Вургафт удивился:
– Вы так быстро освоили технологию синтеза аммиака?
– Нет, просто я когда-то работал на этом производстве. Сначала недолго учеником аппаратчика синтеза, потом прибористом. Помню, что как раз тогда вы тоже там работали. Вы и Семён Исаакович Фарбер были у нас старшими инженерами.
– Так вы, оказывается, не пришлый, а старый работник нашего завода! – обрадовался Вургафт.
Вскоре меня перевели старшим инженером в отдел главного энергетика. Главный энергетик Калинин и его заместитель по электрической части Шерман были уже не самого молодого возраста. Поэтому большая часть работы по электрике легла на меня. Я с удовольствием окунулся в эту работу. Регулярно бывал во всех цехах, тем более энергетических, непосредственно подчинённых главному энергетику. Это были цеха: электроснабжения, электроремонтный, ТЭЦ, водоснабжения, электротехническая лаборатория и цех связи. Потом, с ростом нашего предприятия, появились ещё новые цеха.
Однажды, когда мы втроём сидели в кабинете Калинина, Михаил Ильич Шерман сказал:
– Евгений Петрович, переведите, пожалуйста, Рустама Мугиновича на моё место, а меня на его, он всё равно практически работает вашим заместителем.
Я горячо возразил, что не надо, я пока набираюсь опыта.
Но меня не послушали и скоро повысили в должности. Но не заместителем главного энергетика меня назначили, а сразу главным энергетиком Чирчикского производственного объединения «Электрохимпром». А Михаил Ильич Шерман остался моим заместителем. И мы проработали с ним душа в душу до самой его пенсии.
Слева направо: В. В. Филинов, заместитель главного энергетика Ю. С. Кирюшкин, заместитель главного энергетика М. И. Шерман, начальник цеха связи А. Р. Драгомерецкий, неизвестный, главный энергетик Р. М. Гизатулин.
Наверное, пора закругляться. Я описал здесь нескладно, как сумел, первую половину своей жизни. Дальше было тоже немало интересного и удивительного. Но эти воспоминания лучше закончить сейчас. Потому, что жизнь длинная и на одном дыхании её не описать.
И сейчас как раз вовремя, потому что не на полуслове я закончу. Я начал свои воспоминания с имён Евгения Петровича Калинина и Михаила Ильича Шермана. Этими именами и закольцую, пожалуй, своё повествование.
И ещё мне хочется сказать, что я очень счастливый человек. Всю мою жизнь меня сопровождали прекрасные люди. Попадались, конечно, и не очень прекрасные, но я их не помню. Наверное, распространённое мнение об особой злопамятности татар всё-таки ошибочно. А вернее – шутливая поговорка: «Татарину сделай зла на копейку, и он будет помнить очень долго, а сделай ему добра на копейку, и он будет помнить всю жизнь».
Только ещё один факт очень важный мне хочется добавить. Венере в Красноярске перед отъездом врачи строго-настрого запретили заводить новых детей в ближайшие три года после того, как она оттуда уедет. Пока не пройдёт влияние радиации. А мы… мы уже через полгода опять случайно зачали ребёнка. И рожать этого ребёнка никак было нельзя, я Венеру горячо уговаривал образумиться. Но она хотела этого ребёнка – и всё тут!
Родившаяся тогда дочка Альфия – теперь успешная бизнес-леди, член совета директоров крупной английской компании. Это она нас возит по миру и обеспечивает нашу безбедную старость.
Альфия Гизатулина на приёме у королевы Великобритании.
И ещё. Мне очень горько, что оба наших случайных, незапланированных ребёнка недополучили от нас того внимания и той ласки, какую мне сейчас хочется им дать. Мы были так заняты своей работой! Но как теперь, когда время ушло?
Венера
Муллакаевы
Муллакаевы с разных концов света собрались в Бадраке вспомнить своих предков. 2014 г.
Деревня, откуда мои родители родом, называется Большой Бадрак. Самый первый дом при въезде в деревню – дом Муллакаевых.
Фамилия эта произошла от имени предка Муллакая, который родился в 1791 году. От Муллакайя в 1835 году родился сын Фахретдин, а его сын Гайнутдин – мой дед – родился в 1860 году. Гайнутдин взял себе фамилию по имени своего деда – Муллакаев. Весь род был крестьянами, и всю жизнь они жили на этом месте. Очень трудолюбивые были и потому зажиточные.
У дедушки Гайнутдина и бабушки Нурикамал было пятеро сыновей и одна дочь.
Бабушка Нурикамал.
Самый старший Ануартдин родился в 1899 году. Ему было восемнадцать лет, когда случилась революция и началась гражданская война. Смутное было время, в ауле чуть не каждый день менялась власть – то белые, то красные, то ещё какие-нибудь. И уходя из аула под натиском других наступавших, все эти «цветные» армии забирали с собой молодых парней, чтобы те не отсиживались, а тоже воевали за всеобщее счастье. Но Ануартдин всякий раз убегал от них и возвращался в аул иногда через день, иногда через неделю. Он был крестьянин, и его интересовала земля, а не всеобщее счастье. Но однажды он не вернулся ни через день, ни через неделю. Никогда больше не вернулся. Видимо, побег его не удался и его застрелили.
Следующий сын, Багданур, 1904 года рождения, в гражданскую войну уцелел. И не только жениться, но даже и шестерых детишек нарожать успел. Он погиб на другой войне – с фашистской Германией. В самом её начале, в 1941 году.
Рифкат Галин приехал в Бадрак из Москвы почтить память своего деда Багданура. 2014 г.
На войну он попал вместе со своим земляком, который выжил и, вернувшись с войны, рассказал бабушке Нурикамал об обстоятельствах гибели её сына. Были они в пехоте, и в первом же бою дядю Багданура ранило. Земляк решил его вынести из боя и взвалил себе на спину. Выйдя в безопасное место, он положил Багданура на землю и увидел, что тот был весь изрешечен пулями.
Шамсутдин был на один год младше Багданура. Он тоже попал на фронт, прошёл всю войну и остался жив, хоть и был тяжело ранен. Шамсутдин оказался единственным из сыновей Гайнутдина и Нурикамал, который не погиб молодым.
Красноармеец Шамсутдин слева.
Самый младший их сынок, Нусрат, очень любил лошадей и поэтому на фронт попал в кавалерию. Но на коне, оказывается, против танков не очень-то повоюешь, и он погиб в первом же бою..
Дольше всех дома оставался Идият – у него было слабое зрение, и в армию его не брали. Но он всё-таки упросил, чтобы его взяли, и в 1942 году он попал на фронт, под Сталинград, где погиб, как и его братья Багданур и Нусрат, в первом же бою. Его внучка Альфира рассказывала, что провожая его в военкомат, жена его Марьям купила ему зачем-то новые туфли. Наверное, для того, чтобы стимул был вернуться с войны. Он держал туфли в руках до самого военкомата, но где-то всё-таки их оставил, забыл, как будто знал, что туфли ему больше не понадобятся.
Рустам Муллакаев приехал в Бадрак из Ташкента поклониться своему дедушке Идияту. 2014 г.
Видимо, не приспособлены были эти ребята к войне. К земле хорошо были приспособлены, и в хозяйстве всё они умели делать хорошо. А вот на войне уберечься не умели.
Жена Идията Марьям, оставшись одна с детьми, устроилась работать в магазин, где произошла какая-то растрата, и её посадили на пять лет. Трое их детей выросли в детском доме.
А от Багданура отсталось шестеро детей: Роза, Мулланур, Назахат, Хурия, Рафис и Асхат. Мама их умерла ещё до войны, при родах Асхата, и поднимать детей пришлось бабушке Нурикамал и дедушке Гайнутдину. Лишённый материнского молока, Асхат всё время плакал и тогда ему соску придумали – разжуют кусочек хлеба и эту кашицу, завернутую в марлю, дают ему сосать. Асхат выжил, но с головой его что-то было не так. До конца жизни ему казалось, что хлеб в магазинах продают отравленный. Его молодым отправили из Башкирии в Убекистан под присмотр тёти Маулихи, сестрёнки его отца Багданура, погибшего в своём первом бою.
Асхат приехал в Узбекистан к своей тёте Маулихе.
В молодости Асхат даже работал в медучилище, куда его устроил Абдурахман, муж Маулихи. Но вскоре Асхата всё-таки отправили на инвалидность и до конца жизни он жил в доме Маулихи. Когда умерла моя мама, он совсем один остался в доме. Никого из нас в Чирчике уже не было и за Асхатом ухаживать было некому. В больницу его брать не хотели, но когда выяснилось, что у него какие-то сбережения от пенсии оставались, смилостивились и положили его в коридоре, где позволили тихо умереть последнему внуку Гайнутдина и Нурикамал.
Мои дедушка Гайнутдин и бабушка Нурикамал похоронены в той же деревне, где жили и умирали все их предки. А вот прах почти всех их детей неизвестно где. Только двое из них – сын Шамсутдин и дочка Маулиха – имеют свои могилы. А может, уже и не имеют, потому, что жизнь свою закончили они очень далеко от родины – в Узбекистане. Там теперь некому ухаживать за их могилами, и если сегодня могилы ещё есть, то завтра их уже не будет конечно.
Внучка Шамсутдина Лариса и внук Маулихи Марат в Ташкенте. 1966 г.
А как разбросало внуков и правнуков Маулихи по белу свету – этого даже в самом бредовом сне не приснилось бы её бедным родителям Гайнутдину и Нурикамал!
Внучка Маулихи Альфия живёт в Лондоне, она – директор по развитию крупной английской компании. Альфия много ездит по миру, встречается с министрами в разных странах и даже была на приёме у английской королевы.
Внучка Маулихи на приёме у английской королевы общается с супругом королевы герцогом Эдинбургским Филиппом. 2006 г.
А брат Альфии живёт на острове Кипр. Он на старости лет решил вернуться к крестьянскому образу жизни. Как его прадеды когда-то, только очень далеко от тех мест.
Я приехала на Кипр навестить своих младших внучек.
А моя правнучка живёт в Черногории и воспитывает кошек.
Записка
Этой записке почти сорок лет. Я дочь человека, написавшего эту записку, нашла её случайно в одной из старых книг. Когда он писал это письмо, ему был семьдесят один год. А когда я впервые увидела его послание, мне было уже почти восемьдесят.