Я очень гордился, когда мои статьи и интервью в «Петербургском музыканте» становились обложечными
Вообще, сидеть в жюри я не люблю. Ну как можно сравнивать совершенно разные группы? Когда Паша меня посылал на очередное мероприятие, он всегда, как бы немного извиняясь, произносил одну и ту же фразу:
– Надо, Слава, надо.
В 2016 году мне удалось побывать на международной конференции Colisium, куда Паша взял меня с собой, чтобы поучаствовать в дискуссии про музыкальную прессу. Мероприятие вел Борис Барабанов, а спикерами были заявлены представители нашего и с нами конкурирующего изданий. Я, получается, тоже был спикером.
Все это дело происходило в шикарном конференц-зале в Пулково. При входе нам с Пашей выдали бейджики и пресс-кейсы – небольшие чемоданчики с промо-материалами. В большущем зале пришедшие на мероприятие как слушатели молодые люди и девушки задавали вопросы, а я всячески защищал издание, громко говорил и махал руками. Где-то должна быть видеозапись всего этого дела, но вот где – большой-большой вопрос. Интересно, наверное, было бы ее пересмотреть – не помню совсем, что именно я там наговорил.
От Colisiuma у меня осталось двоякое впечатление. С одной стороны – хороший опыт, с другой… Ну не люблю я весь этот пафосный официоз!
В общем и целом жизнь «под крылом» «Петербургского музыканта» существенно отличалась от той, что была, когда я писал для «Техно Бизнес Маркета». Прежде всего тем, что это был журнал именно о музыкантах: налаженное распространение, партнерские связи с клубами, фестивалями и прочее. То есть мне не приходилось самому искать новые пути развития издания – это все делал Паша. Мне нужно было заниматься именно журналистикой.
Со временем мой кредит доверия стал таким, что я мог реализовывать и свои личные проекты. Например, был подготовлен и выпущен большой материал, посвященный проблемам восстановления голоса – я связался с кучей именитых и андеграундных музыкантов, которые поделились своими «секретами».
Также с Олегом Грабко мы выпустили целую череду материалов, основанных на наших спорах по тем или иным вопросам, а к десятилетию закрытия «Техно Бизнес Маркета» я перезапустил рубрику «PRorock Питерский». Правда, из рубрики в жанре открытия новых имен она трансформировалась в ностальгическую. Оглядываясь на десять и более лет назад, я постарался переосознать события тех лет – от первых фанатских сайтов и музыкальных изданий до роли продюсеров и все такое прочее.
За время работы в «Петербургском музыканте» случалось всякое. Да, мы, конечно, сами старались находить того, о ком пишем, но внезапно появлялись и такие «герои», которые буквально обрывали все средства связи, доказывая нам, что мы обязаны про них написать.
Одного такого персонажа несколько раз отфутболили, но в конечном итоге Паша все-таки дал мне задание взять у него интервью.
– Слушай, он достал уже. Давай напишем о нем. Очень настырный молодой человек!
Я дозвонился до «персонажа» и в течение часа слушал его откровенно бредовые фантазии и размышления. Мол, в музыке все плохо, и только он знает, как вывести ее на новый уровень, что он организует большой фестиваль с привлечением заслуженных артистов, который покажет всему миру, что мы лучше всех, и все в таком духе. Слушать его было интересно, но сложно: все-таки мне нужно было собрать из этого хоть какой-то мало-мальски внятный текст, а его мысль скакала совершенно хаотично.
Собрав интервью, я позволил себе небольшую пакость-пасхалку: из первых букв вопросов, если читать их в порядке задавания, складывалось нецензурное выражение, описывающее то, как этот самый «персонаж» достал меня и всю нашу редакцию.
«Персонаж» потребовал текст на согласование. Это, в общем-то, нормальная практика – мало ли я что-то не так понял. Материал «герою» понравился. Он довольный позвонил мне с благодарностью и также огорошил тем, что собирается опубликовать интервью на своем сайте до выхода журнала.
– Вообще-то так не делается, – сказал я ему. – Это наш материал, интервью бралось для «Петербургского музыканта», и у нас право первого его обнародования.
– Но это же интервью со мной! – недоумевал «персонаж». – Там же мои слова!
Я не стал его расстраивать и не сказал, что из всего того словесного мусора, что он накидал мне в уши, мне пришлось оставить только смыслы сказанного. Вряд ли он был бы доволен, если бы я точно передал его косноязычие и метания с темы на тему. Хотя, может, если бы я так сделал, он попросту отстал бы от нас?
– Но вы понимаете, – пытался объяснить я, – тогда нам просто нет никакого смысла публиковать интервью в журнале.
– Я подумаю, – сказал он и бросил трубку.
Позвонив Паше, я вкратце рассказал все, что произошло.
– Может, не будем печатать статью? Пускай делает что хочет.
– Паша, я на тебя работаю, а не на него. Он мне не платил за все те часы, пока я разбирался с этим бредом. Ну и еще… – я сделал драматическую паузу и рассказал про свою шалость-пасхалку.
– Прикольно. Ну пусть публикует. Мы теперь, зная про этот прикол, в любом случае сможем доказать, что материал наш.
Статья вышла незаметно, а сам «персонаж» куда-то делся. Не знаю, публиковал ли он где-то текст сам, да я и не пытался выяснить. Он так и не организовал свой чудо-фестиваль, так и не вывел ничего на новый уровень. Но для меня этот опыт общения ценен. Ценен тем, что я в очередной раз убедился, что деньги деньгами, но писать нужно все-таки о том, кто мне лично хотя бы немного интересен. Ну и, конечно, стоит учитывать, что человек, лезущий из кожи вон, лишь бы о нем написали, это как минимум странно. Самопиар – это хорошо, но за ним прежде всего должна стоять личность и, если мы говорим о музыке, интересная творческая единица, причем неважно, какого масштаба – не в масштабе дело!
В середине десятых интернет окончательно завладел умами и контентом. Рекламодатели больше стали тратить на таргет, нежели на бумажную рекламу. Издание «Петербургского музыканта» становилось все более сложным квестом. Уже в 2016 году некоторые номера становились сдвоенными – журнал выходил раз в два месяца. Начались задержки с выплатами за статьи, сложно стало обещать музыкантам, что в следующий номер войдет интервью с ними. Неразбериха и нестабильность, помноженная на повсеместное распространение интернета, сделали свое дело – в 2017-м без какого-либо пафосного прощания журнал прекратил свое существование.
До последнего момента я был уверен, что история продолжится или как минимум выйдет последний номер. К сожалению, этого не случилось – несколько интервью так и остались неопубликованными.
Заметил ли случившееся город? И да и нет. С одной стороны, подавляющее большинство населения не обратило внимание, что в магазинах исчезла стойка с журналами, с другой – мне еще где-то год писали музыканты, что хотят, чтобы мы взяли у них интервью. Когда я говорил им, что журнал перестал выходить, они выражали искренние соболезнования.
Шесть лет моей работы в журнале – это более сотни статей и интервью, десятки концертов, множество открытых артистов.
Выходом мог бы стать переход в онлайн, но Паше это было неинтересно, и я его понимаю.
Цифровое издание теряет свою удивительную журнальную магию. Одно дело – видеть текст и фото на экране, а совсем другое – держать в руках пахнущий типографией журнал. Да и, если честно, чтобы из бумажного издания стать успешным онлайн-журналом, нужно приложить огромное количество усилий и вложить немалые деньги. По-хорошему такой переход нужно готовить заранее, ведя параллельно сайт журнала и наполняя его эксклюзивным контентом.
Да, у «Петербургского музыканта» был сайт, но он больше походил на архив файлов. На нем можно было «полистать» или скачать свежий номер – не более того.
С закрытием «Петербургского музыканта» закончилась еще одна глава моей журналистской истории.
Летом 2021-го я позвал редактора Павла Иванова на эфир, однако он не согласился. Аргументировал Паша отказ тем, что не видит смысла ворошить прошлое, и обязательно ко мне придет, если решит возродить журнал. Но все-таки мне удалось разговорить его…
Из эксклюзивного интервью с Павлом Ивановым от 10.06.2022 г.
Чем был журнал «Петербургский музыкант»?
Изначально создававшийся как профессиональный каталог инструментов и музыкального оборудования для музыкантов и всех, кто связан с музыкальным бизнесом, с сугубо специализированными статьями и обзорами, журнал со временем перерос в нечто большее. Он стал своеобразной площадкой для молодых музыкантов, на которой они могли заявить о себе широкой аудитории, а заслуженные артисты на страницах этого издания могли поделиться своим опытом с начинающими коллегами.
Для каждого, кто работал в этом журнале, он был частью жизни!
Чувствуешь ли ты свой вклад в дело популяризации именно музыкантов?
Мне кажется, вклад был не только в популяризацию музыкантов. Мы давали стимул молодым группам заниматься творчеством, не боясь того, что о них не узнает широкая аудитория. Журнал был открыт абсолютно для всех, кто хотел о себе заявить.
Почему издавали печатно в эпоху интернета?
Мне кажется, интернет сиюминутен, а бумага вечна… Как говорится, то, что написано пером, не вырубишь топором… Прочитал новостную ленту у себя в телефоне – и через пять минут уже забыл о прочитанном. Сегодня написали одно, завтра – другое, статью «засрали комментариями» – и все, материала, считай, уже нет… Совсем другое дело – журнал, который ты можешь взять в руки, вдумчиво полистать, подарить друзьям, показать маме, сохранить для истории! На мой взгляд, это намного более ценно.
Какие для тебя материалы самые дорогие сердцу?
Мне дороги материалы, которые так или иначе сыграли положительную роль в жизни людей, участвовавших в их создании: героев статей, журналистов, фотографов, авторов, повлияли на чей-то выбор, принесли радость, возможно, исполнили чью-то мечту.