В том же году был фестиваль серфинга «Свежий ветер». Там вы выступали с группами «Прорва» и…
«Мумий Тролль»! Как мы туда попали… Кто-то нас позвал. Это реально двадцать лет назад было. Видимо, там был такой осознанный концепт мероприятия, организаторы знали, кого зовут. А концерт, кстати, был прикольный. Сам концерт не помню, но помню, что мы были довольны.
Предыдущий альбом «Черная гавань» вышел почти десять лет назад. Как так случилось, что вы так долго молчали?
При этом, я хочу тебе сказать, не все группы нашего «разлива» могут похвастаться восемью пластинками. Если все наши релизы растянуть во временном пространстве, то мы – достаточно продуктивный коллектив. Будем считать, что мы в начале нашего пути авансом выдали достаточное количество альбомов.
Одно время вы, можно сказать, пытались быть «в теме», делать «модно». Что стало источником вдохновения для нового альбома «Миелофон»?
Нас часто обвиняют в том, что мы конъюктурщики. Но если бы мы таковыми являлись, то гораздо успешнее было бы повторять из альбома в альбом песню «Junk». Мы слушаем много новой музыки, вдохновляемся ей. Нам просто хотелось все это сыграть. Делая альбомы в разных жанрах, мы хотели быть как актеры, примеряющие новые образы. Вкусы у всех в группе отличаются, и каждый тащит в группу, что ему нравится. А конкретно с этим альбомом… Он получился несколько ностальгическим.
Представь, что было бы, если бы тебе 20 лет назад дали послушать «Миелофон».
Я слушал и слушаю очень разную музыку. Думаю, что этот альбом я бы тогда слушал с удовольствием.
Вы едете в тур. Что для тебя гастроли? Работа? Кайф?
Тур хочется нормально организовать. Организовать так, чтобы он был приятен. То есть такие «бомжарские» туры, которые у нас были в нулевых, сейчас были бы для нас сложными. Я помню, что, когда мы ездили в тур с альбомом «Sex&Violence», у нас было 27 концертов за 30 дней. Мы, конечно, тогда подохерели. Сейчас не хочется таких экспериментов. Хочется спокойно поехать, всех обнять, везде хорошо сыграть. А для этого необходимо хорошо отдыхать. Повторять бесконечные ночные переезды в автобусе, когда ты, кое-как уложившись, спишь в кресле, уже не хочется.
Пилот
Группу «Пилот» часто называют одним из символов нового питерского рока. Хотя, конечно же, слово «нового» здесь применяется больше инерционно – коллектив уже прочно занял свое место и считается практически патриархом стиля, причем не только в Питере, но и, пожалуй, во всей стране.
«Пилот» сложно назвать клубной командой – слишком уж быстро они вошли в мейнстрим, но стоит понимать, что «Пилот» не возник из ниоткуда: вокалист Илья Черт начал играть музыку аж в 1987 году, а в девяностые добился первых успехов со своей гранжевой командой Military Jane. И здесь уместнее наблюдать историю не группы «Пилот», а творческих и личностных метаморфоз лидера коллектива Ильи Черта.
Первый раз «Пилот» я услышал в конце девяностых в какой-то программе, шедшей по телевизору. Показывали их клип «Транзит». Ничего из этого видео я для себя не вынес, кроме «крутанской» фразы про кое-кого, кто ждет лирического героя композиции в поезде номер 66 в шестом вагоне. Эта фраза запала в душу даже не текстовой составляющей, а интонационной – она звучит в стоп-тайме, и это существенно усиливает весь ее эмоциональный посыл.
В начало двадцать первого века «Пилот» выпрыгнул сразу с двумя песнями, ставшими едва ли не национальными хитами – «Тюрьмой» и «Братишкой». Песни вышли на альбоме «Сказка о Прыгуне и Скользящем» – концептуальной пластинке, резко поднявшей «Пилот» из андеграунда на максимально возможную на тот момент высоту.
Я долго не мог воспринимать «Сказку…» хоть как-то – для меня «Пилот» был той группой, которую я услышал и полюбил на более раннем концертнике «Жывой концерррт». Именно на нем был легендарный кавер на песню группы «Смысловые галлюцинации» «Сибирь», великолепные «Альтернативный новый год», «Гагарин», «Снайпер»… Короче, «Пилот» был мне ближе в тяжелом, нежели в философски-задушевном воплощении.
Закрепил успех «Пилота» на российском музыкальном небосклоне абсолютно традиционный для русского рока альбом «Наше небо». Пластинка, конечно, ладная, но слишком уж «гладкая». «Пилот» шаг за шагом ковал свою популярность, пер как танк, и, как ни странно, все у него получалось. Кому-то это нравилось, кому-то нет, но это было данностью.
Я все чаще стал видеть группу на различных фестивалях. Казалось, что они «прописались» на ежегодных концертах журнала Fuzz и прочих массовых мероприятиях разной степени «звездности» состава выступающих. Словом, все у них было хорошо.
Знаковым для меня стал вышедший в 2002-м альбом «Джоконда». Мое знакомство с ним началось с одного сборника, выпущенного «Спрайтом», – там была представлена песня «Ершалаим». Этот мощный проэлектроненый номер с шаманско-буддистскими звуками и по-хорошему «угловатым» текстом сразу привлек внимание – я услышал «Пилот» таким, каким мне хотелось его слышать. Будто и не было всех этих «прыгунов» и «наших неб» – четкое продолжение тяжелых идей «Жывого концерррта» на качественно новом уровне. Конечно же, все это вкусовщина и субъективщина. Объективно я всегда видел в них отличную большую рок-команду, но дома втихаря включал все-таки песню про «Будильник», а не очередные «кеды со звездами».
Весной 2004-го «Пилот» выпустил едва ли не самый значимый свой альбом – «Рыба, крот и свинья». В нем словно бы «помирились» все ипостаси группы: от лирики до тяжеляка, от оголтелой альтернативы до мейнстрима.
Летом того года, работая над статьей об истории панк-рока для журнала Fuzz, я написал пару вопросов на электронный ящик «Пилота». Писал без какой-либо надежды на ответ, но вокалист Илья Черт все-таки ответил. Его комментарии относительно ряда представителей как питерского, так и московского панка органично вплелись в мой текст, что стало несомненным плюсом для публикации в целом – тогда Черт был «любимчиком» аудитории журнала, и редкий номер обходился без упоминания о нем. Забегая вперед, скажу, что когда среди читателей Fuzz подводил итоги года, то мой материал про панк-рок оказался на втором месте среди самых значимых публикаций 2004-го – верхнюю строчку он уступил интервью Черта, которое взял в том году главный редактор журнала Александр Долгов.
Осенью я запустил свою рубрику «PRorock Питерский». Для первого выпуска решил собрать мнения питерских музыкантов о том, стоит ли вообще писать об альтернативной музыке. Конечно же, коли канал был налажен, написал и Илье. Он не ответил. Я каждый день проверял почту, но письма не было.
Выпуск уже был сверстан, когда письмо все-таки пришло. Мне пришлось долго объяснять редактору, что все нужно срочно переверстать.
– Да обойдемся без этого «Пилота». Кто это вообще такой?
– Группа известная. Очень.
– Не слышал никогда.
– Они огромные залы собирают, альбом новый выпустили.
Редактор никогда не скрывал, что ни черта не понимает в современной русской рок-музыке, но я был убедителен – цитату Ильи все-таки вставили.
Из статьи «Вас приветствует Prorock Питерский» // «Техно Бизнес Маркет». – 2004. – № 23 (109)
Илья Черт (Пилот): «Об альтернативе писать, конечно, нужно. Что тут и думать-то? Наглец, прохвост и неумеха всегда сам пробьет себе дорогу. А настоящий талант нужно вытаскивать наверх, и мало того… талант ентонт еще при этом и сопротивляется».
«Пилот», собирая дворцы спорта, все равно воспринимался больше как андеграундная команда – их слишком быстрый и очевидный взлет тогда не всеми принимался как что-то состоявшееся. Мол, как так, еще совсем недавно их концерты шли в клубе «Полигон», а сейчас на тебе – в «Юбилейном»! Оправдания этому в абсолютно мейнстримовой музыке никто не искал и отдавать своих «питерских» стране в целом не хотел. Это же наши парни, ух, испортит их весь этот шоу-бизнес! Примерно так думали старые фанаты, а новые же с радостью покупали в Castle Rock’е желтые шарфы с логотипом группы и радостно шли в «Юбилейный» – ну кого волнуют эти вечно брюзжащие «олды»?
В начале 2005 года я затеял написать материал о квартирниках. Илья Черт, несмотря на свой уже «стадионный» статус, частенько давал и такие концерты. Конечно же, он мог об этом рассказать, и я снова написал ему.
Ответ пришел быстро. Вместо ожидаемых двух-трех предложений я получил объемный текст, вырезать из которого какие-то куски было жалко – так и вставил в статью целиком как есть.
Из статьи «ROCKовая Квартира» // «Техно Бизнес Маркет». – 2005. – № 1 (112)
Своими мыслями по поводу квартирных концертов с нами поделился вокалист питерской группы «Пилот» Илья Черт:
Первый раз я попал на квартирник какого-то блюзмена году эдак в 1990-м. Увы, не помню, кто это был. (Не Армен Григорян ли из «Крематория»?) Атмосфера меня поразила тем, что присутствовало домашнее единение публики и артиста. Можно было спрашивать музыканта о чем угодно. Устав сидеть, можно было пойти выпить чаю на кухню… Все непринужденно и весело. Обсуждали песню, если кто в ней что не понял. Эта близость меня сразила тогда. И даже сейчас я бы не отказался сходить на такой концерт ко многим артистам, творчество которых мне интересно, но я не имею возможности с ними об этом поговорить, задать какие-то вопросы…
Мне кажется, главная идея квартирников в том, что артист является таким же живым и возможным к общению человеком, как и его слушатели. Человечным и понятным. И это есть хорошо.
У меня были и смешные случаи: приехал на квартирник в Зеленоград. Пришли взрослые люди (мужики под 30 лет и все такое). Спел 2–3 песни. Реакция – молчание, все сидят, напряженно слушают. Я тогда говорю: «Так не пойдет! Ну-ка, пошлите кого-нить в ларек ближайший!» Принесли водки. Разлили каждому слушателю по 50 гр. Тяпнули они. Спел песню. Тяпнули еще по 50. И сразу другое дело – зашевелились, заулыбались, разговорились, лица разгладились, стали реагировать, под конец уж унимать пришлось хлопание и все такое.