– Что за… – Джереми не успел договорить, машинально схватившись за пояс, за которым во время работы шпионом он обязательно носил нож, а иногда и пистолет. Но, разумеется, сейчас там не было ни первого, ни второго.
И в это же мгновение из темноты прямо на него выскочил некто. Он предпринял попытку оттолкнуть Джереми и броситься наутёк к лестнице. Джереми же, успел среагировать и отскочил на шаг в сторону, чем и смягчил толчок. Неизвестный человек же, вкладывающий немалую силу этот толчок, потерял равновесие и оступился. Из его рук выпал какой-то блокнотик, напоминающий записную книжку. Неизвестный сразу же попытался, хватаясь за заляпанные стены коридора, восстановить баланс и броситься к лестнице. Но Джереми не дал ему этого сделать: схватил за руку и со всей силы, в том числе используя вес своего тела, потянул на себя. Неизвестный упал на спину, выругавшись хриплым басом. В тусклом свете коридорной лампы Джереми разглядел лицо мужчины: вытянутое, испещрённое морщинами и ямками, полными замешательства и даже испуга глаза. С ноги мужчины свалилась белёсая туфля, поверхность которой была покрыта орнаментом дыр. Джереми хотел перевернуть мужчину лицом в пол и заломить руку, но к его удивлению, тот ловко вывернулся и вскочил на ноги, оказавшись с Джереми лицом к лицу.
– Не делай глупостей, парень, – произнёс мужчина хрипло, но Джереми заметил, как нервно подрагивала его левая щека.
– Ты даже не представляешь, где я учился и где работал. Хотя, быть может, видел меня по телеку. Как думаешь, обучали ли нас самообороне? Пораскинь мозгами и попробуй сообразить, кому не стоит делать “глупостей”, – ответил ему Джереми ровным спокойным голосом, стараясь передать противнику ощущение полной уверенности в своих силах. Уверенности, которой, у самого Джереми не было совершенно. Он не представлял, как сможет быстро двигаться и особенно драться с только заживающей раной в правом плече. А он с детства был ярко выраженным правшой. Да и левая нога вполне могла подвести в самый нужный момент.
Мужчина оскалился. По его лицу и слегка дрожащим зрачкам было явственно видно, как крутятся шестерёнки в его мозгу. Несколько раз нервно облизнул языком край губы. И, наконец, принял решение: быстрым движением мужчина выхватил из кармана перочинный нож и направил в сторону Джереми.
– Переговоры провалились, да? – стараясь сохранять всё ту же маску полной уверенности, усмехнувшись, спросил Джереми.
В этот момент в голове Джереми будто выныривали на поверхность все воспоминания с уроков самообороны, которые проводили в тренировочном центре. А вместе с ними и слова инструктора о том, что если ваш противник вытащил нож, а тем более пистолет, а у вас лишь голые руки, то при возможности бегите и не оборачивайтесь, не стройте из себя супергероев. Но в любом случае возможности убежать у Джереми не было. Лестница располагалась за спиной неизвестного, за Джереми был лишь ряд номеров и затем тупик. Был, конечно, вариант нырнуть в выбитую дверь комнаты, но при этом как-то нужно было бы не получить удар ножом в бок или спину – Джереми не собирался полагаться на свою удачу, в которую, с учётом последних событий в жизни, не верил совершенно.
Мужчина, нервно облизнув край губы, сделал шаг в направлении Джереми, который в ответ инстинктивно на шаг отступил. Это придало неизвестному уверенности – вытянув и слегка наклонив корпус, он сделал выпад в сторону Джереми, после чего попытался вернуться на место, но стёртая подошва остававшейся на опорной ноге туфли подвела его. Джереми заметил это миллисекундное замешательство и тут же бросился на мужчину. Нанося правой рукой удар в челюсть, попытался выбить из руки мужчины нож, но лишь оттолкнул её в сторону, а удар правой рукой получился вскользь и лишь ошарашил противника. В ответ тот схватил руку Джереми – плечо тут же прострелила боль незажившей раны. Тогда Джереми в мгновение принял решение. Он схватил ладонью левой руки лезвие ножа, чувствуя, как тупое лезвие прорезало верхний слой кожи, но боли не почувствовал. С самого детства в случае драки он словно становился берсерком, переставая чувствовать боль и страх – но зато после весь спектр ощущений сваливался на него в совокупности разом сразу же после. Вместе с этим Джереми нанёс лбом удар в лицо мужчины, метя в нос. Раздался неприятный хруст, мужчина вскрикнул, а его губы и подбородок сразу же окрасила красным струя крови. Используя полученное преимущество, Джереми принялся наносить удар за ударом, стараясь сбить мужчину с ног. Перочинный нож выпал из их рук, лезвие со звоном откололось от рукояти и отлетело куда-то в сторону.
– Где Теренс? Где Майк Теренс, мать твою! – вопил Джереми, стараясь справиться с отдышкой и сыпля удар за ударом по голове и телу уже обмякшего мужчины.
– В аду твой Теренс. И ты там скоро будешь, сучонок, – с этими словами мужчина посмотрел прямо в глаза Джереми и усмехнулся распухшим ртом, заметив в них замешательство противника. Затем вложил остатки сил в то, чтобы выпутаться из засаленной куртки, которую в районе плеча сжимал рукой Джереми. После чего поскользнулся на первой же ступеньке и кубарем полетел вниз, вскрикнув при первом ударе спиной о каменные ступеньки и затихнув без движения у трубы на лестничной площадке.
Бросив куртку мёртвого на пол и сжимая рану на левой ладони, Джереми, спустился к телу мужчины, чья шея была странно выгнута, а из уха на щёку стекала струйка крови, соединяясь с хлещущей кровью из сломанного носа. Мужчина был мёртв. Выругавшись про себя, Джереми, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту, вернулся на третий этаж, чтобы проверить двадцать первую квартиру. Почему никто не вышел из своих номеров? Неужели никого в гостинице нет? Или живущие здесь боятся выйти на шум борьбы в коридоре? Хотя, быть может, они уже и привыкли к такому, учитывая запёкшиеся капли крови на лестнице, которые Джереми заметил, поднимаясь на третий этаж ещё с полчаса назад.
Проникнув в двадцать первый номер, подсвечивая путь вспышкой телефона, Джереми щёлкнул выключателем. Свисающая на проводе одна-единственная лампочка зажглась, осветив небольшую прихожую, заставленную тумбочкой и каким-то старым деревянным гардеробом, почти что встроенным в стену. На полу был расстелен сбитый, словно от некой борьбы, ковёр, уходящий до зияющего чернотой проёма, в котором отсутствовала дверь. По ковру раскиданы какие-то вещи, до этого явно стоявшие на тумбочке. Вбок от коридора уходила обклеенная чем-то напоминающим клеёнку дверь совсем маленькой ванной комнаты, совмещённой с туалетом. Джереми быстрым взглядом осмотрел её, зажав рукой нос и рот – оттуда пахло плесенью и старыми ржавыми канализационными трубами.
В комнате же его ждала ещё более неприятная картина: облокотившись спиной к стене, на полу полусидел Майк Теренс. Его руки были подняты вверх, ладони прибиты гвоздями к стене, а из широкого разреза на горле растекалась тёмно-красная кровь, образуя под Майком липкую лужу. Остекленевшие глаза журналиста смотрели на пустой проём куда-то сквозь Джереми.
Джереми не знал, что ему делать. Звонить в скорую, полицию? Как объяснить всё то, что здесь произошло? И как знать, нет ли в их рядах чёртовых сектантов-психопатов? Джереми чувствовал, как из-под ног будто бы ускользала земля. Что же делать… Внезапно заигравшая из коридора музыка заставила его вздрогнуть и прийти в себя. Всего несколько шагов, и он подбежал к выбитой выходной двери и приготовился к новой схватке, но, выглянув в коридор убедился, что он всё также пуст. А музыка раздавалась из вибрирующего телефона, лежащего в куртке убитого им мужчины. Покопавшись в карманах и наткнувшись на ключи, паспорт и несколько бумажных купюр, Джереми, наконец, отыскал телефон. Надпись из журнала контактов гласила, что звонил «Мессия». Чувствуя, как холодок пробежал по спине, а в горле вмиг пересохло, Джереми принял вызов и приложил телефон к уху.
– Фрэнсис, мать твою, где ты? Отвечай! Билл только что звонил мне, сказал, что ты остался устраивать какую-то хрень с телом Теренса. Если бы он позвонил мне раньше, я бы уже делал из тебя чёртову отбивную! Какого хрена ты молчишь?! – Джереми слушал голос говорившего и чувствовал, как сердце в груди будто кто-то сжимал всё сильнее и сильнее ледяной жёсткой рукой. Он понимал, кому принадлежит этот голос, но не мог в это поверить. Отказывался верить… А звонивший тем временем перешёл на крик, срываясь со своего обычно рассудительного и спокойного тона. – ЧТО ТЫ ТАМ НАДЕЛАЛ? А?! Если ты что-то сделал с моим сыном, я убью тебя! Ради твоего же блага я надеюсь, что ты просто где-то отсиживаешься после убийства журналиста и дрочишь от счастья, как в прошлый раз, психопат ты долбанный! Отвечай, я сказал!
– Это не Фрэнсис, – мёртвым голосом полушёпотом ответил Джереми.
Наступила тишина, из трубки с несколько секунд лишь слышалось тяжёлое дыхание звонившего. Затем вызов был сброшен.
Глава 4
Среда. 21 августа 2014 года
Забыв об ограничениях скорости, да и многих других правилах дорожного движения, Джереми мчался на фордике отца по улицам ночного Бритчендбарна, направляясь в дом своих родителей. На сидении рядом с ним лежала записная книжка, выпавшая из рук психопата Фрэнсиса и принадлежавшая, судя по подписи на внутренней стороне обложки, убитому оккультистом Майку Теренсу. Джереми не знал, что собирается сделать. Ему хотелось посмотреть в глаза отцу, спросить напрямую, что творится и почему. Где-то в глубине души Джереми также надеялся, что всему этому найдётся какое-нибудь простое объяснение, что, быть может, он что-то не так понял. Что ошибся… Тем не менее, теперь всё происходящее выстраивалось в более менее структурированную последовательность. Если его отец некий «мессия» культа, то становится понятно, почему за Джереми лишь следили, а не прервали его попытки докопаться до правды тем же радикальным способом, каким закончили расследование Майка Теренса. Также это объясняло записи, сфотографированные Джереми у священника отца Фоджестона – речь шла не о нём, а его отце, которого он никогда не называл Джереми, ассоциируя его у себя в голове только как «отец», «папа». А шериф Томас Рейфан