Вот такие картины мирного семейного существования.
Итак, рассказав о течении жизни И. С. Баха в 1740-е годы, обратимся теперь к его творчеству этого периода, начиная с 1730-х годов.
В прошлый раз я рассказывал вам, что музыка эпохи барокко начинает сменяться предклассическим галантным стилем. Бах вполне овладел этой манерой письма, но ему оставалось более близким и органичным старое мастерство. Очевидно, чувствуя и понимая, что огромный великий этап музыкального искусства начинает уходить в прошлое, Бах как бы обращается назад и, идя против современной ему тенденции упрощения, начинает, если можно так выразиться, итожить не только свое творчество и не только музыкальную эру Средневековье – барокко, но и мировоззренческую основу этой эры. Это достигается двумя способами: 1) предельным, до крайней степени, усложнением музыки, задействованием и раскрытием до конца всех приемов полифонической техники и 2) насыщением музыки, опять же до возможного предела, религиозной и числовой символикой.
Первое, в чем выразилось это «подытоживание», это предпринятое Бахом издание своих клавирных сочинений. Здесь нужно сказать несколько слов. Издать ноты в первой половине XVIII века – это вовсе не сегодняшний полиграфический процесс, когда можно за сравнительно небольшие деньги быстро издать все что угодно. И книги-то тогда были весьма дороги; они набирались и печатались вручную в малом количестве экземпляров. Напечатать же ноты было вообще делом почти исключительным, это был чрезвычайно трудоемкий, медленный и дорогой процесс. Ноты тогда повсеместно переписывались и распространялись в рукописных копиях. Для того чтобы решиться на издание, у композитора должен был быть более чем весомый повод. Для Баха таким поводом было, конечно же, реноме мастера и придворного композитора, но мне представляется, что главным его побудительным мотивом было запечатление уходящего музыкального стиля. Разумеется, к изданию предназначались произведения самого высшего качества, то, что явилось бы неким аттестатом мастерства композитора. Бах стал печататься с начала 1730-х годов. Он назвал свой сборник очень скромно – «Clavier Übungen» («Клавирные упражнения»). Но и скромность была в традиции уходящей эпохи, ибо чаще всего издавались именно педагогические сочинения. Для первого выпуска «Клавирных упражнений» Бах предназначил шесть партит, которые были вершиной клавирного творчества композитора и с технической и с содержательной стороны.
Послушаем первую часть – «Симфонию» – из «Второй партиты», напечатанную в первом выпуске «Клавирных упражнений».
Во втором выпуске были напечатаны «Итальянский концерт» и «Французская увертюра», и тем самым баховским мастерством как бы охватывалось все музыкальное европейское пространство.
С третьего выпуска «Клавирных упражнений» начались большие циклы, в которых Бах уже стал явно подводить черту под эпохой. Не знаю, ставил ли он такую задачу перед собой сознательно, скорее всего, да, но этим своим итожением он охватил все сферы старой музыки, клавирные, органные и вокально-оркестровые, а вдобавок запечатлел и высшие образцы полифонической техники, так называемую ученую музыку. И наконец, подвел черту под мировоззрением эпохи, насытив свое последнее произведение – «Мессу си минор» – самой разнообразной риторической и числовой символикой. Но обо всем по порядку.
Третий выпуск «Клавирных упражнений» – «Органная месса», уникальное, во многом умозрительное сочинение, в богослужении оно в своем полном виде может быть применено с трудом. Представляет из себя «Органная месса» ряд хоралов, обрамленных вначале прелюдией, а в конце – фугой. Прелюдия и фуга написаны в тональности ми-бемоль мажор, которая символизирует Святую Троицу. Хоралы в мессе двоякого рода – большие и тут же, написанные на тот же текст и на те же мелодии, дублирующие их, малые. Такой композиционный принцип позволяет выразить двоякий смысл, а именно: с одной стороны, хоралы расположены по порядку литургии, сначала «Kyrie eleison!» («Господи помилуй!») по три штуки больших и малых, затем «Великое славословие», потом хорал «Десять заповедей», что соответствует чтению Святого Писания, затем «Верую», «Отче наш» и причастен, между которыми вставлены еще хорал на Крещение, т. е. покаянное напоминание обетов Крещения, и предпричастное молитвенное воззвание. С другой стороны, при этом строй мессы оказывается совпадающим с большим и малым лютеранскими катехизисами, и именно поэтому Бах пишет большие и малые хоралы. Отдельная тема – символика всех этих хоралов (тут формат лекций не позволяет мне распространяться на эту тему, это надо смотреть в ноты), но символикой и риторической, и числовой насыщены все пьесы этого цикла. Помимо хоралов Бах присовокупил к мессе еще четыре дуэта, некие полифонические интермедии, которые можно вставлять в цикл на гранях формы. В современной практике их исполняют отдельно. Такое очень сложное, нелинейное, составное строение мессы, оснащенной вдобавок еще и отвлеченными дуэтами, отражает типичное барочное мировосприятие, в котором чем изощреннее и глубже, тем художественнее.
Давайте послушаем несколько фрагментов «Органной мессы». Большой хорал, один из трех «Kyrie eleison!». Здесь вы отчетливо услышите хоральную мелодию, исполняемую таким, несколько гнусавым, тембром.
А вот маленькая «Kyrie eleison!», как послесловие к большому хоралу, более интимная и сосредоточенная.
А сейчас я хочу поставить вам самый длинный центральный хорал из мессы, это большой хорал на «Отче наш». Он длится восемь минут. Это сложнейшая, изощреннейшая музыка, но, если вам удастся погрузиться в нее, вы почувствуете прикосновение к высшей гармонии, как будто перед внутренними очами разворачиваются все новые и новые небесные сферы, объятые любовью Небесного Отца. Каскады звуков свободно и прихотливо льются со всех сторон, и при этом они строжайшим образом, практически математически организованны. Это музыка созерцания, не динамичная, а статичная, музыка состояния. Все это типично для высокого барокко и как раз ясно показывает стиль позднего Баха.
Последний фрагмент из этого произведения, который мы послушаем, – хорал на причастие. Я прочту его текст:
«Иисус Христос, наш Спаситель, отвративший от нас Божий гнев через Свои горькие страдания, избавил нас от адских мучений. Чтобы мы никогда не забывали это, Он дал нам вкушать Свою плоть, сокрывшись в малом хлебе, и пить Свою кровь под видом вина. Кто хочет участвовать в сей трапезе, тот должен хорошо внимать следующему – кто приступает к ней недостойно, вместо жизни найдет смерть. Ты должен верить и не колебаться, что сия трапеза предоставлена для больных, чьи сердца тяготятся грехами и сильно унывают и скорбят. Он сам говорит – придите бедные, дайте Мне помиловать вас. Ничье врачевание великих бед не имеет силы сравнительно с Моим. Если ты веруешь из глубины сердца и исповедуешь Христа, то ты на верном пути, и трапеза сия обновит твою душу. Да не будет она в тебе бесплодна! Твоего ближнего должен ты любить, чтобы он мог получить от тебя то, что твой Бог дает тебе». Как видите, этот текст совершенно катехизический, и Бах специально подбирал хоралы таким образом, чтобы они соответствовали и мессе, и катехизису.
Послушаем этот хорал. Колючая музыка верхних голосов этого хорала символизирует Божий гнев, о котором говорится в первой строфе и от которого нас избавляет Христос, приобщающий нас к Себе в причастии. Об этом поет собственно хоральная мелодия, противопоставленная бегу сопровождающих голосов. Хорал имеет суровое звучание, казалось бы не подходящее к такому моменту службы, как причастие, но музыка при всей своей суровости исполнена необыкновенной энергией и силой, которые возвышают душу и от созерцания которой невозможно оторваться. Бах здесь выражает одну из исконных, коренных христианских идей – путь ко Христу идет через покаяние и через сложность, скорбность, колючесть земной жизни.
Мы слушали фрагменты из «Органной мессы» Баха, одного из его итоговых произведений, в которым он искуснейшим, мастерским образом свел воедино и богослужебный порядок, и катехизис, и традиции написания хоралов, и сложность музыкальной ткани, и особенности мировоззрения эпохи барокко.
Следующим подведением черты, я бы даже сказал, закрытием темы (в данном случае темы клавирного полифонического искусства), служит сборник из 24 прелюдий и фуг, второй том «Хорошо темперированного клавира». Вы помните, я рассказывал в одной из предыдущих лекций, что в кётенские годы Бах написал первый том этого произведения, 24 прелюдии и фуги во всех тональностях с целью утвердить равномерную темперацию и дать всем тональностям равные права. В 1740-е годы перед Бахом такой прикладной задачи уже не стояло. Составил он второй том «Хорошо темперированного клавира» уже по другой причине, о которой мы сейчас с вами и говорим, – подытожить и свое мастерство, и всю эпоху. Прелюдии и фуги, входящие во второй том, писались в самое разное время. В 1744 году Бах их собрал, обработал, дополнил недостающее и привел к общему знаменателю.
Давайте послушаем фрагменты этого сочинения. «Прелюдия и фуга до минор». Прелюдия необыкновенно энергичная, а фуга полна полифонических ухищрений.
А сейчас мы послушаем «Прелюдию и фугу фа-диез минор». Прелюдия очень напевная, мягкая и грустная музыка. За этой чарующей красотой даже не замечаешь безупречности и сложности баховской полифонической техники. Фуга продолжает эту линию, одновременно эмоциональности и технической сложности, но уже в ином, очень энергичном ключе, изливаясь единым, глубоко волнующим, но в то же время строго организованном звуковым потоком.
И наконец, еще один фрагмент из второго тома «Хорошо темперированного клавира» клавира – «Прелюдия и фуга ля-бемоль мажор». Прелюдия исполнена необыкновенной внутренней энергией, что присуще позднему творчеству Баха, как будто ему были ведомы какие-то динамические основы мироздания и он выражал их течением своей музыки. Фуга очень светлого настроения прекрасно дополняет прелюдию.