— Что сказал господин Аки? — усмехаясь, спросил Абархам. — Хотя, боюсь, это не предназначено для моих нежных ушей.
Бывший учитель решил пошутить о моих отношениях с Эйриком?
— Зато моим ушам очень интересно, кем вам приходится Фейт, если не племянником, — сказала я и с удовольствием проследила, как улыбка сползает с лица Абархама. Тут же добавила: — Не хотите говорить, и ладно. Спрошу у Окуса, когда он вернется.
— Как будто он в лавку за булочкой вышел, — проворчал глава Ордена. — Фейтворд — мой племянник. Скорее всего.
Я вопросительно изогнула бровь, намекая на продолжение семейной драмы.
— Но есть некоторая вероятность, что он — мой сын.
До меня не сразу дошло. Несколько секунд я стояла и моргала, глядя на Абархама, и не воспринимала смысла сказанного. Видимо, таким образом, мозг защищал мою хрупкую психику от таких известий.
— Мне не послышалось? Фейтворд — ваш сын? — решила переспросить я. А потом хихикнула от абсурдного предположения. — Вы что, нашалили с женой брата?
Задумывалось как довольно грубая, фамильярная шутка. Но глава Ордена озадаченно почесал затылок. Столь непривычный для него жест выдавал, насколько он смущен. Похоже, мое предположение не так уж и абсурдно…
— Я совершил ошибку, — признался Абархам, — за которую пришлось расплачиваться Фейтворду. Мой брат простил меня, но не простил свою жену. Я забрал мальчика к себе, чтобы он не видел, как его отец избивает и унижает мать.
Что ж, теперь понятно, откуда у Фейта такое «трепетное» отношение к прекрасному полу. Жаль, я не знала этого раньше, тогда, возможно, мне бы удалось вести себя более разумно рядом с этим пижоном и не привлечь его внимание. Знать бы еще, как и почему он стал членом «Братства Дайре».
— Что будете делать с ним, когда мы его изловим? Если узнают, что Фейт — предатель, адепты потребуют наказания.
Впервые мы говорили, можно сказать, по душам. Я по-человечески сочувствовала бывшему учителю, вынужденному разрываться между родственными чувствами и долгом.
— Значит, так тому и быть, — решил глава Ордена. — А пока этого не произошло, предлагаю вернуться к нашему заключенному. Гляди-ка, он уже заскучал.
С этими словами Абархам подтолкнул Сварда мыском сапога. Маг дернулся, как от силового удара, и сразу же подобрался. Он смотрел на нас и, казалось, не узнавал. Должно быть, Окус все-таки не пощадил его разум.
— С добрым утром, — поприветствовала я. — У нас осталось еще несколько вопросов, которые нужно прояснить.
— Где господа из тайной службы? — настороженно засопел Свард. — Они ушли насовсем?
— А ты уже соскучился?
— Вы обещали не отдавать меня Ордену! — запричитал маг, суча ногами и разбрасывая по камере солому. — Вы обещали!
— Успокойся, я тоже из тайной службы. — На всякий случай показала грамоту. — Ты в своей камере, в тюрьме.
— Хорошо, я в тюрьме, я в тюрьме. — Свард подтянул ноги к себе и, обхватив руками колени, начал качаться вперед-назад, повторяя одно и то же.
Мы с Абархамом разочарованно переглянулись.
— Свард, — мягко начал бывший учитель, — ты помнишь, мы говорили о мертвых воронках?
— Конечно, помню, я не слабоумный! — огрызнулся маг, одарив главу Ордена гневным взглядом.
— Что произошло в Зирроде и в работном доме Вестгейра? Зачем Окус оставлял жертв в живых, если ему просто нужна была подпитка?
— Зиррод — это всего лишь… полигон для экспериментов, — как-то отвлеченно начал Свард. Он постоянно запинался, но в целом речь была связной и даже разборчивой. — Диаметр воронок, их мощность, количество жертв… Окус научился поглощать лишь часть жизненной энергии… тогда люди могли бы дальше выполнять несложную работу… Работный дом — человеческая ферма. — Маг залился таким чистым, искренним смехом, будто только что отпустил удачную шутку. — Излишек силы всегда выливался наружу, растения росли, как на дрожжах… Много еды, хорошо. Много рабочей силы, люди должны служить магам… Так должно быть по законам природы. Сильный подчиняет слабого, сильный подчиняет слабого.
«Человеческая ферма», — повторила я про себя. Окус Дайре совершенно, окончательно, бесповоротно безумен. Не знаю, отобразился ли на моем лице тот ужас, который я испытывала, но Свард вдруг засмеялся еще громче. А потом мне стало не до этого. Мир поплыл перед глазами, я схватилась за край стола и тяжело опустилась на стул. Снова прорвались мысли Джера, сквозь пелену его боли потекли передо мной расплавленным потоком. Какой-то старый собор с облупленными стенами и потрескавшимися фресками, грязные, закопченные окна, битые витражи, но внутри относительный порядок. В углу несколько других пленников, сбившихся в кучку. Их руки не связаны. Нет, это не пленники — это куклы, люди, от которых после мертвой воронки осталась лишь оболочка. На противоположной стене одна фреска чудом уцелела, и я поняла, что где-то уже видела ее. Только вот не могу припомнить где…
Абархам склонился надо мной, светя в глаза пульсаром. Наверное, проверял реакцию зрачков. Я сощурилась и отмахнулась от концентрированного луча света, как от назойливой мухи.
— Это Джерласс? — только и спросил бывший учитель, когда убедился, что я пришла в себя.
— Угу. Он в каком-то полуразрушенном соборе. Где-то я уже видела эту картинку.
Не так уж часто мне приходилось бывать в святых местах. Последний раз — в часовне на кладбище Бардов, когда Кай вынес дверь, а Воган Дэй чуть не прикончил священника.
Тихий смешок прервал мои размышления. Мы с Абархамом обернулись на звук и обнаружили, что остекленевшим взглядом за нами уже наблюдает Свард-Окус.
— Любопытная у вас связь, птичка, — почти добродушно отметил он. — Будь у меня больше времени, я бы обязательно изучил этот феномен. Но время вышло. Я пришел за твоим согласием.
— К сожалению, господин Дайре, вы были недостаточно убедительны, — холодно ответила я. По правде сказать, он был очень убедителен, даже слишком. Часть меня помнила неудержимый ток магической энергии и отчаянно желала согласиться. Но я понимала, что скорее всего Окус лжет.
— Жаль. У тебя был шанс согласиться добровольно, — без выражения произнесли губы Сварда. — С другой стороны, начинается моя любимая часть. Признаться, раньше я полагал, что вы с Джерлассом до сих пор близки. Но теперь вижу, что немного запутался в твоих любовниках. Впрочем, я уже исправил ошибку.
— Не могу сказать, что мне льстит ваш интерес к моей личной жизни, — иронично заметила я. — Но все-таки о чем речь?
Я улыбалась магу уголками губ, а сама чувствовала, как внутри все сжимается от неясной догадки.
— Птичка, ну неужели ты думаешь, что господин Аки смог бы ранить Черного Лоа, будь это действительно лорд ассасинов? Как думаешь, действует ли мертвая воронка на inanem? — Звенящий смех мага был гвоздем в крышку моего гроба. Я сжала руки до хруста то ли от страха за Эйрика, то ли от нестерпимого желания стереть мерзкую ухмылку с лица Сварда-Окуса, размозжить его голову о каменную стену тюремной камеры. — О, судя по последнему сеансу связи с Джерлассом, твоему другу тоже нужна помощь. Как увлекательно. Так кого ты выбираешь, птичка?
У меня совершенно вылетело из головы, что сегодня в Ксиане проводится ежегодная большая ярмарка! По сравнению с утром, когда на улицах и так было полно народу, днем город жужжал, как растревоженный пчелиный улей. Люди стекались на главную площадь и возвращались оттуда с раздутыми сумками, набитыми добром. О штатном кебе не стоило даже думать, и я с мрачной решимостью вывела лошадь из конюшни тайной службы, вспоминая, как в Бедахе Эйрик обещал научить меня ездить верхом.
Я могла бы назвать несколько причин, почему не стоило пускать лошадь рысью: плохо держусь в седле, на улицах слишком много людей, Эйрик — inanem, и с ним целый отряд боевиков. Даже если Окус устроил для него ловушку, мертвая воронка не сможет причинить ему вред, ведь не сможет? Оцепеневшими руками я вцепилась в поводья, казалось, ноги свело судорогой от усилия удержаться на лошади. В ушах свистели ветер и ругань горожан, летевшая вдогонку со всех сторон. Но главное — Эйрик отбыл всего минут двадцать назад, значит, при небольшой толике везения, я еще могу успеть предупредить его.
Место было выбрано не случайно. Кто-то из Ордена сообщил Окусу, что на Лейс-стрит нет активных привязок. Адепты Пятой Башни обновляют пространственные якоря ежемесячно, но рук, как всегда, не хватало и до этой точки еще не добрались. Абархам мог бы рискнуть и телепортировать меня по искаженным координатам, но кому я помогу, если окажусь замурованной в стену? Глава Ордена выразил желание потолковать со Свардом-Окусом наедине, но обещал прислать помощь. Надеюсь, не Валенту, хотя в моем положении выбирать не приходилось.
Окус, вероятно, считает меня идиоткой, раз решил разыграть со мной этот спектакль. «Кого ты выбираешь, птичка?» Картина, которую передал мне Джер, — воспоминание, это уже произошло. Ему больно, наверное, последователи «Братства» держат его в таком состоянии, чтобы он не смог сконцентрироваться и использовать магию в полную силу. Но они не причинят ему ощутимый вред, пока он нужен. Я вспомнила, где видела эту фреску, — на фотографиях в статье Брана Геррке. Собор находится в Зирроде. Беда в том, что телепортационное направление на Зиррод закрыто и попасть туда можно лишь из соседнего Крунху. Весь путь займет не меньше четырех часов.
На подъезде к Лейс-стрит я была вынуждена спешиться. Улица была перекрыта стражниками и боевиками тайной службы. Толпились зеваки, для которых история очередного убийства важнее самой крупной ярмарки в году. Люди перешептывались и передавали друг другу обрывки услышанных фраз, приставали к стражникам с расспросами, некоторые паниковали, потому что живут в этом районе, другие знали госпожу Кэйвер лично и пускали слезу по горькой судьбе бедняжки. Гомон стоял приличный.
— Дорогу! — заорала я, проталкиваясь между спинами горожан и тыча в лицо встречным грамоту тайной службы. — Разошлись все к чертям отсюда!