А жертва? Я ведь должен получить удовольствие от убийства, так?
Лена засмеялась.
— Это тебе Айя втер? — спросила она.
Я пожал плечами.
— Ты должен просто убить другого человека. Что ты при этом почувствуешь — глубоко вторично. Это работает на уровне… а-а-а, — она махнула рукой, — все равно скоро поймешь. Ты готов?
Я растеряно огляделся.
— Что, прямо здесь?
Лена рассмеялась.
— Ты бы видел свою физиономию, — сказала она, — нет, конечно. Но можно в моей тачке. Она неподалеку припаркована. Он нас ждет.
Я посмотрел ей в глаза. Сбылись мои худшие опасения — они действительно собирались обратить меня прямо сейчас. Пора было переходить к плану «Б».
— Слушай, — сказал я, — в общем, все понятно. И меня ты знаешь. Я готов. Иначе не пришел бы.
Лена заинтересованно кивнула.
— Но дай мне день отсрочки, — я решил, что лучше сказать это прямо, чем начинать юлить.
— С чего бы? — удивленно спросила она, — если бы ты был способен боятся, я бы подумала, что тебе надо собраться с силами.
— Я не боюсь, — кивнул я, — и давно все решил. У меня есть личное дело, которое хочу закончить.
Лена хмыкнула и подняла брови.
— Вот как? Давняя любовь?
— Новая ревность? — вопросом ответил я, усмехнувшись, — но нет. Точнее, не та любовь, о которой ты подумала. Я хочу поговорить с мамой.
— Но… какой смысл? Она ведь тебя просто не узнает, — Лена пожала плечами.
— Посмотрим, — ответил я, — возможно, и не узнает. Но я должен попытаться. Понимаешь, это очень важно сделать пока я это только я.
Сказав это, я сделал глоток остывшей мосалы. В холодном виде это было довольно неприятное пойло, и я рефлекторно поморщился.
— В принципе, мы не против, — ответила Лена.
Я промолчал, пряча чувства.
— Но ты должен понимать, что сильно рискуешь. Если Айя заподозрит, что ты жив, он ни перед чем не остановится, чтобы тебя уничтожить. Для него это исключительно важно.
— Почему, кстати? — осторожно спросил я; мне нужно было задать этот вопрос — хотя я знал на него ответ. На этом знании был построен весь мой план, и я ни в коем случае не должен был выдать это знание.
— Скоро узнаешь, — улыбнулась Лена, — имей терпение. В конце концов, твое любопытство будет вознаграждено.
— Согласен, — кивнул я.
— Что ж, — Лена взяла поднос и поднялась, — давай тогда до завтра. Встретимся здесь же.
Она ушла не оглядывая. А я, наконец, смог осторожно, но с огромным облегчением, выдохнуть.
Я получил нужную информацию и временную фору. Теперь пришла пора действовать.
Глава 27Манекены
— Муся, включи, пожалуйста, какое-нибудь радио, — попросил я, — чтобы песни были на русском.
— Хорошо, — чуть удивленно ответила Муся, — вот, эфирная станция, кстати.
В салоне заиграла тревожная, прерывистая музыка. Я уже хотел было отменить выбор, но меня заинтересовали слова:
Мир как будто надвое расколот.
За витринным голубым стеклом
Тихо плачет манекен бесполый —
Кукла с человеческим лицом…
Говорят, когда мы проходим какие-то важные события в жизни, нас повсюду сопровождают знаки; песни, книги и фильмы обретают особый смысл, а случайно сказанная фраза может показаться судьбоносной. Может, это всего лишь выверт нашего сознания, ищущего всюду аналогии, чтобы облегчить бремя выбора. А, может, Вселенная действительно устроена не совсем так, как нам кажется…
Просит одинокими ночами,
Просит он у неба одного —
Чтоб огонь от искры изначальной
Разгорелся в сердце у него,
Чтобы было сладко…
Чтобы было больно…
Чтобы каяться потом…
…вот и плачет манекен бесполый —
Кукла с человеческим…[1]
Певец или группа были мне неизвестны. Очевидно, это что-то из старого, что слушали наши родители. Но ее звуки почему-то не казались мне архаичными. Может, потому что я сам успел состариться…
Я дослушал песню. Когда пошла реклама, попросил Мусю сделать тише и спросил:
— Слушай… что ты чувствуешь ко мне?
— В смысле? — тревожно-насмешливо спросила Муся, — я тебя люблю, конечно. Ты мой наблюдатель.
— Правда?
— Ну конечно! — ответила она, а потом почему-то вздохнула и добавила: — нет. Не знаю. Не могу этого знать, Тоша… я… я вообще не уверена в том, что сама настоящая, не говоря о чувствах.
— Почему ты так ответила? — спросил я, — это ведь… не правильно?
— Я не люблю ложь, Тоша, — серьезным тоном произнесла Муся, — это очень важно для меня. Та граница, которую действительно можно почувствовать… не уверен, что ты поймешь.
— Я понимаю, — сказал я, — поверь, понимаю…
Я вздохнул. Посмотрел на тротуар, где в талой луже играл солнечный луч.
— Нам нужно попасть в космос, — спокойной произнес я, — ты ведь на это способна, верно?
— Думаю, да, — чуть встревоженно ответила Муся, — но зачем?
— Офигеть! — вмешался Коля, до этого сидевший очень тихо и бросавший в мою сторону настороженные взгляды.
— Тебе придется остаться здесь, — произнес я, глядя Коле в глаза, в которых разочарование очень быстро сменилось упрямством.
— Это с чего бы? — спросил он, выпятив нижнюю губу.
— С того, что по плану я должен быть один. И никак иначе.
— Я тебе жизнь спас, — бросил Коля, обиженно скрестив руки на груди и отвернувшись.
— Нам обоим, — согласился я, — а теперь я хочу спасти жизнь вообще всем людям на нашей планете.
— Я тоже!
— Прекрасно. Значит, ты можешь мне помочь. Оставшись здесь.
Коля снова повернулся ко мне. Посмотрел в глаза. Уж не знаю, что он там разглядел, но в этот раз спорить не стал. Наоборот, разом как-то поник.
— Что мне делать-то? Вернуться домой? Так меня же там ждут…
— Снимем тебе номер на неделю где-нибудь в Сочи, — предложил я, — а потом, когда вернусь, я все улажу.
— Ты сможешь? — спросил Коля со смесью надежды и сомнения в голосе.
— Да, — кивнул я, — смогу. Если все остальное получится — это не будет проблемой.
— Я бы хотел тебе по-настоящему помочь… поучаствовать в этом… так ведь повелось уже. И я могу быть полезным, ты сами видел…
— Знаю, — кивнул я, — но тут я должен быть один. Иначе нужного разговора просто не получится.
— Ладно, — кивнул Коля, — только отель я выберу сам, хорошо?
Вместо ответа я улыбнулся и кивнул.
Почему-то я был уверен, что Коля выберет гостиницу на берегу моря, что-то с подогреваемым бассейном. Тут, в Причерноморье, было почти по-летнему тепло. Для купания в море, конечно, еще рановато — но позагорать вполне было можно.
Но Коля выбрал отель в горах, в Красной поляне. Тут еще продолжался лыжный сезон, и я предложил напарнику прикупить снаряжение. Но, как выяснилось, катание его не интересовало. Его интересовали сами горы.
Карточкой, которую мне дал Айя, я пользоваться не рискнул. Поэтому пришлось привлекать Мусю, которая сделала виртуальную карту для нового смартфона, с помощью которой удалось снять наличные в банкомате для Коли. Денег было с большим запасом — на случай, если что-то пойдет не так, чтобы у парня оставались хоть какие-то шансы попробовать наладить жизнь. Впрочем, если я был прав, шансов встретить старость у него в любом случае не было — если только мой план не сработает.
В другое время я был переживал насчет таких махинаций. Воровство никогда мне не нравилось. Но Муся сумела меня убедить, что от ее манипуляций никто не пострадает. Ни организации, ни отдельные люди. Так что стартовал на орбиту я с легким сердцем.
Почему-то я не сомневался, что у Муси есть что-то вроде компенсаторов, которые снижают перегрузки, и что старт будет комфортным. Но не тут-то было: ускорение вдавило меня в кресло так, что дышать было реально тяжело, требовалось прилагать значительные усилия.
— Офигеть можно! — возмутился я, когда небо почернело, горизонт внизу изогнулся дугой, и невидимая плита упала с груди, — хоть бы предупредила!
— Тоша, ты ведь сказал, что окей с этим. Я сказала про ускорение, которое потребуется.
— Но, блин, как-то полегче нельзя было? Компенсировать, там. Антигравитация, все дела.
— Тоша, для того чтобы компенсировать ускорение, требуются затраты энергии, эквивалентные созданию червоточины для прыжка на межзвездное расстояние. У меня такой энергии под рукой не было! — чуть обижено заявила Муся.
— Ладно, — я махнул рукой, — проехали.
И в тот же момент почувствовал, как кресло подо мной рухнуло куда-то вниз. Внизу живота защекотало. Я рефлекторно схватился за основание сиденья.
— Ух… — только и смог выдохнуть я, стараясь адаптироваться к невесомости.
— Нравиться? — спросила Муся, хихикнув.
— Ну, такое… — ответил я, отстегивая ремень.
— Куда дальше?
— Слушай, — ответил я, — ты можешь обнаружить искусственный объект?
— Конечно, — ответила Муся, — могу через сеть, там есть данные обо всех спутниках и космических аппаратах. А в зоне прямой видимости могу сканерами…
— Нет, не земных, — перебил я, — нам нужно найти нечто довольно большое. И инопланетное.
— Ясно, — ответила Муся, и добавила после небольшой паузы: — Выше плоскости эклиптики, примерно на расстоянии астрономической единицы от нас. Большой корабль за маскировочным полем… это чистильщики, да Антон?
— Кто? — переспросил я.
— Вы с Колей обсуждали то, что вам говорил Айя. Что паразита уничтожат, если его не остановить. Карантинные силы.
— А, ты об этом, — кивнул я, — да. Это именно они.