Конечно же, я воспользовался поводом и пригласил вокалиста Мишу Шевченко в студию. Дабы не изобретать велосипед, решил сделать эфир под старой вывеской «Специального выпуска».
Следующие полгода программа выходила регулярно. Женя постепенно самоотстранилась от проекта, занявшись своим шоу, а я с каким-то маниакальным упорством продолжил находить все новых и новых гостей.
Эти полгода для меня были сложными. По-прежнему действовала куча ограничений, люди работали по домам, я начал сильно злоупотреблять алкоголем. В то время это стало действительно заметно. Я звал в студию гостей просто ради того, чтобы позвать, абсолютно не думая о качестве программы: доказывал самому себе свою самость. Нет, конечно, все гости были достойными музыкантами, но куда-то из моей головы пропал саундтрек про все выше и выше… Были творческие удачи и неожиданные открытия, но мой личный задор пропал. Я находил отдушину в «Представлении», а свою программу буквально тянул как «бурлак на Волге» – в выходные с тяжелейшего похмелья вести эфир ой как сложно. Нет, все звучало в эфире на вполне себе приемлемом уровне, но чего-то все-таки не было. Может быть, огня в глазах?
Сразу после своего дня рождения я заболел. Половину июня и половину июля провел дома. Болел легко, но тесты на «корону» плюсовали. Сидел летом в четырех стенах. На улице было солнце, но я практически его не видел: кровать, кухня, компьютер, книга Иванова и «умная» колонка – отличный набор для перезагрузки.
Пока я болел, со скандалом закрылась программа «Представление». Руководство после одного из эфиров убрало с радио всех ее ведущих, находившихся в тот вечер в студии. Меня не было в том эфире, который стал точкой кипения внутренних противоречий, в итоге ко мне вопросов тоже никаких не было – я продолжил работать.
Я очень не хотел, чтобы та программа, которая привела меня на «Радио ШОК», исчезла: среагировал быстро, заявив руководству, что запускаю новое шоу «Радиоприемник», где буду обсуждать музыкальные новинки. Новая программа ничем не отличалась от «Представления», разве что мне пришлось выйти из тени и стать «первым лицом» обновленного шоу. Я нашел соведущих и в авральном режиме через две недели после выздоровления запустился.
В сентябре мне написал Макс Темнов и предложил взять интервью у группы «Психея». Разумеется, я сразу согласился. Вытащил из своих подсознательных архивов старое доброе название программы «Специальный выпуск» и вновь стал выходить в эфир два раза в неделю – во вторник с «Радиоприемником», в воскресенье со «Специальным выпуском».
2022 год был рекордным по количеству интервью в прямом эфире. На этом фото вся приятная усталость и предчувствие новых свершений!
И каждый раз, заходя в студию, я чувствую себя актером. Два проекта – как два спектакля. В «Радиоприемнике» я позволяю себе придуриваться, юродствовать, ерничать, а в «Специальным выпуске» приходится быть серьезным и основательным – мне дороги обе программы, но все-таки как журналист я раскрываюсь именно в гостевом шоу.
Традиционно приезжаю на радио за час до эфира, завариваю кофе, снова пролистываю информацию о госте. Потом выхожу встречать героя очередного выпуска. От ворот мы с ним идем через территорию бывшего завода, я рассказываю о том, что было в этих местах раньше, поднимаемся на наш этаж, обговариваем обязательные условия: никакого мата и никакой политики – мы здесь говорим только о музыке!
Вроде бы кто-то может сказать, что журналист должен уметь говорить на любую тему… Нет, не должен! Он может говорить о чем угодно, но не должен. И, делая авторский проект, будь то рубрика в журнале или радиопрограмма, он обязан понимать, что это не он в гостях у «звезды», а наоборот – «звезды» в гостях у него. Только так можно быть личностью, только так можно не потерять лицо и не превратиться в очередную «говорящую голову».
Радио – это целый мир, вписанный во вселенную моей жизни. В печатной прессе все иначе: никаких временных рамок, исключительно удобное именно тебе время, когда пишешь или расшифровываешь интервью, и все такое, радио же приходится жестко вписывать в график.
Радио гораздо стремительнее и при этом ответственнее. В «печатке» сто раз перепроверишь каждое предложение, а в прямом эфире ответственность за слово чувствуешь именно здесь и именно сейчас.
И, как ни крути, радио – это командная игра. Есть другие ведущие, другие программы, и, создавая вместе что-то одно, некоторые вещи делаешь с оглядкой на коллег. Были забавные истории, когда одновременно два ведущих писали одному и тому же музыканту, договаривались об интервью, а музыкант недоумевал, почему с одной и той же станции с ним договариваются на разное время – такие моменты разрешаются обычно «по-джентльменски»: кто первый написал, того и гость.
На радио бывают веселые истории, бывают странные.
Бывало, что гости приходили в разной степени измененном, например алкоголем, состоянии ума, из-за чего эфиры превращались в пытку прежде всего для нас, ведущих. Сидишь так, плетешь хитроумный вопрос, а гость отвечает односложно и смотрит на тебя стеклянными глазами.
Бывало, что гости матерились в микрофон – тут надо сразу же извиниться перед слушателями и обязательно подчеркнуть, что это прямой эфир.
Случаются и технические неполадки – свет в здании вырубится или еще что. Но все это меркнет перед лицом большой взрослой журналистики – серьезной работы, где каждый эфир как выход на сцену: долго готовишься, потом поднимается занавес…
Сегодня печатные СМИ снова постепенно возвращают себе былую популярность, но это уже истории из жизни толстых журналов с лонгридами, типа «Правил жизни», и не часто там находится местечко для интервью с молодой начинающей группой. А радио актуально, радио есть, и люди, устав от однообразных плейлистов, включают его в машинах и на работе. И у каждого музыканта есть поклонники, и каждое интервью для них – это портал в мир их кумира. И здесь я часто чувствую себя проводником. А если учесть, что даже у прямого эфира есть небольшая задержка, то возникает сладкое чувство первооткрывателя, услышавшего на несколько секунд раньше, чем все, очередное откровение.
В 2022 году без особой помпы «Радио ШОК» отпраздновало свой двадцать первый день рождения. Вроде и не много, но, когда я говорю гостям, сколько лет станции, они удивляются – часто к интернет-радио относятся излишне легкомысленно, мол, это же не FM! Но нет – более двадцати лет в эфире, тысячи гостей, десятки, а то и сотни тысяч песен, прозвучавших в эфире, миллионы килобайт переданной информации.
В субботу 4 июня 2022 года я проснулся от звука будильника, на скорую руку позавтракал, вышел из дома, спустился в метро, сел в самом конце вагона. Минут через сорок открыл дверь студии, поставил в комнате отдыха купленную неподалеку бутыль с водой, налил кофе. Через полчаса пришел мой гость – бессменный главный редактор «Радио ШОК» Денис Копылов. Я запустил заставку программы и включил микрофоны.
С основателем радио «Шок» Денисом Копыловым во дворе студии
Из интервью с Денисом Копыловым на «Радио ШОК» в программе «Специальный выпуск» от 04.06.2022 г.
Денис, как и почему ты решил заняться радио? Откуда брали первых слушателей и гостей?
Мне всегда хотелось ставить новую музыку. Я увлекался радиоэлектроникой. Вкупе с моей любовью к музыке это дало свои плоды – станцию в интернете. Я и мои единомышленники изначально четко выбрали политику работы с клубами и знаменитым магазином Castle Rock – там лежали наши анкеты для молодых музыкантов, они их заполняли, прикладывали демки, а мы раз в неделю устраивали отбор и ставили что-то в эфир. В клубах мы тоже открывали для себя новых исполнителей, выдергивали их в студию. Вот таким образом мы добились распространения информации о нас – нас помогло раскрутить сарафанное радио.
Первый живой эфир был с основателем «Алисы» Святославом Задерием…
Да. Святослав пришел, мы начали эфир, и тут, ба-бах, отрубается электричество. Потом, конечно, починили, но первый наш живой эфир вышел именно таким.
Как приходили и приходят ведущие на «Радио ШОК»?
Кто-то приходил с идеей программы, кто-то оказывался чьим-то знакомым. Кто-то писал на почту с предложением стать участником нашей команды. Ты же понимаешь, что пяти-десяти минут общения хватает, чтобы понять, может человек вести или нет. А когда он проведет хотя бы одну программу, то все становится очевидным – наш или не наш это человек.
Закрывал ли ты программы? Увольнял ли людей?
Обычно если что-то не нравилось, то я вносил коррективы, предлагал что-то поменять. Если ведущий не соглашался и считал, что знает сам, как лучше, то он сам как-то и уходил. А что касается увольнений… Иногда люди начинали себя странно вести, то есть работать не в команде, а чисто на свои интересы. А вообще, у ведущего всегда должен быть огонек в глазах, и когда он есть – это хорошо. Ведущий должен хотеть делать то, что делает, и пока это так – все хорошо.
Помнишь ли ты какие-то особо провальные эфиры?
Все плохие эфиры объединены одной сквозной темой. Все как по шаблону связаны с алкоголем. Если в эфире присутствует алкоголь, то хорошего эфира не получится.
Что важнее – хороший ведущий или хороший гость в эфире?
Ведущий – это голос станции. И мы всегда делаем акцент не на гостей, а в первую очередь на ведущих. В любой момент включив радио, человек должен заинтересоваться, что же там такое происходит. Именитые гости, конечно, дают дополнительный прирост аудитории, но именно ведущие эту аудиторию удерживают.
Не жалеешь, что случился этот двадцать один год жизни станции?
Для себя я расцениваю это как хобби, как мое увлечение, которое просто должно быть качественным. Кто-то увлекается рыбалкой, музыкой, а я делаю радио! О чем жалеть? О том, что я когда-то затеял радийку, что мы делали концерты, открывали новые интересные имена? Пока я испытываю кайф от всего этого, я не буду ни о чем жалеть!